Изящный криминальный миф, визуальное пиршество и суровая сказка про верность идеалам — рассказываем, из чего состоит сериал «Острые козырьки» (Peaky Blinders).
Детство лидера
Рецепт всякой хорошей (и даже гениально сделанной) вещи в какой-то момент начинает выглядеть чем-то очень простым, само собой разумеющимся — мол, иначе и быть не могло. Настоящие шедевры имеют редкую способность скоро и безупречно вписываться в ландшафт, который к их рождению не имеет зачастую совершенно никакого отношения. И выглядеть на этом фоне так, будто так всегда и было. Однако, стоит дать себе труд и чуть-чуть абстрагироваться от внушающей уверенность инерции окружающего пейзажа, и взгляду обязательно откроется очередная вполне авантюрная история, начавшаяся едва ли не в шутку.
Когда сериал «Острые козырьки» заходил на третий или четвертый сезон, критики с дежурной вальяжной восторженностью сыпали сравнениями с «Прослушкой» и «Подпольной империей». Мол, очевидно, что придумавший «Козырьки» Стивен Найт не просто замечательный сценарист («Грязные прелести», «Порок на экспорт»), но и внимательный зритель, умеющий отделять в потоке телекино зерна от плевел и развивать чужие идеи. Тем больше было удивление специалистов, когда Найт, посмеиваясь, сознался, что ни «Прослушку», ни «Империю» не видел. Что-то слышал, конечно, но специально не смотрел, дабы как раз не попадать под влияние.
Истинным же источником вдохновения сериала стало детство — причем не самого Стивена, а его отца. Пока Найт был маленьким, папа постоянно рассказывал ему истории из первой половины прошлого века, которую провел на тревожных улицах бандитского Бирмингема. Собственно, банда «Острых козырьков» действительно имела место в реальности, но не состояла из эпических (и полностью вымышленных) героев сериала. Однако в сознании ребенка обычная шпана и беспредельщики, конечно, смотрелись романтическими героями, творящими бесчинства, одевшись с иголочки. Естественным образом, первоначальная идея сериала заключалась в том, чтобы показать историю бирмингемских гангстеров как бы с точки зрения десятилетнего мальчика. На практике эта мысль отлилась в одно из самых стильных и визуально вычурных шоу современности.
Red Right Hand
Итак, братья Шелби возвращаются с фронтов Первой мировой и моментально обнаруживают, что родной стране на них совершенно наплевать. Им даже забывают выдать боевые награды за бои во Франции. В итоге семейство решает не ждать подачек от государства, а совершить обходной маневр — создать преступный синдикат, существующий не против закона, а вне его.
Формально во главе «Козырьков» стоит старший из братьев — сорвиголова Артур (Пол Андерсон), но фактическим главарем является Томас (Киллиан Мерфи). Он самый умный, изворотливый и отчаянный. Он умеет одинаково хладнокровно читать союзников и противников, а главное — он совершенно уверен, что собственного счастья после увиденного на войне ему уже ждать не приходится, а значит надо посвятить жизнь благу семейства.
Одной из визитных карточек сериала стала песня Ника Кейва «Red Right Hand» — гипнотическая баллада о викторианском дьяволе. Мерфи рассказывал про процесс подготовки к первому сезону, где команда сериала пришла к выводу, что визуальный стиль и драматургия должны быть продиктованы именно музыкой Кейва, в которой Найт, по его словам, видит поступь исторической драмы. Фактически, так и получилось. Авторский стиль Кейва — невероятный микс из австралийского детства, безумной юности в Западном Берлине и чистосердечной влюбленности в викторианскую готику. Таковы и «Козырьки» с их бесконечными рапидами и репликами, каждую из которых можно выносить на постер: «Посмотри, Артур, моя рука трясется совсем как у обычного человека!»
Лютая сказка
Герои здесь, конечно, необычные. Найт сумел выстроить и оживить очень сложную конструкцию, в которой постмодернистская ирония не исключает совершенно сверхчеловеческих пропорций персонажей. Совершенно не имеет значения, чем непосредственно занимаются герои — пьют, нюхают кокаин, скачут на лошадях или женятся на проститутках. Каждое действие здесь снято так, будто от поворота головы поднимается ураган, а от удара кулаком по столу происходит небольшое землетрясение. Китч доведен до такого уровня бесстыдства, что становится завораживающей художественной правдой, от которой сердце бьется чуть чаще.
Начавшись как романтическая новелла, «Острые козырьки» к нынешнему моменту выросли до масштабов эпоса. Изначально Стивен Найт очевидно не планировал такого расклада, однако герои, как это часто бывает, сами стали писать его руками свою биографию — оставалось лишь подчиниться. В 2018 году, готовя пятый сезон сериала, шоураннер заявил, что история «Острых козырьков», начавшись сразу после Первой мировой, завершится лишь с первой тревогой, означающей начало Второй.
С увеличением хронометража выросли и ставки: над миром поднимаются фашистские знамена, а значит Томасу Шелби предстоит столкнуться не с выскочками из соседних банд и даже не с Уинстоном Черчиллем (с которым они уже научились договариваться), а с настоящим большим злом. Зрители «Козырьков» тоже живут в эпоху перемен, финальный акт которой непредсказуем. Эта рифма вымысла и реальности возникла явно ненамеренно — точно так же, кстати, как почти сто лет назад случилось с эпопеей Толкиена. И сериал этот, при всей своей реалистичности, обладает достоверностью, свойственной настоящим, лютым сказкам. В сущности, это история про то, что шанс на победу есть только у того, кто умеет отличать добро от зла, верен своим идеалам и умеет носить пальто и кепку так, как Киллиан Мерфи.