Но вот, спустя несколько недель Феклушу перевели в прежнюю келью. Она была несказанно рада выйти на свободу, к людям, и даже сохранявшаяся боль и хромота несильно её расстраивали. Она с нетерпением ждала встречи с настоятельницей и отцом Серафимом, на которой должно было проясниться её ближайшее будущее.
И вот - келья настоятельницы. Матушка Евдокия расположилась в кресле, на своём любимом месте. Маленький сгорбленный Серафимушка сидит рядом с Феклушей на лавке и держит её за руку, как ребёнка.
- Отец Серафим мне всё рассказал о твоём путешествии, сестра Фёкла, - начала разговор игуменья. - Печётся о тебе батюшка, да и мне не безразлична твоя судьба. А что ты сама думаешь? Что собираешься делать?
- Главное для меня - найти дочку. Но для этого надо сначала попасть в столицу, ну а потом где-то устроимся... В Покровку меня не примут, да и дом отобрали по суду. Не знаю, как быть...
- Девочку, конечно, нужно найти и забрать из приюта. А о жилье не беспокойся - вы всегда сможете жить при монастыре, девочку накормим, многому научим. Но сейчас главный вопрос - как тебе попасть в Петербург?
- Может, отправиться в столицу пешком? Ходят же люди, странничают. На Соловки ходят и к Святой земле путешествуют - порывисто произнесла Феклуша.
- Девочка моя, - вздохнул Серафимушка, - сколько ты пролежала в лазарете после своего путешествия в город?
- Долго... - Феклуша закрыла лицо руками и чуть не расплакалась от ощущения собственного бессилия.
- Как твоя нога, моя ласточка? - неторопливо продолжал батюшка. - Неважно. Болит ночами.
- Хромаешь?
- Да, немного.
- Я вижу твоё "немного"! Вижу, как ты ногу еле тянешь. Насколько дальше Петербург, чем наш уездный город, ты узнавала? А я тебе скажу: до столицы 1600 вёрст. Это во много крат больше, чем ты осилила, даже будучи здоровой.
- А если на перекладных...- не унималась несчастная мать, - я готова хоть сейчас!
Сестра Евдокия улыбнулась.
- Это хорошо, сестра Фёкла, что у тебя такое рвение. Но к дело нужно подойти серьёзно. Сначала нужно окрепнуть как следует. Оставайся до конца поста в монастыре, а как потеплеет, встретим Пасху, тогда и в путь отправишься. Сначала тебе нужно будет добраться до центра губернии, а оттуда по железной дороге — в столицу. Займёт это около месяца пути, как сказывают. Иногда быстрее, иногда медленнее идёт состав. Только где взять деньги на такое путешествие? Ведь в столице надо будет где-то жить и что-то есть. И ещё не известно, сколько времени ты там проведёшь. И деньги потребуются немалые... - протянула в задумчивости настоятельница. - Думаю, наша община сможет пожертвовать рублей двадцать...
- Матушка!- Феклуша вскочила со своего места — Но это так много! Спаси Вас Господь!
- Не перебивай! - улыбнулась настоятельница, - но этого не достаточно для путешествия. Нудно втрое больше. Где их взять- вот задача!
- Может мне наняться батрачить? Как раз посевная, нужны рабочая сила, - предложила Феклуша и тут же запнулась, встретив недоуменные взгляды своих собеседников.
- Да , нога... - опомнилась она, - да и Прохор всегда говорил, что это копеечное дело. Мало платят. Но тогда нужно ехать в город на заработки. Устроюсь в работницы. Правда, не знаю куда, не знаю кем, но это не так важно...
- Эх, несёт тебя, дылдушка! - покачал головой Серафимушка.
- Несёт, несёт! - подтвердила настоятельница . - «Не важно где, не важно кем». Этак ты в такой переплёт угодишь, что мы с отцом Серафимом уже ни чем не сможем помочь.
Всё время беседы старик сидел, полуприкрыв глаза, и хотя он внимательно следил за ходом беседы, но чувствовалось, что он погружён в себя и, скорее всего, усиленно молится. И вдруг, он словно вернулся к реальности. Резко выпрямившись во весь рост, встал по среди кельи и громко произнёс:
- Просить надо!
- У кого? - удивилась Феклуша.
- У всех! У Господа просить, у людей.. У всех, кого не встретишь- просить от всего сердца, просить ради свой дочери и ради Бога. А в благодарность молиться о своих благодетелях.
- Но в монастыре у сестёр ничего своего нет, тем более денег. Нестяжание - это ведь монашеское правило.
- Да, - подтвердила настоятельница, - это один из монашеских обетов, но ты не спеши... Отец Серафим, может быть, прав. Сейчас идёт Великий пост и обитель посещают паломники, богомольцы, среди них встречаются люди и высокого чина, состоятельные. Пути господни неисповедимы...
- Так что же, мне встать с протянутой рукой, как нищенка? - воскликнула Феклуша.
- А ты как хотела? Сама только что говорила : «не важно где, не важно кем»
Сестра Евдокия внимательно наблюдала за тем, как меняется выражение лица послушницы
- Что, гордость не позволяет?
- Да нет.. Просто стыдно это. Так стыдно! И что, я каждому должна рассказывать свою историю?
- Нет, конечно. Но и врать не стоит, если тебя спросят для чего нужны деньги. Всё должно быть честно...
На некоторое время в келье воцарилось молчание. Прервали его слова настоятельницы:
- Итак, вот что я думаю: если ты хочешь остаться в нашей общине, то нужно исповедаться и причаститься, как только в обитель прибудет духовник - ждём его в ближайшее время. Великий пост в разгаре, самое время для покаяния. А так будешь жить наравне с другими сёстрами, нести посильные послушания, а в воскресные и праздничные дни можешь выходить на площадь перед входом в обитель и просить подаяние. Можешь делать это в любое свободное время- главное, чтобы было у кого просить.
- Да, - вступил в разговор Серафимушка, - Но и душе придется трудиться. Молитвою и постом... Тебе потребуется твёрдая вера и надежда на Божью милость. И смирение... Со своей немощью, с волей Божьей. А главное - покаяние - живое, деятельное, всем сердцем. Оно для нас и хлеб, и вода, и воздух!
- И вот ещё, - прибавила сестра Евдокия, - молись за своё чадо. И мы с отцом Серафимом будем молиться. И Господь услышит твои молитвы, увидит твои старания и смилуется.
… На том и порешили. Феклуша переступила порог матушкиной кельи с твёрдым намерением каяться и исполнять благословение.