Он не сразу понял, как и когда это произошло. То есть, конечно, «когда», он очень хорошо запомнил. Самый обычный, как бы это ни пошло звучало, день…. Всё, как всегда в предыдущие сорок с небольшим лет. Ничего сверхъестественного и неординарного. Жизнь, как и у всех, кого он видел, знал, кто его окружал. Семья-школа-вуз-работа-друзья-семья…. Такой вот круг. И не предвещало ничего, знаков не было каких-то, каких насмотрелись в фильмах. Снов, там, провидческих… Явлений в образе не было. Все серо и буднично. Да! Накануне он не пил. То есть не под воздействием паров. И не пил уже прилично давно. Как-то не шел алкоголь. Не сказать, что его было уж слишком много у него. Нет. Как у всех – праздники, хорошее настроение у тебя, хорошее настроение у твоих друзей…
И вдруг он пропал! То есть одним «прекрасным» (никуда без штампов!) утром, войдя в ванную комнату, он себя в ней не обнаружил. Нет, себя он видел, никуда не делся - видел ванну, со вставленным в угол «уголком» с различными, «уголковыми» же аксессуарами, раковину со стаканом с зубными щётками и зубной пастой, мыльницу…. Зеркало, слегка, по углам, даже не отбитое, а в каких-то небольших пятнах. Но себя в нем не увидел!
Вот сказать, что обуял его ужас невероятный и необъятным кошмаром он скован был и оцепенён – всё это было не совсем так. Возможно, что если б он не оглядел себя, тогда все вышесказанное и имело бы место быть – и кошмар и ужас и многое ещё чего…. Но какой-то инстинкт, возможно, самосохранения или любопытства, заставил его несколько раз, сильно зажмуриваясь, поморгать, потрогать себя, обстановку.… Но это ни к чему не привело – его по-прежнему не было. В зеркале.
Привести себя в порядок, навести, что называется, утренний «марафет» большого труда не составило. Умывался он, как правило, не часто вглядываясь в зеркало, бриться ему и раньше приходилось, обходясь без зеркала. Так что, утро, хоть и началось как-то, мягко говоря, необычно, продолжение имело самое заурядное.
Пока он находился в ванной комнате и приводил в надлежащий вид то, чего (пока или навсегда?) не видел, его сознание также пыталось привести себя в порядок. Что сделать было гораздо сложней!
Итак, что мы имеем? Относительно здравый рассудок, получивший мощный удар, от которого пока не оправился. Относительно крепкое здоровье, с набором болячек сорокаснебольшим организма, также получившее неожиданный, а потому, болезненный удар в пространство, туманно называемое сердечно-сосудистым (ну и фантазия у врачей!).
«Тут мистики быть не должно, что-то объяснимое должно быть, обман, может, оптический, зеркало вконец уже выгорело, свет в ванной падает так, что не видно чего-то…!?» Вопросы, не находившие ответа, хаотически бороздили мозг, ударяясь друг о друга и создавая ещё больший хаос и приближая к состоянию ужаса. Он решил позвать кого-то из детей, чтобы принесли свежее полотенце, хотя в ванной оно всегда было свежим. Сын, восьми лет от роду, вошел, положил полотенце на край ванной и уже собирался уходить, когда отец его окликнул, указав на зеркале пятно.
«Что это?»- спросил он у сына.
«Где?» - спросил сын.
«Вот же!» - слегка нервничая спросил отец
«Пятно» - ответил сын, не понимая, что так заставляет нервничать отца, тем более, что к уборке помещений, а тем более ванной, он отношения не имеет.
«Отлично!» - вскрикнул отец, ещё никогда так не радовавшийся неряшливости в доме. «Хорошо. А что ещё ты там видишь?» - слегка уже отпустившим голосом и лаской продолжил он, ощущая, что все это был какой-то оптический бред.
«Ничего», - безразличным тоном ответил сын, вновь ввергнув отца в состояние безысходной тоски и обреченности.
«Как – ничего?! И никого?!» - присев на край ванной, где лежало свежее и невостребованное полотенце, спросил отец.
«Ну, почему – никого? Себя вижу» - вновь настороженно ответил сын.
«А еще что… или кого ты там видишь» - спросил отец хрипловатым голосом. Краем своего сознания он ощущал нервозность ситуации и испуг сына. Поэтому следующий вопрос он постарался задать в шутливой и непринужденной манере:
«Что, и меня ты не видишь в зеркале?»
«Вижу! Тебя вижу, себя вижу, пятно, вот, вижу…. Я пойду, а? Мне к школе готовиться…»
«Подожди… А какой я, там?» - понимая, что вопрос этот явно напугает восьмилетнего сына, все-таки спросил он, вкладывая в него остатки безмятежности и игривости.
«Как обычно – большой и сильный, умный и веселый», - четко и бодро отрапортовал сын, на удивление легко подхвативший игривость отца.
«Вот те раз», - отпустив сына подумал он, несколько раз бессознательно встав и сев на злополучное полотенце.
«Как же это так? Он меня в зеркале видит, а я себя в нем – нет. Странно», - продолжал размышлять он, пытаясь оттереть пятно с зеркала.
«Продолжим», - бросив попытку оттереть пятно решил он, позвав в ванную комнату поочередно жену и дочерей. После небольшого спектакля, специально для каждой из них разыгранного, и полученных в результате этого знаний, у него стали появляться какие-то догадки, к ужасу его, не имевшие под собой здравых объяснений. Получалось так, что в зеркале домочадцы его видели. В ответ на его сумасшедшую просьбу, как он там выглядит, поясняли ему, как. Клялись, что ничего не утаили и, даже где-то, учитывая раннее утро и обязательную для этого времени суток, раздражительность, добавили легкое безумие и специфичность юмора. Он же продолжал себя не видеть.
Утренняя суета, плотный завтрак, сборы на работу на какое-то время вытеснили раннее событие. Лишь сев за руль автомобиля и прогревая его, он традиционно оглядел себя в зеркале или попытался это сделать, поскольку результат был прежний – он себя не обнаружил. В этот раз стресс длился недолго. Он даже стал находить какие-то преимущества в этом – не вижу, как старею, значит, не старею – и в таком, слегка раздраенном, состоянии прибыл на работу. Где зеркал не было, а было много, чертовски много работы, позволившей на время забыть об утреннем происшествии.
Нет, разумеется, он не забыл напрочь об этом. Периодически, когда удавалось, размышляя об этом, он понимал, как очень неглупый человек, что причина или разгадка таится в нем самом. Где-то, в глубинах его сознания, неожиданно и, почему-то, безболезненно, произошло что-то, что лишило его возможности видеть себя таким, какой он есть! Окружающие продолжали его видеть! Причем, как выяснилось, не всегда таким, каким он привык себя видеть. Оценка друзей, коллег и просто знакомых, кого удавалось путем различных уловок и ухищрений вызвать на разговор о нем, заставила его задуматься над тем, как он стал невидимкой для себя.
«Когда я себя потерял? Когда я перестал быть собой?»
Постепенно он стал, пока ещё неотчетливо, размыто, фрагментарно, но понимать, что произошло. Когда сложилось так, что он исчез для самого себя. Разгадка оказалась и простой и сложной. Всю свою жизнь он старался быть своим для всех. Необходимость соответствовать тому, что от тебя ждут – родные, близкие, друзья, коллеги…! Стандарты, вросшие в тебя и ты, вросший в эти стандарты…! День за днем, за годом год, ты отдаешь, раздаешь себя, теряя себя, растворяясь в других, не замечая, что живешь уже не своей жизнью…. И здесь нет чьего-то злого умысла, это – жизнь. Надо просто решиться – оставаться никем или все-таки вновь найти себя.
Сделанное им открытие сильно его встряхнуло. Весь день он пытался принять решение. После работы он приехал домой, зашел в ванную комнату, подошел к зеркалу, взял в правую руку губку, открыв кран, намочил её, занес над пятном на зеркале, и….
--- суббота, 20 июня 2020 г. ---