Девочка моя, золотая..Я увидела ее впервые в семь лет. На первой школьной линейке. Она была с бабушкой. Никого из родителей не было. Милая девочка, ровесница моей дочки. Очень скромно одетая, но с беленьким кружевным воротничком и с большим пестрым букетом астр. Отнюдь не тихоня, как потом выяснилось, но и отнюдь не злостная хулиганка. Училась средне. Моя дочь и Таня попали в один и тот же первый класс одной из обычнейших московских школ. Просто класс, просто школа. Просто наши дети учились вместе два года., пока я не закончила аспирантуру, и пока мы не уехали дмой. Я приводила и забирала ребенка сама. Таню приводила и забирала исключительно бабушка. Она тогда еще работала . И выяснилось, что работала она рядом с нашим аспирантским общежитием. И я стала приводить обеих девочек из школы. Таня это восприняла очень хорошо, и ощущение ее ручки в моей левой руке со мной осталось на всю оставшуюся. Потом я поняла, что они с бабушкой еще беднее нас, и я купила ей уже весной скромные дешевые туфельки, чтобы не видеть, как она шлепает по лужам в размокших валенках. А потом подкатило лето-80 и наступили каникулы И настало грандиозное событие- олимпиада-80, если кто-то помнит. И я оказалась в безвыходном положении - аспирантов из общежития выселили, велев ехать пока домой- нечего тут под ногами болтаться. Тут были покрупнее события. Надо было уехать на лето, а ехать было нам некуда, так как квартира была в родном и очень далеком городе сдана. И мне нужно было заканчивать диссертацию- шел последний год аспирантуры. Снять квартиру в Москве было нереально в этот напряженнейший момент нашей советской еще истории спорта- все рвались в столицу увидеть звезды собственными глазами. Мне же это было глубоко безразлично. И тут , когда я была так плотно загнана в угол, - пришла помощь. Бабушка, тоже Татьяна, предложила мне пожить лето с ребенком у них. До этого я не спрашивала, где родители Тани, но постепенно все узналось само собой. Ребенок этот был нужен только бабушке. Катя, ее мама, жила в Лианозово своей жизнью, давно разойдясь с ее отцом. Как -то она умела жить так, чтобы не работать нигде и никогда. Бабушка отдавала ей свою пенсию. И был сожитель, немного делившийся доходами. Эта женщина так и не нашла свое истинное призвание в жизни. Как-то она его обозначила: "Ну, вот мне нравится, когда стоишь среди цветов и букеты предлагаешь. И такая сама красивая..." Она действительно была недурна собой. Еще она охотно торговала бы клубникой, так как очень любила эту ягоду. Так работы и не находилось подходящей для этого младенчески наивного человека. Лето шло своим чередом. а я больше занималась детьми, чем диссертацией. Из-за всего этого расклада защита у меня была на год позже- я не успела. В библиотеку нельзя было попасть. Но это ничего- главное, дети были довольны. Стояло душистое зеленое московское лето. Этот район- Юго-Западный - вообще очень зеленый. Так много всяких вкусностей продавалось в эти дни прямо на улицах, нельзя было удержаться и не купить- крошечные пакетики с натуральными соками, необычное мороженое, копченая колбаса, нарезанная прозрачными пластиночками. Всего понемножку я им покупала. Это все было финское, вкусное и красивое, по спецзаказам к олимпиаде. Вот и нам перепало. И мы много гуляли по Москве там, где было разрешено. И вдруг- событие печальное- умер Владимир Высоцкий- именно в эти олимпиадные дни. Только через год, приехав на защиту зимой, я попала на его могилу на Ваганьковском кладбище. Ее сразу было видно от входа- весь холм и все пространство до ограды были выложены крошечными еловыми лапками. Да, вот так его любили люди. Он пел и рычал из каждого практически открытого летнего московского окна. И я тоже оставалась совершенно равнодушка к нему, как и к спорту. Но его обожали и без меня. Ведь эти лапки -размером с ноготь моего большого пальца. У меня Владимир Высоцкий остался в кадре единственного снимка, который я исхитрилась сделать, когда увидела его с Мариной Влади, идущих по улице к Таганской площади. А я шла им навстречу в библиотеку Всемирной литературы. И им улыбнулась, быстро выхватив из сумки фотоаппарат. Они, как дети, держались за руки , и мне улыбнулись оба. А на снимке не видно, что он ниже роскошной красавицы ростом и идет по бровке , чтобы быть ближе к ней в высоте. Но это был брутальный мужчина, с очень большим чувством собственной значимости, рост к такому качеству не имеет никакого прямого отношения. От него исходило ощущение силы. Вскоре меня сводили друзья на его "Гамлета". Тут я оценила- он был брутален и как актер. Играл на последнем издыхании, весь мокрый, метался в яростной схватке с невидимыми силами по сцене... Не победил. Но и не сдался.
Так это олимпиадное лето и осталось на всю жизнь в глубинах моей памяти. Оно закончилось, и мы вернулись в свою комнату в общежитие. За это волшебное лето окрепла наша дружба и с Таней, и с бабушкой. Многолетняя дружба. До самой их гробовой доски.
Продолжение будет. Но оно трагическое.