В лихие девяностые, в год, когда в моей семье появился второй ребёнок, весной 1995 года, в нашем городе одним памятником стало больше. И памятник странный, и история его возникновения полупрозрачная, как, собственно, всё то, что творилось в нашей стране в те лихие времена.
Как бы заказчиком выступил город, но сам памятник был сделан и установлен на средства частных спонсоров и автора – Михаила Шемякина. Вот пойди и пойми теперь, кто кому должен. То ли Шемякин городу за увековечивание его фамилии, то ли город зодчему, за его альтруизм. Кстати. Кто ни будь из вас верит в альтруизм?
Но вернёмся к памятнику. Официально он называется «Жертвам политических репрессий».
Место для памятника автор проекта выбрал неслучайно: Воскресенская набережная, напротив через Неву - тюрьма «Кресты» - символ тех лет для горожан. Не менее драматичным выглядит и сам памятник. На расстоянии нескольких метров, друг напротив друга возлежат на гранитных постаментах два сфинкса. В глаза бросается неестественно высокая посадка головы, заставляющая зрителя испытать чувство неудобства, тревоги. Туловища сфинксов очень худые - сквозь бронзовую кожу выступают ребра и кости. Самая шокирующая деталь памятника кроется в лицах сфинксов: половина лица, обращенная к жилым домам, женская, вторая же, обращенная к «Крестам» - череп. Очевидно, что художник намеренно сталкивает две крайности: жизнь- смерть, свобода-заключение, счастье-трагедия... По замыслу Шемякина, пугающе-завораживающие изваяния сфинксов — метафизический символ России и Санкт-Петербурга того времени.
Постаменты сфинксов опоясывает череда табличек со стихами Осипа Мандельштама, Анны Ахматовой, Николая Гумилева, Даниила Андреева, Николая Заболоцкого, Владимира Буковского и высказываниями Иосифа Бродского, Александра Солженицина. Между сфинксами, прямо на парапете набережной, сложены воедино четыре гранитных блока, образуя проемом тюремное окно, под ним пустующий выступ. Ещё пять лет назад на нём лежала гранитная книга, символ списка загубленных жизней, но её украли вандалы.
Обоих сфинксов и тюремное окно связывает выложенный брусчаткой крест, в котором брусок гранита олицетворяет десять тысяч замученных жизней.
Установка всей этой композиции была произведена минуя художественный совет и без общественного обсуждения, чем вызвала массу критики.
Памятник периодически подвергается вандализму — каменное окно уже сбрасывали в Неву, один элемент — книга — как я говорил ранее, был украден и до сих пор не восстановлен, также его обливали краской и царапали таблички на памятнике. Интересно, что памятник до сих пор не состоит на балансе города, что в некоторых случаях не позволяет своевременно производить ремонт.
У меня лично этот монумент вызывает противоречивые чувства. Я не особый поклонник творчества Михаила Шемякина, а главное его методов популяризации собственного творчества и его [творчества] «продвижения в массы». На мой взгляд сфинксы искусственно «притянуты за уши». Они явно предназначались к чему-то другому. Тюремное окно, центр композиции, его квинтэссенция, извините «сляпаны» из того, что было. Абсолютно не соблюдены его пропорции в размере, по отношению ко всей композиции памятника. Оно выглядит лишним, куцым, бутафорским. Зато сфинксы на царских постаментах нахально помпезны и величественны!
Вот это горячее желание Шемякина задарить наш город своим творчеством, чрезмерно навязчиво. Помню, когда город праздновал своё трёхсот-летие, не малых усилий требовалось, что бы «отбиться от маэстро» и установить его подарочек «Царская прогулка» на набережной в Стрельне, а не на Стрелке ВО. Вполне достаточно памятника Петру I в Петропавловской крепости.