Константи Сёмин о главном противоречии эпохи
Экономический кризис, который мы сейчас наблюдаем, это не результат исключительно пандемии, как это нам часто преподносят. Это не краткосрочный сбой в системе, спровоцированный появлением в Китае штамма болезни.
Это продолжение старой болезни, о которой мы, кстати, на одной из предыдущих встреч в рамках Московского экономического форума, спорили несколько лет назад. И тогда некоторые из моих оппонентов, промышленники, предприниматели наши говорили, что кризис наблюдается только в России. Во всем остальном мире кризис преодолён. Дескать, если бы мы подкорректировали политику правительства и Центробанка, сориентировали бы эту политику на поддержку нашего национального капитала, то есть на поддержку наших предпринимателей, мы бы увидели другие результаты.
В качестве примера эти люди и сочувствующие им теоретики, обычно приводили Китай. Мне кажется, что сейчас уже практически полгода продолжается вот эта острая фаза кризиса, и мы видим, как даже Китай оказался на грани рецессии, когда его экономика только за первый квартал 2020-го сократилась почти на семь процентов. Официально говорится о том, что Китай может вступить в рецессию.
А очевидно, что правильной была другая точка зрения, мне кажется, та, которую отстаивал я. Точка зрения, уж простите за употребление этого запретного теперь слова, марксистов, советских экономистов, которые вышли из моды. Теперь 3 июня газета Financial Times косвенно подтвердила это в одной из своих передовиц, проговорившись: пандемия стала лишь триггером для рецессии, в которой мы находились давно.
Это кризис начался не вчера и не позавчера. С 2008 года он не прекращался. Это тот же самый глобальный кризис всей капиталистической системы. Врожденное качество капитализма, если излагать теорию Маркса коротко для тех, кто ее не изучал в университетах и, тем более, в школе, врожденное качество – это противоречие.
Это гарантирует мировой экономике приход новых и все более мощных кризисов. И, в конечном счете, глобальных вооруженных конфликтов. Не стоит забывать, что единственным лекарством, с помощью которого капитализм справился, условно, с Великой депрессией в прошлом столетии, была Вторая мировая война.
Причина, как говорит марксистская политэкономия, это закон неизбежного и постоянного снижения средней нормы прибыли, которая вызывается самим экономическим ростом, – ростом производительности труда, внедрением автоматизации, то есть всем тем, что капиталист, хозяин средств производства, делает естественно. Каждый капиталист стремится к этому. Противоречие звучит так: капитализму для извлечения прибыли одновременно нужна и дешевая рабочая сила, ведь прибыль, по факту, это украденное у рабочего его рабочее время. И в то же время, дорогая рабочая сила для обеспечения платежеспособного спроса, то есть, чтобы было кому продавать товары.
И сейчас это противоречие достигло критической отметки в связи с тем, что платежеспособный спрос на всех мировых рынках, и во всех региональных экономиках схлопнулся. Мы наблюдаем это в Евросоюзе, мы наблюдаем это в Китае, мы наблюдаем это у себя дома и в Соединенных Штатах. И примирить два этих параметра внутри капиталистической системы невозможно в принципе.
Это доказала вся история XX века, и человечество готово сейчас увидеть все более убедительные доказательства тех, кто сомневался, тех, кто говорил, что Маркс устарел. Они получают все более убедительные доказательства сегодня.
Каждый новый пузырь капитализм вышибает очередным пузырем. Кризис сопрайм, начавшийся в Америке с 2008 года с банкротства банковского дома Lehman Brothers, в действительности был, мы все это понимаем теперь, продолжением предшествующих кризисов. Кризиса доткомов 2001 года, или даже биржевой паники 1987-го, которые, в свою очередь, наследовали инерцию предыдущих экономических кризисов, неразрешенных на самом деле.
Кризис 2008-го не закончился. Для его тушения центробанками капиталистических стран была запущенная невиданная в истории программа денежной эмиссии. Ее называли количественным смягчением, по-разному. В Европе по-другому, в Японии по-другому, в Китае по-другому, неважно. Суть одна. В результате спасения корпораций с помощью таких финансовых инъекций, с помощью производства фиктивных денег, в результате этого процесса главными должниками на планете стали уже правительства, государства.
Это должники, условно говоря, последней надежды. Этим должникам уже не у кого перекредитовываться. Совокупный долг, по данным МВФ, сегодня государств и корпораций на планете превышает 350 трлн долларов. Это многократно превосходит весь мировой ВВП.
Истории известен, как я уже сказал, только один способ обнуления такого долга, списания задолженности подобных масштабов. Посмотрите ленту новостей сегодня. Военные приготовления практически по всей площади земного шара, от Гималаев, где сейчас столкнулись две самые густонаселенные страны в мире – Индия и Китай, и вот-вот прольется кровь уже по-настоящему в промышленных масштабах. От Южно-Китайского моря до Персидского залива. От Калининграда, где разворачивается под носом у нас третий позиционный район ПРО американский, и до Карибского моря. Мы постоянно видим эти напоминания.
Ни один из тезисов, изложенных Владимиром Ильичом Лениным, чей юбилей в этом году прошел абсолютно незамеченным для нашей официальной пропаганды, ни один из тезисов, изложенных им в знаменитой работе «Империализм, как высшая стадия капитализма», к сожалению, не устарел.
Истории известен, как я уже сказал, только один способ обнуления такого долга, списания задолженности подобных масштабов. Посмотрите ленту новостей сегодня. Военные приготовления практически по всей площади земного шара, от Гималаев, где сейчас столкнулись две самые густонаселенные страны в мире – Индия и Китай, и вот-вот прольется кровь уже по-настоящему в промышленных масштабах.
Посмотрите, 44 млн безработных в США сейчас. Для наших частных корпораций именно сокращение зарплат и увольнений является первой мерой, к которой они прибегают. И обострение этих классовых противоречий прорываются в итоге на улицы в виде голодных бунтов и стихийных акций протеста, которые пока еще не возглавляются людьми с конкретной программой преобразований, с внятными лозунгами. Но это происходит, и понятно, откуда это берется.
Это происходит не только в США. Это происходит в Чили, где впервые начались голодные бунты, с лозунгами «Мы хотим есть!», в Ливане, где разгромлены офисы крупнейших корпораций и банков. А Ливан, напоминаю, считался витриной ближневосточного капитализма, ближневосточным Парижем. В Иране, в США, во Франции, все примерно по одному и тому же сценарию развивается.
И уже нельзя списать это на заговор каких-нибудь масонов. Это только начало. Гигантское, невиданное прежде расслоение между хозяевами средств производства, хозяевами корпораций и наемных рабочих, количество которых в мире впервые за историю глобальной экономики достигло уже 4 млрд человек.
Так вот, это противостояние делает неизбежным столкновение классов, даже если сейчас эти классы до конца себя классами не осознают. Массовый интерес молодежи к опыту строительства другого, более справедливого общества, к опыту Советского Союза, наблюдаемый сейчас, как ни парадоксально, в странах победившего капитализма, – в Соединенных Штатах, в той же самой Германии, Западной Германии. Это все является индикатором.
Законы политэкономии не могут устареть. Они не выходят из моды, даже если бы нам этого очень хотелось. Так же, как законы физики. Они не могут быть списаны в утиль. И мир карабкается сейчас на уже знакомый виток известной спирали, только на новом, качественно новом уровне.
Я уже сказал, что США переживают самый тяжелый удар. Мы помним, что есть два двигателя мировой экономики – США и Китай. За второй квартал этого года экономика США упала на 53%, 44 млн безработных. Экономика английская в апреле сократилась на 20,5%. Федрезерв расширил программу заимствований за первые полгода до 12 трлн долларов. И глава Федрезерва об этом говорит открыто: мы вливаем в экономику ничем не обеспеченные деньги. Объем эмиссии Федрезерва уже сейчас в два раза превосходит то, что было закачано в американскую, а, следовательно, и в мировую экономику в 2008 году.
Один из самых известных апологетов капитализма Генри Киссинджер, накануне был вынужден воскликнуть на страницах одного из известных изданий: «Весь мир в огне!» Вот в какой обстановке мы обсуждаем сейчас, что же делать российскому правительству. Мне кажется, и не одному мне, кажется, что третьих компромиссных путей, которые позволили бы сгладить нам здесь на нашей уже не одной шестой части суши, эти противоречия, разрешить эти проблемы, не существует.
Сергей Юрьевич Глазьев говорит: мы должны сделать. Мы не раз с Сергеем Юрьевичем разговаривали, интервью не одно записали, и мне всегда было интересно, – а кто это «мы»? Мы – «Норильский никель», который имеет все ресурсы без дополнительных вливаний со стороны Центробанка на проведение перевооружения технического, на развитие инновационных программ. «Норильский никель» не удосужился провести это техническое перевооружение для того, чтобы избежать техногенной аварии.
Кто это «мы»? К сожалению, нет такого «мы», нет такого единения внутри правительства, единения финансовых властей, единения крупнейших корпоративных собственников и народа, который позволял бы нам использовать этот термин «мы».
Болезнь, с которой мы боремся, она охватывает все государство целиком, и не только наше. Мы зависим напрямую от того, как с этой болезнью будут справляться за пределами нашей страны.
Мне кажется, что решение может быть только в смене экономической системы на другую, более прогрессивную, более совершенную систему, которая основывалась бы не на частном присвоении, а на общественном характере производства.
Самое главное, чего нет сейчас в нашей стране, это государственного планирования. Потому что каждый экономический агент, каждая корпорация думает только и исключительно о собственной прибыли.
Без государственного планирования, без целенаправленной поддержки производства, нас всех ждет скатывание в пропасть. Это, мне кажется основной ключевой задачей момента.
Константин Сёмин, журналист. Из выступления на сессии Московского Экономического Форума «COVID МЕНЯЕТ МИР. Оздоровление России – экономическое, психологическое, социальное»