Покорившему Альпы Суворову развод с неверной супругой оказался не под силу.
Основной причиной, по которой церковь в синодальный период (с 1700 по 1917 годы) допускала разводы, было прелюбодеяние. Невозможность разойтись по другому поводу нередко толкала супругов на слежку и скандалы. Этой участи не смогли избежать даже самые знатные и достойные люди. Известно, например, что Александр Суворов в челобитной в Духовную консисторию писал о своей жене так:
«Сперва оная Варвара, отлучась своевольно от меня, употребляла тогда развратные и соблазнительные обхождения, неприличные чести её, как, презрев закон христианский и страх Божий, предалась неистовым беззакониям явно с двоюродным племянником моим С. – Петербургского полка премьер-майором Николаем Сергеевым сыном Суворовым, таскаясь днём и ночью, под видом якобы прогуливания, без служителей, а с одним означенным племянником одна по дворам, пустым садам и другим глухим местам…».
Однако консистория не сочла прогулки женщины, которая, к слову, была моложе мужа на 20 лет, по глухим местам достаточным основанием для развода.
Александр Васильевич с присущим ему упорством продолжал писать святым отцам о «бесчинствах» своей супруги. Но для доказательства прелюбодеяния нужны были показания свидетелей, а таковых у Суворова не было. Поэтому в разводе полководцу отказали – по слухам, после личного вмешательства Екатерины II.
В ту пору посмеивались, что императрица, официально сделавшая фаворитизм важным государственным институтом, просто издевалась над Суворовым, не давая тому развестись с развратной женой, о которой сплетничали обе столицы.
Тогда обиженный полководец просто отослал от себя супругу с сыном, которого отказался назвать родным, а дочь, которую всё же признал, упек в Смольный институт с категорическим запретом на общение с матерью.
Кстати, если бы официальный развод Суворовых состоялся, то Варваре Ивановне, как виновной стороне, не только запретили бы вступать в новый брак, но также могли постричь в монастырь или наказать плетьми.