Миновал апрель. Отгремели глухариные и тетеревиные тока, прилетели с юга птицы, на березах стали проклевываться листочки. У меня, наконец-то, выдался свободный денек, да и погода располагала, и мы со знакомым решили прокатиться на болота, где, по его рассказам, водилось множество бобров.
Выезд запланировали на вечер. Так, чтобы успеть к закату, застать нормальный для съемок свет, ну и, конечно же, встретить самих бобров. Весной они зачастую начинают свою активность еще засветло, поэтому в это время шанс увидеть зверя самый высокий.
До места ехать минут тридцать, потом еще минут десять шлепать до места через лес и болото. Я тут никогда не бывал. Пока идем на точку, для себя подмечаю, что живность тут есть. Вот недалеко от опушки на лесной поляне ночевали тетерева — мы находим кучки старого помета. А чуть дальше жировал на молодняке заяц. Настроение приподнимается, да и погода неплохая — через увесистые облака пробиваются лучи вечернего солнца.
Место тут вроде бы тихое, и бобров там особо никто не трогает. Следовательно, и звери не такие пугливые, как в других местах, куда часто наведываются люди. Пока идем, замечаем на поверхности канала уже затянувшийся «след» на ряске — может быть бобр или ондатра, а может и утки. Но хочется верить, что тут проплывал объект нашей сегодняшней фотоохоты. Вскоре минуем бобровую плотину. Осматриваемся — кругом свежие погрызы, кое-где на переходах между каналами — свежие следы.
Вот уже мы на месте. Расходимся — Павел идет в свою засидку, я присматриваю место для себя. Наконец, после недолгих поисков выбираю пункт наблюдения на взгорке — отсюда хорошо просматриваются сразу два канала и бобровый переход между ними. Поплывет ли бобр слева или справа — в любом случае я должен его заметить. Пока иду к месту засидки, боковым зрением замечаю странный предмет под берегом. Осторожно оборачиваюсь — сначала мне кажется, что это коряга. Но потом «подводная лодка» аккуратно погружается, оставив после себя легкую волну.
Первая встреча! Неожиданно!
Сажусь в низинку за холмик. Я отсюда не так заметен для зверей, зато сам прекрасно могу осматривать и ближний и дальний каналы. Обзор замечательный, вечер довольно теплый и безветренный, а потому сидеть на свежем воздухе — одно удовольствие.
Время идет. Десять минут, пятнадцать, двадцать. Вдруг на соседнем водоеме слышу легкий всплеск. Поворачиваю голову — бобр плывет по соседнему каналу к переходу, и на какое-то мгновение замирает. Сел на мель или бревно под водой — бог его знает? Но складывается ощущение, что бобер сидит на твердом основании, потому что я вижу не только его голову, а почти всего зверя целиком. Щелкает затвор — зверь вертит головой, осматривается. Видимо, пытается определить источник шума. Я успеваю сделать серию кадров, прежде чем бобр начинает плыть и скрывается за бугром.
Я слышу шорох за бугорком — кажись, это местный хозяин канала выбрался на берег. Вижу, как трясется молоденький куст у кромки воды — видимо, бобр ужинает. Как назло, выступ берега скрывает от меня зверя, и я вижу только дрожащий куст. Потом куст замирает, всплеск — и тишина. Надолго.
Идут минуты, одна за другой. Проходит минут пятнадцать. За это время — ничего. Тишина, спокойствие. И вдруг в канале прямо передо мной из воды показывается морда бобра. Камера не в «боевом состоянии», и я боюсь пошевелиться, чтобы не потревожить зверя. С минуту мы с бобром смотрит друг на друга. Расстояние — всего каких-то пять метров. Потом зверь разворачивается и медленно уплывает по каналу. Я фотографирую «в угон» — просто так, для отчетности.
Вечереет. Я сижу еще минут пятнадцать в своей засидке, но безрезультатно. Затекают ноги, и я решаюсь прогуляться до Павла. Он видел всего лишь одного бобра. Когда мы с ним встречаемся, как-то резко сваливаются сумерки, и условий для съемки больше нет. И вдруг как будто щелкает тумблер. Вот только что наступили сумерки, и впереди, на канале, раздается всплеск. Павел тычет пальцем вперед, на небольшой мысок. Я вижу, как из-за выступа берега появляется огромная тень. Слышится хруст — очередная трапеза речного бобра проходит всего метрах в пятнадцати от нас. Я пытаюсь снимать, задрав повыше ИСО, но все равно уже довольно темно, а даже этих полумер не хватает. Бобр ныряет, а через несколько секунд всплывает метрах в десяти от нас. Нас он не видит, и медленно плывет в нашу сторону. Расстояние сокращается. Десять метров, девять, восемь. Бобр проплывает мимо нас по каналу так близко, что кажется, что можно дотянуться до него рукой. Почти ровно напротив нас зверь замирает и начинает поднимать и опускать голову — принюхивается. Потом, видимо, догадывается, что к чему и резко ныряет, громко ударив хвостом по воде и подняв брызги. С концами.
На болота спускается ночь. Мы неторопливо возвращаемся к машине. В сумеречной тишине слышно, как изредка над болотами пролетают селезни. И хотя почти все утки давно сидят на кладке, одинокие самцы снова кружат над болотами в поисках холостых самок. С болот веет прохладой. А потом — свежий вечерний воздух леса, ночная дорога обратно. Дома выбираю пару хоть как-то удавшихся кадров, просматриваю фотографии речного бобра в интернете. Думаю, что здорово было бы заснять бобра на берегу в момент трапезы. Эдак вот в полный рост или даже портрет. Фотка на воде не особо интересная, особенно когда из воды торчит лишь одна голова. Зато есть к чему стремиться :-)
P.S. После удалось еще раз выбраться на съемки бобров на утренней зорьке. Но, к сожалению, не удалось даже увидеть зверей. Будем ждать новых съемок и встреч с бобрами…
P.S. За фотографии пейзажей большое спасибо Павлу Семантику!