Ссылки на остальные главы: Пролог, Глава 2, Глава 3, Глава 4, Эпилог
Он встал и попытался найти источник света, совершенно не понимая, что происходит. Ему подумалось, что здесь должны быть пещерные люди, тут же почувствовался запах костра. Осторожно, крадучись он пошёл дальше. Запах усиливался. Наконец, он увидел освещённую костром стену. Почему-то казалось, что люди у костра должны его ждать. Он даже приободрился, смело пошёл вперёд и повернул за угол.
У костра сидели два человека в мохнатых огромных шкурах. Они молча на него посмотрели. Один из них взял рукой лежащую на полу шкуру и приблизился к Антону очень твёрдой походкой. Его глаза, не мигая, смотрели на Антона прямо, так, что у последнего перехватило дыхание. Дикарь остановился, не сводя с него глаз. Под шкурой дикарь был совершенно голый, только на шее у него висели кости на верёвке. Антон оцепенел. Дикарь словно давил на него неведомой силой, не давая пошевелиться.
Схватив Антона за ворот футболки, он сорвал её, то же проделал с остальной одеждой, навесил на него шкуру и жестом указал идти дальше. Антон послушно пошёл вперёд, за костёр. Там был ещё ход. Чем дольше он шёл по нему, тем сильнее становились слышны крики людей и звуки барабанов. Становилось жарко. Антон шёл наощупь, и, наконец, впереди красным засветился выход.
Перед ним открылась огромная пещера, освещённая огнём костров. Она была полна людей, которые бегали, дрались, прыгали, орали, махали факелами, хватали друг друга, целовали кого попало. Все они были либо голыми, либо в набедренных повязках. На возвышении сидели несколько человек с огромными барабанами и какими-то струнными инструментами. Струнники дёргали струны в такт барабанам, перемещая руки по грифу. Казалось, что они в бешеном трансе музыки сами не знают, что играют, но какофонией это нельзя было назвать. Музыка точно имела мотив, хотя Антон, не самый далёкий от музыки человек, не мог его уловить.
Две чертовки – иначе Антон их не мог про себя назвать – в обтягивающей чёрной кожаной одежде положили руки на его грудь. Губы и брови их были намазаны углём, взгляд пронзительный. Казалось, сейчас они зашипят и вопьются в него зубами. Но было в этом что-то сладострастное.
- Каплю крови – срывающимся шёпотом произнесла одна из них.
Вторая схватила его за руку, оцарапала и выдавила несколько капель на своё лицо. Затем вместе они толкнули его в месиво людей, сорвав на ходу с него шкуру. Издав дикий смех, они ринулись вместе с шубой по периметру пещеры и скрылись.
На Антона летел, улюлюкая во всё горло, дикарь с факелом. Он был не такой рослый, как те, которых он встретил ранее. Более того, его кожа не была загорелой, и вообще он был щупленький, белёсый, как будто всю жизнь сидел за компьютером, а не жил в пещере. Антон смотрел ему в глаза, и тот вдруг не выдержал и остановился перед ним. Лицо его сделалось виноватым.
«Не все они тут такие уж дикие жеребцы, а казалось бы», - подумалось Антону. Он уже начинал увереннее себя здесь чувствовать.
- Кто ты? – спросил он.
- Я Димон, а ты?
- Антон. Что это за место?
- Тебе не всё равно? Гуляй, веселись. Вон там чан с вином. Хоть обпейся, платить не надо. А посмотри на этих девочек! Ах, так бы… Ну, я пошёл, веселись!
Он подмигнул Антону, слегка шлёпнул его по плечу, словно подбадривая, и понёсся к «девочкам», схватил первую и впился ей в губы. Музыка гремела. Антон подумал, что такой вот паренёк в жизни бы ничего подобного не сделал вне здешней обстановки. Да и кто бы сделал…
Не заходя в гущу пляшущих, он пошёл по боку. Женщины и правда были хороши, все как на подбор. Одни были голыми, другие в повязках на бёдрах, на груди. Попадались чертовки, каких он встретил на входе, но их было мало. На втором ярусе по периметру бродили чёрные кошки с поднятыми хвостами. Казалось, они наблюдают за всем. Или, вернее, надзирают.
За возвышением музыкантов, немного смещённого от центра пещеры к задней стене, чернели ниши или ходы, некоторые были подсвечены факелами. Такие были и внизу, и на втором ярусе. Был даже третий ярус, метров на десять-пятнадцать выше пола. Наверху кое-где были дыры, в которых просвечивалось ночное небо. «Ну, значит, не задохнёмся хотя бы», - подумал Антон.
Вдруг он заметил, что за ним наблюдает какой-то молодой человек. Он был не такой, как все, светился голубовато-фиолетовым пламенем, и сам был словно не из плоти и крови. Антон направился к нему, но тот быстро скрылся в одной из ниш. Ниша была тёмной, Антон взял со стены факел и направился было за ним, но вдруг две чертовки, те, что были на входе, остановили его. Одна приблизилась и, казалось, говорила: «Ш-ш-ш, куда ты, дорогой?»- но только лишь хитрым и одновременно сладким взглядом, лёгкой улыбкой тонких чёрных губ. В её взгляде можно было раствориться. Антон почувствовал, что теряет пол под ногами. Он вдыхал её дыхание, так были близки её чуть приоткрытые губы. Он уронил факел. Его руки уже тянулись к её телу. Нет, они уже лежали на её теле, которое слегка извивалось, в несколько раз медленнее музыки, но не противореча ритму. Движения медленно стали ускоряться, их тела приблизились, а её руки обвились вокруг его шеи. Антон закрыл глаза и уже не мог понять, целует он её или нет, слышал лишь движение, чувствовал её упругое тело, скользил по ней руками. Наконец, он перестал чувствовать разницы между своим телом и её. Он словно наполнился ей и наполнил её собой.
Сколько это продолжалось, он не мог сказать. Музыка менялась, движения менялись, они то полностью сливались, то противоречили друг другу, музыке, окружению, которое толкалось, вмешивалось, сливалось с ними, потом снова куда-то пропадало. Наконец, он открыл глаза.
Никакой чертовки рядом не было, как будто она растворилась в Антоне. Вокруг всё так же прыгало и грохотало. Он был в центре толпы, которая хватала его руками, толкала, тащила, один раз его чуть не сбили с ног. Какая-то молодая женщина вцепилась в него, стала целовать, буквально впиваясь в него губами и языком. Антом аккуратно её отстранил, та нисколько не обиделась и продолжила двигаться вместе с толпой, то дёргаясь и прыгая, то извиваясь.
Он вышел из толпы. Ощущение чертовки внутри себя немного поутихло. Было как-то обидно, он ничего не мог вспомнить, кроме невероятного наслаждения. Хотел её найти, но кроме голых или почти голых людей не было никого в чёрных одеждах. Антон подошёл к чану с вином. Там не было стаканов, только несколько больших чарок, которыми черпали и из них же пили. Рядом валялось несколько человек. Они были совсем пьяны и блаженно улыбались.
Он взял чарку и сделал несколько глотков. Вино было изумительным, терпким, сухим. Ему сразу захотелось ещё. Он выпил несколько глотков и заставил себя отложить чарку. Антон пытался понять, что это были за чертовки, что за невероятное чувство он испытывал рядом с ними, и потому хотел оставаться трезвым. Никто из пляшущих не возбуждал в нём такого интереса. Он думал лишь о чертовках.
Ему захотелось покурить, но сигарет не было. Вдруг он увидел неподалёку столик с трубками и открытыми коробочками. Подошёл, понюхал – табак. Там же был небольшой фитиль, чтобы прикурить. Досадно было только то, что негде сесть. Он сел на пол, но тут же почувствовал, что его клонит лечь предаваться истоме, но не спать, тогда он встал. Как ни странно, чувство истомы сразу прошло. Стоять он уставал, хотелось либо двигаться, либо лежать, как эти пьяные, с блаженной улыбкой. Пьяных становилось больше. То и дело подходили люди, выпивали по чарке, и часть из них ложились, а часть уходили обратно в гущу. Курил он один, но делать это было почему-то неудобно.
Ощущение неудобства поглощало его целиком, он никак не мог сконцентрировать мысль и понять, о чём он думал. Он ходил, ходил, наконец, ему стало скучно, затем грустно, захотелось кого-нибудь обнять. Он подловил девушку, вышедшую за чаркой вина.
Выглядела она очень мило, но самое главное, что задело Антона, это её растерянность. Она вышла из гущи так же, как он, озираясь по сторонам, словно не совсем понимая, что происходит.
Он подошёл и без слов нежно обнял её. Она уронила чарку обратно в чан и ответила ему долгим поцелуем и объятиями. Они стояли так, пока их тела не начали двигаться вместе с музыкой, вместе со звуками самого большого барабана, который отбивал самый медленный ритм и низко гудел после каждого удара. Каждый удар сопровождался движением тела, которое, начинаясь в бёдрах, расходилось в ноги, в руки, скользившие по их спинам, в поцелуи. Будто музыка руководила их движениями.
Нет, он не чувствовал сейчас такого единения, как с чертовкой, но и незачем. Была тут бесконечная нежность, о которой до этого он даже не думал. Но вот они расцепились и, держась за руки, посмотрели друг другу в глаза, улыбнулись друг другу и разошлись.
Вдруг он услышал хохот, повернул голову и увидел, что все пляшущие надрываются от смеха и указывают на него. Он посмотрел на девушку, с которой танцевал, та продолжала улыбаться, смотря на него и держа его за руки. Хохот продолжался. Вдруг в животе девушки загорелось голубовато-фиолетовое пламя и стало поглощать всё её тело. Наконец, она сама стала этим пламенем, не потеряв черт своей внешности, и засветилась голубоватым. Её пламенные руки не обжигали, а были такими же тёплыми. Наконец, она молвила: «Искупление,» - выпустила руки Антона и стала подниматься вверх, пока не улетела в отверстия в потолке.
Все продолжали смотреть на Антона и смеяться. Тогда он крикнул музыкантам: «Бей в барабаны, знай наших!», и ринулся в толпу, схватил первую девушку, и начал с ней бешеный танец, затем другую, третью, стал всех толкать. Окружающие похвально закричали, заулюлюкали и тоже начали плясать.
Но не прошло и минуты, как вдруг все костры резко вспорхнули и окрасились таким же пламенем, что улетевшая девушка, но оно было ярче, насыщеннее. Везде в кострах был фиолетовый очаг и голубая кайма. Стало сильно жарче, люди начали бегать в панике. Из ниш и ходов выбежали чертовки, со второго яруса спрыгнули чёрные кошки. Музыканты присели за инструменты и замолчали.
Чертовки вместе с кошками начали загонять людей в пламя. Кто не хотел добровольно, того хватали и кидали в костёр с невероятной силой. Кошки хватали зубами тех, кто пытался убежать в ниши или пробивался к тому месту, откуда пришёл Антон. От одного взгляда в глаза кошек и чертовок хотелось бежать, даже пусть лучше в костёр.
- Чё-ёрт. – протянул Антон, стоя, как вкопанный.
- А тебе особое приглашение? – прошипела знакомая ему чертовка.
- Хороша, чертовка!
Только к Антону вернулись воспоминания, как он провёл с ней время, она схватила его и швырнула в костёр. Атона разорвало в клочья. По крайней мере, так ему казалось. Он мыслил, но чувствовал, что его разорвало. Было страшновато. Вокруг фиолетово-голубое пламя блестело и летело вместе с ним в пространство. Наконец, его куда-то вышвырнуло.
Следующая глава: Глава 2
Ссылки на все главы: Пролог, Глава 2, Глава 3, Глава 4, Эпилог