Начало
Сколько не перекладывала подушку, отыскивая прохладный бок, щека мгновенно становилась горячей. Ночь не принесла ни свежести, ни спасительного сна.
Пробралась тихонько к Павлику. Спит, разметавшись. Рот открыт, волосики влажные. Погладила, прикрыла простынью. Снова захлестнуло нежной робкой волной - сын. Как это объяснить? Никак. Был где-то мальчик, родила его чужая, неизвестная Лике женщина, а теперь он - Ликин сын.
Пока варила кофе, поводила плечами и переступала босыми ногами, так хотелось стряхнуть душную ночь. И хорошо бы дождик. И Зоськин огород бы полил, и смыл бы липкую паутинную духоту.
В саду не легче, но можно раскачиваться в гамаке, и тогда немного обдувает. И тихим шёпотом скрипит гамак: «Таакхх, таакхх…». И в голове в такт - «Пра-а-авильно? Неправильно?».
Почему она решила, что соседка похожа на тётю Галю? Поначалу вздрагивала, когда Зосин сарафан мелькал на соседнем участке. Соседка, как и калининградская родственница, могла находиться в ста местах, делая одновременно сотню дел. С ежедневным нескончаемым энтузиазмом она опекала мужа, сына-подростка, кого-то по телефону, варила обед и поливала огород.
Когда неожиданно для себя самой рассказала Зосе свою историю, испугалась. Не пришлось бы бежать, как бежала из Калининграда, из-под тёткиной активной опеки. А теперь - от чужой жалости, смешанной с ужасом и болезненным любопытством.
Кофе в чашке закончился, но вытаскивать себя из гамака было лень. Поставила чашку в траву и решила, что непременно соорудит им с Павликом гамаки в доме. На чердаке, который, как оказалось, и глобального ремонта не требовал. Теперь у них огромное пространство - зона для игр и место для библиотеки.
Бежать никуда не пришлось. Следующий крохотный отрезок лета вместил в себя столько всего, что в голове, казалось, не остаётся места.
Во-первых, у Лики впервые в жизни появилась подруга. Даже две. Стремительно и естественно они стали частью их с Павликом жизни. Как и вся Зосина семья.
Лика стала размышлять про тучки и шаманские танцы, которые предлагает устроить Зося, чтобы наконец пролило. Лика согласилась, но только когда Зося с семейством вернётся с моря. Зося старательно делала вид, что совсем даже не переживает из-за своего газона, который наверняка выгорел. Из-за Зосиного газона Лика мучалась всю ночь. Боялась признаться себе, что не в газоне дело, конечно. Но об этом думать сейчас было неправильно. А лучше, чтобы одинокие невесомые росчерки облаков на небе собрались в огромную тучу. Не пришлось бы мучаться ни из-за сорванного их с Костей плана, ни от того, что вчера повела себя по-идиотски.
Ничего. Скоро вернётся Зосино семейство, и Лара приедет. Будет шумно, весело и обо всех этих «правильно» и «неправильно» можно будет не думать.
Выходит, что нет идеального ответа. Стоит ли мучать себя? С Игорем вот что из всего правильно, а что - огромная ошибка?
Не смог он принять Павлика. А когда увидел, как тот укладывается спать, сорвался и сказал про ненормальность, одержимость, и что они совершили ошибку. Павлик раскачивался с бешеной амплитудой, мычал на одной ноте и так засыпал.
Лика металась, а Игорь сказал, что она должна решить, а он не может в этом больше находиться.
Лика понимала. Объяснить не смогла.
Последний с Игорем разговор был неправильный.
Он приехал на дачу, брезгливо оглядел двор и мелькающую Зосю на соседнем участке. Старательно не смотрел в сторону Павлика и сквозь зубы цедил, что лучше бы им встретиться на нейтральной территории.
Умница Зося сообразила - Павлика забрал Макс, соблазнив мороженым.
Видно было, что к началу разговора Игорь подготовился и слова выбирал тщательно.
Лика молчала и смотрела в другую сторону. Игорь начал сбиваться, тон стал просительным. Он сказал, что возможно им вообще и не нужны дети, раз они не могут иметь их сами. И про ненормальность Павлика, что их просто обманули и обязаны взять обратно. Лика спросила: «Почему? Почему ты решил, что он ненормальный?».
Игорь почти срывался на крик, но оглядывался испуганно на рабицу и шипел: «Он всё так же раскачивается?».
«Я тоже раскачивалась, Игорь», - сказала спокойно, а потом смотрела, как меняется лицо у мужа. Тогда ещё мужа.
Она рассказывала про счастливую белую ночь, самую счастливую ночь. И о том, как отчего-то переживала мама и тревожилась, что с Ликой что-то случится. Не потому, что не доверяла. У неё было предчувствие. А всё было замечательно! Только у
Лики порвался ремешок на сандалии, и они все хохотали, и кто-то предложил нести Лику на руках, но Лике тогда нравился совсем другой мальчик. Потом все из озорства и солидарности шли босиком.
Рассказала, что самое страшное - это даже не то, что тебя вырывают из счастья в горе, которое отвратительно пахнет лекарствами, чужими людьми и пионами. И даже не пропасть за этими самыми пионами, а то, что ты ничего не можешь сказать. А когда говоришь, на тебя смотрят ужасными сочувствующими взглядами и кивают, и трогают чужие руки.
И ты понимаешь, что не можешь объяснить, что если бы кто-то догадался, что мамино предчувствие не о Лике, а о них, то может можно было уберечься!
И слушать ужасные разговоры про «лобовое» и «шансов не было».
Лика застывала как истукан, а потом начинала раскачиваться. Так, что пугала до истерики троюродную сестру и тётку. Что были и психиатр, и какие-то знахарки.. Ей с тех пор жалко истуканов с острова Пасхи. Потому что ей кажется, что каменные они только снаружи, а внутри бьётся человек, полыхая, и мечется, а выхода из замершей каменной глыбы - нет. Как будто тебя сковали, а ты превратилась в сухую горошину. И Лика начала раскачиваться, чтобы пристроится к этому безумному метанию горошины внутри.
Игорь беспомощно оглядывался, будто искал пути для отступления, даже начал пятиться, руки у него задёргались. Лика безжалостно продолжала, злясь не на Игоря. А на собственное выдуманное благополучие с ним.
Слова разлетались, Лика говорила слишком громко, Игорь шипел: «Прекрати, сбегутся соседи».
«Ты ничего не говорила. Никогда», - сказал Игорь.
«Теперь рассказала».
Они ещё помолчали.
У Игоря горели скулы красными пятнами. Он сказал, что не надо теперь считать его уродом. Лика ответила, что не считает.
Он не успел машину завести, когда на Ликин участок влетела Зося. Позади неё семенила Лара. Зося держала наперевес бутылку с чем-то, а Лара отчаянно махала за её спиной руками и бормотала: «Если ты цела и тебе надо побыть одной, мы уйдём».
Лика расхохоталась и смеялась долго, даже всхлипывала!
И не объяснить было встревоженным Ларе и Зосе, почему она смеётся. Потому что всю жизнь с Игорем даже не думала ему всего этого сказать?
Потом пили вино, Лара всё время стискивала Зосин локоть. Потом тихо спросила: «Как ты выбралась?».
Лика спокойно рассказала, как тётка водила к психиатру и знахаркам. Психиатр расспрашивал много и долго, но Лика запомнила только вопросы про аппетит, головокружения и почему-то про то, как часто Лика ходит в туалет. Доктор отклонений «по своему профилю» у Лики не нашёл. А бабки находили «проклятье и порчу».
Платить запрошенные суммы за избавление от проклятия тётка не решилась и повела Лику в церковь. Надеясь, что там процесс спасения племянницы и рода обойдётся дешевле.
Зося возмущённо комментировала про «суеверных дур» и вскакивала, а Лара снова хватала подругу за локоть.
В церковь Лика покорно пошла. Там было душно, сильно пахло сладким. Лику мутило, а когда раздалось такое тревожное, мучающее душу пение, Лика обмякла. Тётка насмерть перепугалась, что «порча и проклятие» начнут выходить из Лики прямо сейчас. Какая-то женщина сказала: «Ничего, я побуду с девочкой». И тётка, решив, что это одна из служек при храме, умчалась искать аудиенции у местного батюшки. Женщина вывела Лику на воздух. Она действительно помогала при храме. Лика сама испугалась своего обморока, поэтому когда они добрели до скамьи, сказала: «У меня родители умерли». Женщина кивнула. Лика неожиданно спросила: «У вас тоже кто-то умер?». Женщина спокойно и внимательно посмотрела на Лику и снова кивнула.
Этой женщине Лика и рассказала про сухую горошину внутри и почему она раскачивается.
Женщина сказала, что надо верить, просто знать, что мы все увидимся, встретимся. Обязательно.
А пока надо правильно жить. Лика спросила: «По заповедям?».
А женщина ответила, что по заповедям очень сложно. Мало у кого получается. Но можно потихоньку вставать, заправлять постель, есть, умываться, учиться. Делать простые дела. Не обижать близких. И ещё - строить планы. Лика сказала: «Счастья больше никогда не будет». Не надеялась, что та поймёт. Но женщина согласилась, что может и не будет. А жить всё равно надо - потихоньку.
Тёткин муж устроил ужасный разнос. Запретил приближаться ко всякого рода ведьмам. Таскать Лику в церковь и пичкать зорового ребёнка лекарствами.
Так Лика начала правильно жить и быть благодарной. Дяде Володе.
И придумала план. Правильный. Что она вернётся в Питер, выучится и будет жить так, как будто родители не в раю, а на даче.
Случился Игорь, и жизнь с ним казались Лике верхом не только правильности, но благополучия. Про счастье она вообще не думала.
От мерного чуть скрипучего укачивания гамака Лика незаметно для себя погрузилась в дрёму. Чуть из гамака не вывалилась, когда над ухом старательно изображаемым басом Павлик просипел: «Мамуля». Павлик хохотал и Лика тоже смеялась, когда пытаясь сесть в гамаке, замахала руками и ногами.
«Как жук на спине», - сказал сын.
Лика согласилась, что с её стороны было очень смешно изображать жука.
Они отыскали в траве чашку и побрели к дому, рассуждая, что лучше - каша или гренки? И опять мирно согласились, что каша - это полезно, но иногда можно и гренками позавтракать без всякой каши.
Пока Павлик умывался, Лика окончательно успокоилась. Может, и дождь прольётся на Зоськин газон. А с Игорем всё точно к лучшему. Неправильно было скрывать от него и себя самой часть своей жизни, а Павлик - это точно правильно! Зато сейчас Игорю легче, оттого, что «он не урод», а это Лика его подвела. И с этим Лика была согласна.
Светлана Шевченко
Любезные и милые наши читатели!
Хотим поблагодарить вас за то, что столь щедро награждаете нас своим вниманием. Но сейчас мы обращаемся не к вам, тем, кто читает нас, пишет нам тёплые слова в комментариях, и как мы надеемся, считает нас достойными для того, чтобы рекомендовать нас для чтения своим близким и знакомым. И для этого честно делится ссылками на наши рассказы. Мы обращаемся к тем, кто берёт наши тексты и публикует их на других ресурсах под своим именем. Господа плагиаторы! Литературный канал «НаШе» обладает всеми авторскими правами на данный текст. В случае, если мы обнаружим наши рассказы на вашем ресурсе под чужим именем и без ссылки на наш канал, представители канала «НаШе» и подлинный автор рассказа будут апеллировать к законодательству Российской Федерации, касающемуся защиты авторских прав и санкциям, применяемых к нарушителям этого права.