Обсуждение инициативы о принятии закона о семейно-бытовом насилии в последнее время как то поутихло, или перебралось с первых страниц новостных лент куда-то ближе к середине. Но нет-нет да и проскочит какая-нибудь информация, свидетельствующая о том, что идея эта окончательно не похоронена. И вот, читая очередную новость, я вспомнил историю из жизни. Правда было это задолго до того как появилась на свет эта новая мысль, но думаю с тех пор мало что изменилось.
Надо сказать, что такое явление как семейно-бытовое насилие возникло не вчера и не сегодня. Оно существует с тех пор как появилась семья. Если ранее, ну еще сто лет назад, и в России и в заграницах, женщина была полностью в подчинении мужчины, по крайней мере официально у нее было гораздо меньше прав и возможностей, считалась чем-то вроде личного имущества мужа, которым он мог располагать как угодно, то с началом двадцатого века все поменялось кардинальным образом.
Сначала объявили о том, что все имеют равные права независимо от пола. Так считается и сейчас. Но в то же время, на практике, в семейно-правовом поле все перевернулось почти с точностью до наоборот. В Советском Союзе, например женщина почти в 99,99% случаев всегда считалась жертвой, даже когда таковой по факту не была. Все семейные споры при разводе почти всегда решались судом и общественными организациями в пользу женщин. Детей при разводе всегда отдавали на воспитание женщинам, даже если было видно без очков, что муж гораздо более достоин этого и финансово и нравственно. Короче говоря, создалась такая ситуация, когда мужик практически всегда был виноват, даже если был не виноват. По этому поводу ходило много анекдотов, это находило свое отражение в кинофильмах и книгах, но все оставалось так как оставалось.
Так вот собственно история.
Я тогда еще только начал работать в милиции, время было неспокойное, середина 90-х. Примерно в одиннадцатом часу вечера, на улице уже смеркалось, в дежурную часть нашего райотдела поступило сообщение от женщины том, что дома дерется муж. Обычное сообщение - таких в то время в сутки поступало не меньше двух. Быстро собрались, выехали на место я и участковый. Калитку открыла женщина, как оказалось заявительница. Спросили где муж. Она кивнула головой в сторону дома, сказав, что там, и настоятельно попросила забрать его так как он ее уже достал. В доме везде горел свет. Мы с участковым прошли в основную комнату-зал, где и увидели семейного дебошира. Небольшого роста мужичок, в растянутых трениках и советской майке безрукавке, стоял в углу комнаты между диваном и телевизором. Увидев нас он закричал: «Не подходите, а то я самоубьюсь». Сначала мы ничего не поняли, замерли на месте, и приглядевшись увидели, что мужичонка в руках держит электрический провод, оба конца которых оголены. А руку с проводом держит в нескольких сантиметрах от розетки. Проблема! Как подойти к мужику, чтобы он и сам себя не убил, да и нас тоже? Хватать его нельзя, самих дернет током. Начали было переговоры, но тут пострадавшая, которая стояла за нашими спинами, вдруг протиснулась между нами и со словами: «Да, что вы его слушаете, мудака?», подскочила к нему и с размаху залепила ему такую затрещину, что он как плюшевая собачонка рухнул за диван. Вместе со своим проводом. С трудом достали его оттуда и начали разбираться. «Потерпевшая» решительно была настроена писать заявление на мужа и мы ей не препятствовали. В заявлении она написала, что муж пришел домой пьяный и начал скандалить, не давал ей покоя, махал на нее руками. В общем надо его изолировать, так как он представляет опасность для ее жизни и здоровья. Насколько он опасен мы уже убедились, на женщине не было никаких видимых телесных повреждений, и была она килограммов на двадцать тяжелее мужа, да и ростом повыше. У мужа в это время начал заплывать левый глаз. Но мужик сказал: «Ребята, везите меня на хрен подальше от нее, а то она меня прибьет». Пришлось его забрать и получил он по заявлению жены пять суток ареста. Довольны были оба. Мужичонка сказал, что претензий к ней не имеет, заявление на нее о причинении ему телесных повреждений писать не будет. Пять дней он прилежно мел двор райотдела и мыл полы в коридоре. А жонка его на следующий день уже прискакала с «передачкой» — сигареты, чай и так далее. Когда узнала, что пять суток только дали обрадовалась. Только чему, интересно?
Вот такая вот любовь. Вот такое семейно-бытовое насилие. И что будет с такими мужичонками если примут такой закон?