Привет, Друг!
Я журналёнок Звёздочкин – корреспондент журнала "Путеводная Звёздочка". Сегодня мы продолжаем беседу с Сергеем Боковым. Начало здесь и здесь.
А я задаю очередной вопрос:
10. Расскажи про Папа-поход в августе 2019.
У нас подобралась очень хорошая компания отцов. Мне с ними было очень приятно. Я, как всегда, договаривался с родителями, чтобы они позволяли детям делать самостоятельно. И даже если дети просили, но папы видели, что ребёнок мог сделать что-то сам, они предоставляли такую возможность. И подобрались папы активные, интересующиеся, которые действительно говорили детям: «Я вижу, ты можешь сам это сделать», когда дети просили: «Папа, помоги мне! Папа, сделай что-нибудь за меня!».
Это были родители, которые включались в процесс. Им самим было интересно плавить металл, вязать верёвки, разжигать костёр, строить шалаш, ставить палатку. У нас были маленькие дети, маленькие – это от четырех с половиной, самому старшему, наверное, было семь лет. Остальные пять – шесть.
И родители разрешали им пользоваться ножом, разжигать костёр. И это было здорово.
Маленький ребёнок с ножом - действительно опасно, но для него это классный опыт. Оказывается, он сам режет колбасу. Он всегда её ест и видит, но никогда сам не резал. Это же просто. А что так можно? Конечно, под присмотром можно. Тоже самое с костром, с огнём. И мы потом переписывались с теми отцами ещё, было интересно взаимодействовать. Может, ещё пойдём. Было здорово!
11. Какие советы ты бы дал родителям и детям для улучшения взаимопонимания?
Мне кажется, нет универсальных советов. Мы все живые люди, меняемся, двигаемся, подстраиваемся под среду. Наверное, единственный совет – это выходить за рамки воспитания, чёрно-белого мира, где есть плохое и хорошее, правильное и неправильное, моё мнение и мнение ребенка, дети и взрослые. Эти границы, конечно, нужны, но только для того, чтобы ребёнок мог их раздвинуть, чтобы у него была эта возможность.
Но это большая работа взрослого человека с самим собой.
Потому что нам проще лишить ребёнка всего опасного. Но тогда он не получит опыт. Надо создавать условия, в которых рядом с опасным предметом он сможет вести себя адекватно. Резать ножом, разжигать огонь. Только в последний момент нужно вмешиваться, а не заранее предполагать всё страшное и запрещать. Это, наверное, здорово бы сделать – давать детям пространство.
Действовать не на рефлексах, а следить за своими чувствами, наблюдать за ними.
Почему я так или иначе поступаю, думаю, чувствую. Почему я хочу остановить, одёрнуть ребёнка. Что в этом действительно плохого или хорошего, интересного или неинтересного. Вспоминать себя в детстве, сравнивать. Но только не так: «А вот у нас в детстве запрещали»… Нет, вспоминать свои чувства, а что мне было интересно? Может, ребёнок действительно прав? Вдруг так? Прав со своей точки зрения, со своей ситуации, со своей секунды бытия.
И может быть, ему действительно нужно что-то сделать, это важно для него.
Может быть, исписанные обои. Ладно, обои бог с ними, это не так страшно. Может, не знаю, упасть с развязанными шнурками действительно важнее, чем чувствовать безопасность, что он не упадет. Ну, пускай упадет, получит свой опыт. Пускай обожжётся об свечку, чем потом обожжётся ещё сильнее. Или пускай почувствует боль, чтобы потом не причинять боль другим.
12. Расскажи, пожалуйста, об интересных походах, которые ты уже провёл.
Походы разные, но это разные формы одного и того же. Поход на болото за клюквой, поход по оврагам, по речке. Это просто небольшие приключения. Поход с лошадьми.
Не знаю. Ещё раз, это просто разные формы, больше, наверное, для родителей, чем для детей. Для детей-то можно на ровном месте найти приключения и заниматься чем-то интересным. А вот для родителей нужны новые и новые формы.
Потом в Боровск мы ходили не только за клюквой. У нас был и поход с классом, я водил Вальдорфский класс. У нас были заброшенные здания, чудесный бор, были изготовления факелов ночью, у нас было болото – сбор клюквы. И мы ходили по всплывуну, как называют его болотологи. У нас было преодоление желания скрыться от дождя. Во время прогулки у нас пошёл дождь, и, несмотря ни на что , мы продолжили гулять. Кстати, там были интересные вещи. Когда мы с детьми приехали в тёплый хостел, отпились чаем и отъелись горячим, мы обсуждали, делились переживаниями, тяжёлыми или яркими, сильными или приятными.
Многие дети сказали, что им было страшно заболеть.
Но я не помню, чтобы в моём детстве такое было.
Не было страшно заболеть. Я слышал слова не их, а формулировки взрослых людей. Мне кажется, взрослые навязывают страхи: не бегай – вспотеешь, продует – заболеешь, споткнёшься – упадёшь, об асфальт разобьёшься, придётся зашивать. Да, конечно, придётся зашивать, ну, конечно, заболеет, может быть такое. Но это не означает, что не надо двигаться или всё обложить мягкими матами и в этом сидеть. Это были не их страхи. Это я услышал слова взрослых людей. Это было интересно. Я не стал обращать на это внимания, для меня просто было важно, чтобы они проговорили свои ощущения, осмыслили их.
Потому что есть тревога, к примеру, а нет понимания, от чего это.
А когда тревога выносится на сознательный план, глядишь с ней и справиться можно. В общем, все походы – это форма, а содержание, наполнение зависит от людей, которые их проводят. Ну, для меня это так, и я знаю ещё нескольких человек, которые делают так же.
С Сергеем Боковым беседовал журналёнок Звёздочкин