Так уж вышло, что на премьере среди избранной публики прошел слух о том, что зрителей ожидает «сюрприз». Президент сидел в ложе с первой леди. Он с привычным выражением лица, а она с привычной укладкой позировали фотографам. Красивые дамы меж тем судачили об уродливой прическе жены мэра, а богачи вычисляли по рассадке гостей в зале, кто набирает обороты, а кто близок к разорению. Компетентная ложа метала плевки и фисташки в безголовый партер, который делал вид, что ничего не происходит, молодёжь спорила о бесполезности приторных мелодрам и обсуждала отпуск в Энгадине. Наконец маэстро Блюменталь поднялся торжественно за дирижерский пульт, поклонился как "чертов еврей" и выступление началось.
С первой же сцены, "сцены прощания", Дель Пьетро вел себя крайне обеспокоенно. Сразу же направился к хору однополчан, которые запевали "как тяжело на сердце", и, заглядывая под козырьки, со страхом ожидал увидеть под одним из них лицо президента. Но президент преспокойно сидел в ложе и Дель Пьетро продолжил «прощай мой гарнизон» с привычным мастерством. Первый акт прошел с триумфом, второй тоже, несмотря на хитрость Беренис-Лодолетти, которая пыталась выбиться вперед в дуэте любви. Тогда маэстро сделал ей подножку и на самых высоких финальных нотах у нее перехватило дыхание.
Между вторым и третьим актом великий тенор опять взялся за свои капризы. Он потребовал фруктовый лёд с сиропом из альпийских трав, и пришлось мобилизовать команду скалолазов, потому что Капроне распорядился потакать всем его прихотям, даже если он попросит человеческой крови.
Так постепенно действие дошло до последнего акта. И вот, бедная Беренис лежит в своей кровати. Она провела три дня и три ночи на улице под снегом, потому что ждала, пока Эдгардо, то есть наш Дель Пьетро, пустит ее в дом. После чего, конечно, заработала воспаление легких. Эдгардо выгнал ее и отрекся, потому что думал, будто она убила на дуэли его брата Эрманно, но не знал, что на самом деле убийца — брат-близнец Беренис, лейтенант Беренгарио, который переоделся женщиной, сбежал из казармы и совершил это преступление. В середине акта всё проясняется в знаменитом "квартете недоразумения", после чего сюжет движется к душераздирающему финалу – дуэту любви и смерти. Эдгардо входит в спальню Беренис и умоляет ее о прощении. Он видит, как она бледна и измучена. У него перехватывает дыхание от раскаяния, а еще от того…. что президент исчез из ложи.
Звучит «молю прости мой грех». Вдруг голос маэстро останавливается, а вот сам маэстро как раз наоборот начинает ходить по сцене вдоль и поперек. Он смотрит в лицо врача, заглядывает под вуали женщин в трауре, осматривает один за другим всех родственников, бежит проверить дворецкого на заднем плане. Публика и критики расходятся в оценках. Некоторым кажется неуместной излишняя жестикуляция тенора. Другие, наоборот, одобряют это гениальное актерское изобретение: всё логично – Эдгардо обезумел от боли, ему нет покоя, он лихорадочно носится вокруг, даже заглядывает под кровать. Наконец все уходят, и он остается на сцене один на один с Беренис. На его лице выражение болезненного напряжения (да где он? сдался что ли?). И вот мы наконец в эпилоге. По сюжету Эдгардо должен взять Беренис на руки, вынести её на свет к зрителю и спеть незабываемую арию "она такой невинною была".
Однако то, что увидели зрители дальше, было поистине незабываемо. Великий тенор подходит к кровати, берет на руки Беренис и в этот момент понимает, что из-под белокурого парика ему улыбается непристойно размалеванный президент. Он изображает смерть Беренис в таких шутовских конвульсиях, что публика совершенно забывает про великолепный голос Дель Пьетро. Занавес опускается и зал взрывается бурными аплодисментами.
Зрители выкрикивают лишь одно имя, но это не имя нашего тенора.
Занавес открывается вновь, и вот они вдвоем рука об руку: президент растроган до слёз, посылает воздушные поцелуи, его засыпают цветами, а рядом с ним стоит с мрачным лицом, согбенный великий тенор. Он кланяется, но публика его не замечает, а всё продолжает бросать цветы своей Беренис. Театр сносит шквалом оваций. В своей гримерке Манрико Дель Пьетро хватает меч однополчанина из первого акта и вонзает себе в живот.
Меч резиновый.
#устя_stefanobenni