Если среднестатистического белоруса спросить чем мы, белорусы, должны гордиться в нашей истории, то он достаточно просто набросает полдюжины фактов (в зависимости от своей подготовки и идеологической направленности): Великая Отечественная, Скорина, религиозная толерантность, битва под Оршей, партизаны... ну и так далее.
При этом, если спросить чего белорусы (в историческом контексте) должны стыдиться, то здесь оступится даже знающий человек. Ведь, во-первых, о таких вещах никто не думает и не говорит. А, во-вторых, нужно еще понять, каково это - чувствовать стыд за прошлое. Когда нам говорят, что мы должны гордиться Оршей/партизанами, то мы принимаем это как данность, но представьте, если вдруг кто-то скажет, что мы должны чувствовать стыд за какой-то исторический факт, то мы сразу начнем сопротивляться.
И не в отношении того факта, а в отношении самой эмоции.
Глобально же, вытягивание на публику каких-то прошлых поражений воспринимается негативно еще и потому, что это считается опасным.
Якобы знание нами самими ”некрасивых" сторон своей истории делает нас слабыми и несет угрозу потери идентичности.
С другой стороны, разговоры об исторической чести (и соответственно стыду) сильно злят профессиональных историков. Ведь сама идея того, что современные люди должны чем-то гордиться в прошлом, к которому они лично ни имеют никакого отношения, вызывает сильное раздражение у тех, кто напрямую работает с историческими фактами.
И действительно, почему человек ХХІ века должен гордиться победой под Грюнвальдом так, будто сам в ней участвовал.
Но ”натягивание" прошлого на сегодняшний день всегда было и будет неизбежной функцией истории, как социального явления. Нам нужны исторические метафоры (и самая простая из них “мы гордимся”), ведь благодаря им мы делаем выводы, на основании которых создаем что-то новое.
Для людей, не связанных с наукой, метафоры остаются единственной формой восприятия прошлого. И эта профанация неизбежна.
Поэтому анализ таких профанных конструкций остается в зоне ответственности профессионалов от истории. Ведь, несмотря на то, что эти метафоры чаще всего вырастают сами по себе из какой-то зоны “подсознательного”, на них можно влиять и выровнять, чтобы держать баланс адекватности восприятия прошлого. Отсюда и следует немного странный вывод, что одной из важных задач сегодняшнего крепления национального сознания белорусов является уравновешивание условной подборки “гордых фактов” фактами “застенчивыми”.
Как пример, команда БНР100 (которая в 2018 году организовала грандиозное празднование 100летия БНР) объявила о начале кампании ”Годна" (Достойно), которая ставит своей задачей формирование национальной идентичности.
Это несомненно важное и нужное начинание. Наблюдая эффективность команды БНР100, можно надеяться, что запуск новой кампании станет едва ли не самым громким культурным, а во многом и политическим, событием этого года (уж точно более важным, чем оппозиционные праймериз).
Что важно отметить, в своем манифесте организаторы кампании, говоря о формировании национальной идентичности, нигде не сказали шаблонную фразу о” гордости за свое прошлое " ни в одной из ее вариаций.
Но это проблема, которую они не смогут обойти, если действительно ввяжутся в серьезный разбор национальной идентичности.
Ведь есть 2 вещи, которые нужно сделать начиная этот разговор:” препариация "существующего шаблона подборки фактов под условным названием” гордость за предков “и попытка формирования списка фактов”стыд за предков".
И в отношении последнего важен не столько результат сколько сам процесс. Глядя на подготовку к очередной годовщине Отечественной войны, хорошо видно, что обществу нужно учиться спокойно говорить о некрасивых страницах своего прошлого. А разговоры об истории должны стать не столько образовательными, сколько психотерапевтическими мероприятиями.
Владимир Некляев, откликаясь на смерть Быкова, в свое время написал:
Странную дал нам Бог страну. Все в ней якобы есть...., а лада белорусского ... нет и нет. И издревле в том кто–то виноват - то русские, то поляки, то жиды... только не мы сами, о нет! Десять миллионов не повинных в том, что живут в Отечестве без Отечества, на таинственной земле с тусклой, якобы чужой, историей и змгленным, якобы не своим, будущим.
Но были и есть люди, которые жили и умирали, чувствуя себя в том виноватыми. За себя и всего. Ведь жили, чтобы жила Отчизна, были, чтобы было будущее. Которая, как известно, начинается с прошлого-но не с тусклого и незамгленного. И не из чужого, а из своего.
Именно по таким людям, по их очертаниям потихоньку-потихоньку распознает сама в себе Беларусь.
В этом пафосном тексте Владимир Некляев, как представляется, обозначил очень важную вещь: чувство вины это мощный стимул для действия и, что особенно важно, для самоанализа.
Достаточно банальная мысль на уровне одного человека, но на уровне нации, прилагая к белорусским реалиям, очень свежая.
Ведь мы все еще живем в категориях ХХ в., когда считалось, что только выпячивание своих достижений и затаивание своих поражений, причем не только перед чужими, а и перед самими собой, дает возможность выжить в этом мире.
Но в ХХІ в. работают другие законы. Здесь не съедают мгновенно слабого, а выигрывают те, кто внимательнее проработали ошибки прошлого.
И вот готовы ли мы положить Беларусь в кушетку “исторического психотерапевта”?
Оригинал статьи на нашем сайте https://gazeta.arche.by/article/376.html