Сегодня прочитала интервью с Эдит Эгер, бывшей узницей концлагеря. Ее опыт хорошо помогает объяснить, что происходит с человеком в экстремальной травме. Экстремальные травмы самые сложные по своей работе. Порой вся жизнь уходит на работу с ней. На сегодняшний день имеются только отдельные попытки приблизиться к травме насилия.
Абсолютно точно невозможно простить сделанное и согласиться с произошедшим. И люди, пережившие насилие так и остаются неуспокоенные внутри. Мне кажется опыт, представленный в этом интервью позволяет более глубоко увидеть происходящее. И извлечь из него необходимые стратегии работы с травмой. Автор хорошо подмечает, что человек так и продолжает жить с дырой, возникающей, как постравматический след. Обращаясь к своему опыту она предлагает увидеть и принять в себе Гитлера. И это достаточно важный посыл в работе.
Используя представленные в интервью данные можно наметить несколько шагов, ведущих к решению в работе с травматическим опытом.
Во-первых, необходимо увидеть эту дыру - травматический след и не свалиться в нее, не утонуть в реках своих же страданий. Дыру нужно удерживать в своём внимании, о ней нужно знать. Иначе сознание так и будет блуждать, уварачиваясь от необходимости еще раз вернуться в прошлое. Дыра это знак того, что у человека есть своя история, это его судьба. Это место, которое напоминает о произошедшем. К нему нужно бережно относиться. Оберегать себя, потому что это самая уязвимая часть, о которую можно раниться.
Во-вторых, травмированный человек множество сил тратит на искоренение травматического опыта. Но сделать это невозможно, это уже клеймо, от которого не уйти. И в этом месте необходимо согласие. Согласие с тем, что этот опыт невозможно исправить. Его не изменить, от него не уйти, не избавиться. Это сопровождающий рок. Травма - это часть жизни того, кто её пережил. Жизнь и травма- одно целое. Кому то достаётся травмированная жизнь.
И в-третьих, по всей видимости еще один из важных шагов - это научиться жить вместе с агрессором в этой слитой с травмой жизни. Как бы это не звучало нелепо. Всегда рядом, бок о бок, не ведя войну с ним, а позволяя ему быть здесь и сейчас, присутствовать в судьбе травмированного человека. Он разделяет с вами ваш обед, вашу работу, вашу постель. Он всегда рядом. И с ним необходимо согласовывать ваши шаги. И это вызов. Примут ли другие вас двоих? А им не очень этого хочется.
По всей видимости, это миссия пережившего травму - дать место в своей душе агрессору. И направить знание о приобретенном опыте на службу примирения между жертвой и агрессором. А формы служения могут быть разными - искусство, психология, политика и т.п.