«Я не зацикливаюсь на теме рождения детей. Если высшие силы решат, что у нас с Юрой будут общие дети, значит, мы станем им лучшими родителями. Но если вдруг так не случится, я не буду убиваться и рыдать. Мой дом уже полон детей, я их люблю», — рассказывает телеведущая Елена Летучая.
— Лена, глядя на вас, трудно поверить, что вы выросли в суровых местах — в Тынде, которую считают столицей БАМа…
— Это опасный край. Едешь на шашлыки с родителями на сопку, а милиционеры останавливают и говорят: «Аккуратно, там сегодня медвежат видели». Значит, рядом медведица дикая, она заламывает просто за секунду, и шансов выжить у тебя нет. Люди пропадали. Когда я с папой ходила в лес по грибы, он давал мне газовый пистолет, чтобы выстрелом отпугивать медведя или даже амурского тигра, которого тоже можно было встретить. Однажды я собирала грибы, и пистолет выпал. Я так перепугалась, бросилась искать, слава богу, нашла…
Вокруг была невероятная красота. «Тында» на эвенкийском языке переводится как «яма». Все дома в низине. Из любого окна видны сопки, сплошь покрытые хвойным лесом. Когда цветет багульник, сопки превращаются в ярко-фиолетовый ковер. У нас в России очень красивые есть места. Осенью появляется брусника. Помню огромные поляны, яркие от ягод. И я бежала по мягкой от мха земле и падала звездой среди ягод. Нужно было набрать ведро брусники, а я просто так лежала, смотрела на сосны, руками хватала ягоду — и в рот…
— В общем, понятно, откуда ваше бесстрашие, о котором легенды ходили, когда вы вели «Ревизорро». Все эти риски — ерунда по сравнению с тайгой, где совсем рядом амурские тигры и медведи…
Я никогда опасности не ощущала, ни в сопках, ни в «Ревизорро». Вначале был обычный кастинг, и я уже четко знала, чего хотят, так как продюсером проработала много лет. Но когда я приехала на первые съемки, честно признаюсь, особо-то не понимала, что происходит, в какой формат я ввязалась. Я из интеллигентной семьи, и для меня было настоящей проблемой заходить на кухни, вмешиваться… Но я помню, случился переломный момент, когда в одном ресторане я зашла на кухню, а там очень жарко. И все повара какие-то грязные, а внизу под столами — тазы, в которых кровь, мясо, все застоялось, запах соответствующий, мухи. Говорю: «Господи, а что у вас здесь стоит?» А мне отвечают: «Ой, слышишь, ты чего выпендриваешься, все схавают». И тогда из меня просто вырвалась эта Лена, которую все теперь знают. И я сказала: «Что-о-о?!» С тех пор для меня главной целью в «Ревизорро» стало улучшить качество услуг по всей стране и сделать шоу социальным.
Мне кажется, сейчас вообще все позабыли об этой цели в погоне за хайпом и скандалом. А я сама писала в Роспотребнадзор, мы работали. Я пять лет своей жизни положила на это, не помню ни одного выходного дня. И я горжусь тем, что сделала. Меня вообще не интересуют и не трогают скандалы, которые вокруг возникали. Я до сих пор чувствую ответственность за каждое заведение, в котором я побывала и в котором повесила или не повесила наклейку. Я обращалась к людям и представляла свою маму, бабушку, тетушку, всех людей, которые смотрят меня. Я не родилась с серебряной ложкой во рту. Я из простой семьи. Родители строители.
Переехали из Ярославля в Тынду строить БАМ. У нас бывали разные времена, в какой-то момент и есть особо стало нечего — когда зарплату папе давали не деньгами, а тазиками и разной ерундой. И папа, со своей высокой должностью, ходил разгружал вагоны, чтобы заработать. И поэтому я знаю, как люди живут в провинции. Москва — это вообще не Россия. У нас люди живут в бедности, и поход в ресторан — праздник. Парень копит деньги, чтобы свою девушку отвести на свидание или отпраздновать день рождения. И тут человек на кухне мне говорит: «Все схавают». А у меня чувство обостренной справедливости с детства.