История настоящей леди. Она сильная и независимая. Её главное оружие – разум и красота, но она одна… Какие трудности и испытания ей уготовила судьба на пути к настоящему счастью? Её ждёт рейс в новую жизнь, где "всё включено". Зависть, интриги, настоящие чувства, и всё это под палящим солнцем Африки.
Начало здесь. Предыдущая глава здесь.
Сердце вдруг зашлось от мысли, что он мог бы не поехать. Вспомнилась вдруг старая песенка: «Представить страшно мне теперь, что я не ту открыл бы дверь, не той бы улицей пошел, тебя не встретил, не нашел…»
– Встретил, нашел, – сказал себе мысленно и улыбнулся.
Почему‑то не было никаких сомнений, что эта женщина, ЕГО Лина, действительно его, что он всю жизнь шел именно к ней, а она ждала его. И пускай им уже не двадцать лет, и он старше ее, но ведь и впереди еще столько счастья узнавания друг друга, привыкания друг к другу, столько любви и радости. Может быть, это даже хорошо, ведь в таком возрасте больше ценишь то, что имеешь. И как здорово, что у Лины есть сын, как хочется, чтобы и он стал таким же родным и близким. Павел Валентинович опять мысленно улыбнулся, купаясь в мечтах, и вдруг как острая боль пронзила какая‑то тревожность, какое‑то нехорошее предчувствие. Он попытался отогнать его, но вернуться в прежнее состояние, к прежним мыслям уже не удавалось.
В отель вернулись за час до ужина.
– Приведу себя в порядок, и встретимся в холле, да? – она так посмотрела на него, столько тепла было в ее глазах, столько счастья, что его опять окутала волна блаженства такого, что ничего, кроме этих глаз уже не существовало.
Полина приняла душ, поправила макияж, выбрала очень элегантное, но довольно яркое и очень женственное платье, которое на самом деле было сарафаном, потому что держалось на узеньких бретелях. Но назвать просто сарафаном эту феерию роз на черном фоне, пышную юбку, где оборки с цветами чередовались с просто черными, язык не поворачивался. Скорее, это был вечерний наряд для романтического ужина. Вот на него‑то она и собиралась так тщательно сейчас. Поправила прическу, критически оглядела себя, повертевшись перед зеркалом во всю стену, и осталась очень довольна собой.
–Хороша! – сказала своему отражению и улыбнулась такой счастливой улыбкой…
На самом деле она ожидала, что вернется из Сахары обгоревшей, усталой, невыспавшейся, будет плохо выглядеть, и очень боялась этого. Сейчас же глаза ее лучились, недаром ведь говорят, что счастливые глаза женщины – ее лучшее украшение, а цвет лица был просто восхитительным. Она волновалась, как девчонка. То, что произошло в отеле в пустыне, было сном, сказкой, заставляло то как‑то торопливо биться сердце, то замирать в ожидании: а что дальше? И это «дальше» почему‑то казалось таким же сказочным и прекрасным, хотя не имело никаких конкретных очертаний, оно просто было. Полина вышла из номера, что‑то мурлыча в такт мелодии, которая слышалась с улицы сквозь открытые окна холла. Стоя в кабинке лифта перед зеркалом, сказала себе любимой:
– Хотите посмотреть на счастливую женщину? Вот она – перед вами!
Павел Валентинович уже ждал ее в холле, он был выбрит, источал запах дорогого парфюма, в белых брюках и светлой легкой рубашке с короткими рукавами (не поло – по какому случаю?) он был потрясающе элегантным, подтянутым.
– Господи, я же ничего не знаю о нем! Ничего, кроме того, что он очень родной человек, – думала Полина, увидев его сразу же, как только вышла из кабинки лифта. Она постаралась придать себе несколько солидности, замедлив шаг, но глаза – с ними‑то что делать? Павел уже спешил ей навстречу. Надо сказать, что с его глазами тоже было что‑то не то: столько нежности, обожания и гордости, что вот эта удивительная, умная, красивая, эта роскошная женщина спешит сейчас к нему. Вдруг он вспомнил ее руки на своих плечах, ее нежные пальцы, ее губы, ее запах – и горячая волна обожгла его стремительно с головы до ног.
– Лина! Ты просто восхитительно выглядишь! Такое чувство, что ты не из пустыни вернулась, а из салона красоты! И у меня к тебе предложение, надеюсь, ты меня поддержишь: я предлагаю поужинать…
– Конечно, поддержу! Ведь мы и идем на ужин.
– Нет, ты меня не поняла. Я предлагаю поужинать в городе, в рыбном ресторане.
– Но это очень дорогой ресторан!
– Полина! Не произноси этих слов! Женщина, которая так выглядит, не должна думать о деньгах в принципе!
Она открыла было рот, но ничего не успела возразить.
– О деньгах в принципе должен думать только мужчина! – Павел Валентинович слегка приобнял Полину и повернул в сторону выхода из отеля. Они не успели сделать и двух шагов…
– Павлуша, милый, а я никак не могу добиться у обслуги, в каком ты номере! Пришлось ждать тебя здесь. Ну, здравствуй, дорогой! – женщина бросилась Павлу на шею, пытаясь поцеловать его в губы.
Лицо Павла Валентиновича исказила такая гримаса боли и откровенной ненависти, что в первое мгновение Полина не столько оторопела от появления этой женщины, сколько от того, как изменился взгляд Павла, сначала она увидела его глаза, а потом медленно, как в кино при замедленной съемке, оглянулась, еще не осознавая, что происходит. Как будто бомба разорвалась у ее ног, пропал звук, как при контузии, она видела только ЕГО и чужую женщину, которая так откровенно предъявила свои права на ЕЕ мужчину.
Но недаром жизнь научила ее держать удар, она очень быстро справилась с собой, ни один мускул на лице не дрогнул. Вот только глаза сразу потухли. Она вдруг поняла, что стоит неприлично близко от целующейся пары, хотя целующейся – это не совсем верно: поцеловать старалась женщина, а Павел, очень быстро придя в себя, с откровенным чувством брезгливости, которое сменило выражение боли на его лице, пытался вырваться из ее объятий. На них обращали внимание, ситуация становилась неловкой.
– Милый, я так соскучилась, – слишком громко щебетала женщина, – почему ты не отвечал на мои звонки? Почему не сказал, что уезжаешь? Хорошо, что у меня остался телефон твоего Сереги…
– Не смей его так называть! – вдруг обрел дар речи Павел Валентинович, – это для меня он Серега! Слышишь? Только для меня!
– Ну что ты, дорогой! Не нервничай так! Я, как узнала, что ты здесь, сразу прилетела. Для нас, французов, Тунис – как дача для русских! – засмеялась мадам – француженка.
– Что ты хочешь от меня? Какой черт принес тебя сюда? – все больше выходил из себя Павел, однако стараясь говорить очень тихо, почти шепотом, чтобы не привлекать внимания. Дама же его, наоборот, казалось, хотела, чтобы все присутствующие в этот момент в холле обратили внимание именно на них.
Полина вдруг осознала, что она здесь абсолютно лишняя, что это публичное выяснение отношений может пройти и без нее, нашла в себе силы, стараясь выглядеть как можно более беспечно и равнодушно, медленно повернулась и пошла в сторону лифта, мысленно моля Бога, чтобы тот был свободен. Видимо, Господь сжалился над Полиной: лифт, который иногда приходилось долго ждать, сразу распахнул свои двери и спрятал за ними ту, что более всего на свете хотела бы сейчас провалиться сквозь землю. Как часто мы слышим эти слова, привыкаем к ним, но не дай Бог действительно вдруг захотеть этого!
Полина только тогда почувствовала себя несколько защищенной, когда наконец захлопнула за собой дверь своего номера. Машинально глянула в зеркало, что занимало целую стену в прихожей. Еще несколько минут назад из этого зеркала на нее смотрела женщина с сияющими глазами, в глазах этих была жизнь, было счастье ожидания новой жизни, было просто счастье. Сейчас Полина увидела в зеркале такие потухшие, такие пепельные глаза, что испугалась сама себя. Она сползла по стене, потому что ноги вдруг подкосились, еще мгновение – и она просто не удержалась бы на высоких каблуках. Силы оставили ее, такого позора она не испытывала в своей жизни. Было много всего: трудности, лишения, заботы – позора не было. А здесь… Как могла она, взрослая женщина, опять наступить на те же грабли, поверить, надеяться… Господи, как было хорошо и спокойно. Нет мужчины – нет проблемы! Как гадко от банальности происходящего. Полина чувствовала себя «героиней» анекдота, в котором в роли неудачного любовника выступила она – Полина. Не муж вернулся из командировки не вовремя, а жена к ее мужчине. И застукала их, застукала в тот момент, когда дурочка Полина совсем уже ушки развесила и сама помогала разместить там как можно больше лапши. Она специально истязала себя такими словами, как будто хотела сделать себе еще больнее, потому что не могла простить, что позволила себе расслабиться. А вот слез не было. Мысль, почему она не плачет, настолько поразила Полину, что та даже несколько встряхнулась и пришла в себя, во всяком случае, с пола подняться попыталась, даже туфли предварительно сняла. А когда склонилась над раковиной, умываясь, даже подумала, что раз слез нет, значит, она становится прежней собой, сильной, умеющей смотреть трудностям в глаза. Плакала она, когда появился рядом мужчина, и она автоматически расслабилась и нюни распустила. Думая так, Полина все больше успокаивалась, но вдруг горячая волна окатила ее с ног до головы: она готова к трудностям, а здесь не трудности – здесь позор! Как завтра появиться в холле, в ресторане? «Кому ты здесь нужна, подумаешь – все на нее смотреть будут! Да ты всем до фонаря, все свои проблемы решают!» – убеждал голос рассудка. Но откуда – то в районе сердца пробиралась настойчивая мыслишка: «Все уже привыкли видеть вас вместе! Вы за одним столиком сидите, в конце концов!»
Мысль о столике окончательно вернула Полину " в свою тарелку".
– Раз уж я осталась без ужина, не пойти ли мне выпить кофе? С ликером? – спросила она свое отражение в зеркале. Обрадовалась, что не успела смыть макияж, поправила то, что нуждалось в реставрации, и подмигнула себе любимой
Полина не относилась к тем женщинам, которые в подобной ситуации станут рыдать в подушку. Жизнь действительно научила ее быть сильной, научила адекватно воспринимать обстоятельства. Более того – была в ней некая авантюрная чертовщинка, которая и сейчас ну просто подмывала ее пойти посмотреть, что там происходит. Полина понимала не умом, а каким‑то женским нутром, интуитивно, что если она сейчас как ни в чем не бывало появится в баре, выпьет кофе, то это снимет интригу и интерес к ситуации у тех, кто стал свидетелем этой безобразной сцены, сразу поуменьшится. Сама от себя не ожидая столь быстрой смены настроения, столь скорого принятия такого решения, она, критически оглядела себя в зеркале (именно сейчас выглядеть – просто необходимо!) и вышла из номера.
Продолжение здесь.
Спасибо, что читаете! Спасибо за лайки! Если нравится, подписывайтесь, чтобы узнать, что будет дальше...