Вера с младенцем вошла в избушку и в ней, как-будто, прибавилось света. Тимофей Савич обомлел. Баюн благодушно щурился, всем видом показывая, что он-то не сомневался в свойстве подарка.
- Ай да, камушек! Ай да, подарочек! - Домовой суетился, но растерянность делала его суету бесполезной. В конце концов, он сел на лавку и изрёк:
- Не годится это жильё для рабёночка... Как ни обустраивай, а всё ж в деревне-то получше будет!
Вера, будто и не замечала всех неудобств. Она была поглощена своей девочкой.
- Я говорю, нам надоть от сюда уходить. Скоро зима, что мы в этой холупе с детём делать будем? Здесь ни печки, ни свечки! Щели в стенах, хочь кота через них выкидывай! Она ведь, того и гляди, завалится. А времени поднимать новый дом, у нас нет! Давай, матушка, собираться. Пора домой возвернуться.
Вера очнулась, как ото сна, и посмотрела на домового.
- А ежели наш дом ужо занял кто?
- Да не занял его никто! Там Варлам да Николка приглядывают. Так что, стоИт себе, сиротинушка. А как он задышит, заиграет, когда жизнь новая в него войдёт!
Домовой принялся собирать пожитки, когда в дом влетел ворон. Он сделал круг по избёнке и приземлился на окно. В тот же миг ворон обернулся Панкратом.
Вера радостно поднялась навстречу мужу. Она, счастливая, подала ему ребёночка. Панкрат бережно взял дитя на руки и принялся его разглядывать. Вера прижалась щекой к плечу мужа и не могла оторвать своих счастливых глаз от созерцания этой картины. Девочка, почувствовав смену рук, заворочалась и открыла глазки. Панкрат удивлённо глянул на жену:
- Так вот о чём мне старый Варун говорил! Он мне пообещал, что с того момента, как на руках моих засияет Тёмное и Светлое, слитое воедино, я смогу нести человеческую сущность, пока сей светоч не погаснет... Быть мне человеком, покуда доченька наша жить будет!
- Панкратушка, давай её Агатой назовём? Глазки у неё уж больно на камушек твой похожи...
Отец поглядел на доченьку. Во взгляде его было столько нежности, счастья и теплоты, что она рвалась наружу и грозила затопить избёнку.
- Агата... -Глядя на кулёчек, нежным шёпотом произнёс он, как- бы пробуя имя на вкус. - Агатушка! Ну,жена, быть ей Агатой Панкратовной!
Вера поцеловала мужа, дочку и Тимофея Савича.
- Ну теперича можно и в деревеньку возвертаться! - Радостно выдохнул домовой. - Только вот, тяжко будет по лесу с детёнком идтить...
Панкрат оторвал взор от дочки и посмотрел на жену. Вера растерянно остановилась по среди комнатки.
- Проще, чем кто-то может себе представить... - Муркнул Баюн.
Все оторопело уставились на рысь-кота. Тот, деловито умывался, делая вид, что не замечает их интереса.
- Ну? Ну? Ну, продолжай! Ишь, затравку кинул и молчит! - Вскипел Тимофей Савич.
- А не запрёг ещё нукать! - Оторвался от своего дела Баюн.
- Да ты будешь говорить, или мы до полуночи вздремнём?! - Домовой уже начал негодовать.
- Да у вас всё в руках! - Баюн зевнул, показывая, что вопросы Тимофея ему надоели.
Тимофей хотел уже накинуться на кота и задать ему трёпку, чтоб не изголялся, да его остановила Верушка:
- Погоди, не горячись! Имей терпение дослушать! Говори, Баюнок, чего ты там знаешь?
Баюн соскочил с лавки, потянулся, прошёлся через всю комнатку к входной двери, толкнул её лапой и сел на порог.
- Вот! Достаточно всем встать на порог, держась друг за дружку и пожелать оказаться дома...
- И прям сбудется?
- У вас ребёнок с такой могучей силой народился, что вам и тужить-то теперь не о чем... Для неё это - чистое баловство!
- Ой, мамоньки мои! - Только и смогла вымолвить Вера. - Да как-же мы с ней в деревне? Не равён час она там чего наворожит...
В глазах Веры блеснули слёзы.
- Как же близко у тебя слёзы, голубка моя! - Панкрат, с дочкой на руках, подошёл к жене. - Уймись, душа моя! Коли в ней такая сила, то и ума, поди, Бог дал столько-же. Ну, пора в путь!
Они дружно встали на порог и Панкрат крикнул в небо:
- Домой!
Сказки Тимофея Савича
Глава 47
Продолжение
Веренея
Рудана
Веренея на ЛитРес