Холод был первым, что я почувствовал.
Еще до того, как мои глаза были открыты, я почувствовал очень глубокий холод в своем сердце, как будто тысячи шпинделей, были сшиты между моими тканями. Я моргнул, мои веки медленно возвращали и крали тьму, а вместе с тем и желание держать их закрытыми навсегда.
Я лежал на полу лицом вниз, на кафельных плитах красовалась коричневая кровь. Я двигал руками, чтобы подтолкнуть себя вверх, но мои мышцы были жесткими, настолько жесткими, чтобы сгибаться, не ломаясь. Я слабо подтолкнул себя вверх, налагая тяжесть на мертвые ноги. Я начал задаваться вопросом, почему я себя так странно чувствовал. Я не был уверен, как долго я лежал там. У меня в желудке было самое необычное чувство, своего рода растворение. Возможно я что то проглотил, что выбило меня из колеи?
Подождите. А где я? Я осмотрел комнату, в которой находился. Это была кухня, в основном все в порядке, за исключением нескольких следов поспешного выхода. Входная дверь была открыта. Дверки шкафчиков на кухне тоже были открытыми, и казалось, что была взята только готовая к употреблению еда. Набор ножей был опрокинут с отсутствием нескольких лезвий. На полу была кровь, на которой я лежал. Я мог видеть гнойный поток, бегущий по моей рубашке, но после быстрого осмотра я не смог найти и почувствовать никакой раны.
В каждом окне, которое я видел, были опущены жалюзи и выключен свет, как будто жители дома прятались. Я вошел в гостиную, едва сгибая свои хрупкие колени. Было темно, но я хорошо видел очертания мебели. В этом не было ничего необычного, кроме того, что входная дверь была забаррикадирована столом. Справа от меня была спальня, а затем коридор возле входной двери. Весь дом был темным и пустым.
Кроме меня.
Где я был? Чей это был дом? А потом я понял, что не знаю, кто я такой.
Я думал, думал и думал над этим, пытаясь вспомнить своё имя, друзей, моё лицо. У меня даже не было смутного образа моего собственного лица, и чувство безликости было жутко пугающим. Пытаясь получить доступ к своим извилистым банкам памяти, я понял, что не могу вспомнить ничего, кроме холода просыпания на том кухонном полу. Я постепенно становился все более и более уверенным в том, что меня отравили или, возможно, у меня была аллергическая реакция. Что делает человека амнезичным и без сознания? Это должно быть какое-то химическое вещество.
Что если бы я жил один? Я проверил кошелек в кармане, но ничего не нашел. Я попытался крикнуть, но что-то не так с моим голосом, КАЗАЛОСЬ, что мои голосовые связки разорваны. Единственной звук, который вышел, был какой-то задушенный шум, смешанный с флегматическим напылением. Я выплюнул ком черновато-красной крови, накопленный у меня в горле. Поскольку никто не ответил на мою вокализацию, я решил уйти. Подойдя к входной двери, я отодвинул тяжелый стол в сторону. Это было сложно - не из-за веса, а из-за моих конечностей. Мои руки были обременены сотнями килограмм, а остальная часть моего тела была поражена каким-то оцепенением. Как будто его тянуло к сверхмассивной черной дыре в противоположном направлении, в которое я пытался убежать. Неуклюжая попытка схватить стол была трудна, поскольку мои пальцы не слушались меня, но стол сдался легко, легче, чем я думал.
Я не уверен, сколько времени я потратил, пытаясь открыть дверь. Время казалось искаженным. Попытки вспомнить пробуждение на кухне постепенно становились все труднее. После нескольких часов неудач я объединил все пальцы в извилистое движение и открыл дверь. Трудность чего-то, казалось бы, простого, озадачила меня
Я слышал о смесях, которые парализуют, но были ли такие, которые также вызывали и потерю памяти? Я знал о гаитянских зомби, которые полностью забыли себя и служили ТОМУ голосу, который они услышали после их воскресения. Но в моем случае не было никакого голоса, чтобы командовать мной. Ещё кровь, которая была на кухне. Может быть, я пережил убийство? Но что если бы амнезия была предполагаемым побочным эффектом, чтобы я не вспомнил происходящего?
Я вышел за дверь, в пригородный район, пытаясь разгадать эту загадку. Небо было пасмурным и серым. Ветер был сильным, разнося мусор и пыль по улице. Я мог видеть черный дым на горизонте, поднимающийся, чтобы слиться с темными облаками.
Шаг за шагом я двигал осушенное тело, в котором я находился. Я не видел ни одного человека, только признаки какого то хаоса. Двери домов были сломаны или оставлены открытыми, окна разбиты, следы выгоревших шин по всей улице, и странное чувство одиночества. Я мог чувствовать, что кто-то был рядом, я мог слышать их сердцебиение, я мог чувствовать их тепло. Мне нужно было их найти, мне нужно было знать, ЧТО ПРОИСХОДИТ. Кто-то поможет мне, я был уверен.
У меня во рту начала образовываться слишком густая слюна, очень инородная слюна. Я плюю, фиолетовая слизь с оттенком красного ударяется о землю вместе с чем-то белым. Скорее всего это организм чистился от токсина?
И я начал ходить. Я делал прогресс, идя по улице на паре мертвых ног. Я был потерян в своего рода бессмысленности и недовольстве, чтобы просто бродить. Все это время возможность присутствия других людей прощупывала мой мозг, настаивая на том, чтобы я их нашел.
Идя по улице через вечный лабиринт окрестностей, я наткнулся на собаку. Большой доберман. Сначала он заинтересовал меня. Я посмотрел на него в восторге. Но затем он увидел меня и начал лаять. Лай становился все громче и громче, и я начал раздражаться. То, как собака смотрела на меня, обнаженные клыки, заставило мою сдержанность исчезнуть. Я чувствовал, как ярость разжигает мое тело, ползет по позвоночнику, заставляя мои руки дрожать. Это животное бросало мне вызов. Моя добыча.
Я подошел к нему, не обращая внимания на глубокое рычание. Собака приготовилась наброситься, и мысль об этой жалкой псине, бросающей мне вызов, была забавной. Он прыгнул вперед, кусая мою ногу, сильно, достаточно сильно, чтобы раздался хруст. Но я был так полон ярости, так полон ненависти, что все мое тело онемело. Я бросился на собаку, обхватив руками его шею. Я медленно начал поворачивать железную хватку с такой силой, с какой только мог, и ничто в мире не помешало бы мне сломать ему шею. Он начал так раздирающе скулить, что если бы я мог чувствовать печаль, это бы ранило меня. Поэтому я сделал это менее мучительно для собаки, наконец сломав ей шею. Затем я поднял его труп и швырнул, после чего я начал бить его по грудной клетке.
Когда я закончил, я спросил себя, что я только что сделал. Теперь я ничего не чувствовал, я был спокоен, я был собран. Мой разум проанализировал ситуацию, и это вывело мой гнев как справедливую реакцию, хотя у меня было подсознательное чувство, что то, что я только что сделал, было отвратительно неправильно.
Что если у меня было повреждение мозга? Я слышал историю о том, как у человека было повреждение мозга в определенной области, из-за чего он впадал в слепую ярость при малейшей неловкости. А что если это случилось и со мной? Временная кислородная недостаточность может вызвать как повреждение мозга, так и потерю сознания. Я не мог понять своё психическое состояние, был ли я ещё человеком?
Мне нужно было найти кого-то БЫСТРО.
Я продолжил идти, в конце концов - достигнув конца района. Две машины врезались друг в друга, и я подошел к ним. Одна машина была пуста, а водитель другой машины лежал положив голову на руль. Я подошел, открыл дверь и поднял голову за волосы. Его лоб был разбит, кусочки черепа разорваны в его мозгу. Он не очень хорошо пах, поэтому я поднял его и выбросил на улицу.
Я сидел в машине, глядя в лобовое стекло. Я был уверен, что много раз водил машины раньше, но когда я сидел на водительском месте, я не мог понять, что я должен был делать. Я схватил руль и повернул его. Ничего не произошло. Рядом с рулем была тонна кнопок, и я начал их нажимать. Одна из них издала ужасный шум, и я сразу же покинул машину.
Я был на главной улице. На стоянках перед заброшенными торговыми центрами были припаркованы автомобили, На тротуарах были явные признаки насилия. Огни разных магазинов все еще горели, хотя внутри я никого не видел. Это был город-призрак, лишенный всего, что могло быть живым.
Как вдруг я кого-то увидел. Я был перед продуктовым магазином, вход которого был разрушен перевернутой машиной. Человек, которого я видел, был мужчиной. Он хромал, и казалось, что каждый раз, когда он наступает на правую ногу, земля уходит из под него. Он пробирался в жилой комплекс с другой стороны улицы. Я пытался кричать ему, но все, что я мог сделать, это стон.
Он продолжал своё сложное дело, и я решил последовать за ним. Однако когда я миновал окружающий нас забор, я увидел группу людей, бегущих по лестнице в квартиру. Один из них держал пистолет в направлении того человека, который пытался следовать, который, казалось, что то у них просил, протягивая руки. Судя по всему, он нуждался в медицинской помощи.
А потом они застрелили его. Я немедленно укрылся за забором, заглядывая за угол. Последним, кто вошел, была женщина, которая вызывала странное чувство в моей груди. Я посмотрел на нее, когда она смотрела на труп мужчины, которого ее подруга только что застрелила. Однако она не увидела меня и вошла внутрь.
В ней было что-то особенное. Она изогнула мои потрескавшиеся губы в тупой полуулыбке. У меня было чувство, что я знаю ее, Как будто мне нужно было узнать ее снова. Возможно, она могла бы помочь мне разобраться во всем этом беспорядке. Может быть, я смогу узнать, кем я был когда-то.
Но я не смогу приблизиться к ним, если они стреляют в обычных людей. Я пробился к продуктовому магазину. Мои мышцы начали становиться гибкими, и теперь я мог двигаться более плавно, хотя нога, которую укусила собака, тянулась за мной пластом. Я начал надеяться, что химическое вещество, которое было в моём организме, начало отступать, и что в конце концов не могло быть никаких постоянных эффектов.
Я прошел через парковку. Место было заброшено, и явно это было сделано не добровольно. Некоторые двери машин были открыты, некоторые были окрашены в кроваво красный цвет. Багажник одной машины был открыт, наполовину заполнен продуктами, а рядом с ним на бетонном полу разбилась коробка с яйцами. Десятки тележек были сбиты с пути. Перевернувшаяся машина разбила стеклянные двери, ведущие в продуктовый магазин. Оказалось, что в машине покоились несколько человек, их кровь и органы разлились по всей земле. Дул ветер. Было холодно.
Я добрался до мусорной корзины за магазином, и открыл ее. Я схватил кусок картона, а под ним был маленький ребенок, лицо которого было сгрызанным до неузнаваемости. Я мог видеть кость носа, хотя хряща не было. Рядом с его головой было выплюнуто ухо. Губы были съедены особенно злобно, обнажая выбитые зубы и пурпурные десна. Глаза были распущены, и этот восьмилетний ребенок смотрел в небо безжизненным взглядом. Череп был разбит, и мозг был полностью кем то съеден. Что то отрывало от него куски, в некоторых местах - мышцы, в других - кости. Это была работа чего-то дикого, чего-то чрезвычайно голодного. Ребенок был достаточно мал, чтобы стать легкой едой для стаи голодных собак. Несколько месяцев назад было даже сообщение о таких случаях. Несмотря на это, я протянул руку к этому ребёнку, копаясь в остатках в поисках мокрой крови. После чего я взял картон и на нём написал: «Не стреляйте! Я не ВРАГ!». Зловоние от трупа быстро заставило меня покинуть это место.
Поэтому я ушел, совершенно забыв о маленьком ребенке. Я вернулся к жилому комплексу. Дверь, в которую вошла группа, была плотно закрыта. Я ждал, не зная, сколько времени прошло. Тогда я подумал, что будет лучше увидеть их, прежде чем они увидят меня. Поэтому я взял свою табличку и пошел на кладбище, через дорогу от квартир, где я смог бы за ними наблюдать.
Наступила ночь. Все было тихо. не проехало не одной машины. Никто не шел по тротуару. Не было ни одного человека.
Все, что люди когда-то делали, все это ушло.
Я лежал там, молча, наблюдая, один среди кучи трупов. У меня было то же ощущение, что и тогда, когда я очнулся, что вокруг были люди. Я чувствовал тех людей в квартире. Так что я их ждал.
Единственным неудобством был жуткий озноб. Я не мог согреться вообще. Я просто хотел снова чувствовать себя хорошо.
У меня было смутное ощущение, что я должен ждать людей, которые вошли в дом, что, возможно, та женщина, которую я видел, могла бы мне помочь.
Я провел ночь рядом с неизвестной мне могилой.
Затем наступил день. Облака остались, как темный предвестник, скрывающий то, что может быть ярким, то, что может быть теплым, если бы было что-то, что могло бы снова согреть меня.
Наконец, я увидел, как они вышли. Несколько людей, включая
женщину. Я как можно скорее поспешил к ним, подняв знак, пока один из них не заметил меня. Это был человек, худой, изможденный, с довольно заметными костями, похожий на скелет нежити. У него был пистолет, и как только я вошел в его поле зрение, он поднял пистолет - нацелив на меня, выкрикивая предупреждения. Двое других смотрели на меня, И женщина, которую я видел, ахнула.
Я смог лучше её разглядеть. Она была прекрасна, даже ангельская. Светлые волосы золотистого цвета. Зеленые глаза, цвета самой природы. Я мог видеть вокруг нее ауру ярко белого цвета. Как вдруг человек с пистолетом выстрелил в меня, и я сразу же остановился. Выстрела я не почувствовал, я чувствовал себя хорошо. Я любил ее, и я уверен, что любил ее даже тогда, когда я знал, кто я такой.
Она посмотрела на меня с удивленным выражением лица. Скелет, покрытый плотью, сделал шаг вперед, но она встала перед ним. Я поднял свое сообщение, и она прочитала его. Я видел как слезы текли по ее лицу. Они начали о чем то шептаться.
«Нет, как ты можешь ему доверять?» Мужчина закричал, когда женщина, которую я любил, пошла ко мне.
«Мы возвращаемся, прямо сейчас, с тобой или без тебя». А двое других побежали обратно по лестнице. Однако они ничего не значили для меня, поэтому мне было все равно.
Я выбросил картонку. Эта женщина, совершенно незнакомая мне сейчас, и в тот же момент настолько знакомая. Я чувствовал, что если я потеряю ее сейчас, я потеряю всю свою жизнь. Она подошла ближе и остановилась.
"Это ты?" Прошептала она.
«УУУХХСС.» Мне с трудом удалось сформулировать какой то звук. Для этой женщины, о которой я ничего не помню, этой женщины, которую я любил, я бы сделал все.
Она подошла ко мне. Я протянул руки, чтобы обнять ее, и когда она упала в них, я разорвал ее чертово горло, плоть во рту в одну секунду и сглотнул в следующую. Она начала задыхаться от крови, падая на бетон. Но сейчас она была такой же немой как и я.
Я опустился на колени, сжал кулак и пробил ее грудную клетку, чтобы съесть её органы. Я разорвал кожу, сломал кости, схватил ее сердце, вырвал его и начал смаковать. Я понятия не имел, почему я делал все это, так как теперь я просто жертва своих инстинктов. Это стремление охватило мои руки и челюсти, эта неотъемлемая ярость закодирована в моем существовании. Я знал, знал цель моего существования.
Единственное, что я любил сейчас, - это её плоть, первое, что я смог попробовать за долгое время. У неё была идеальная текстура, а кровь была отличным комплиментом. Я почувствовал восторг, удивительный подъем, которого я не знал прежде. Я почувствовал, как зуб застрял в особенно мозолистом куске руки, но все равно проглотил.
Я бы пожалел об этом позже, если бы я все еще мог сожалеть. Если бы я все еще мог сожалеть, я мог бы сожалеть о том, что после того, как я набрался сил, эта женщина встала, только чтобы испытать такое же недоумение и отчуждение от реальности, как и я. Я мог бы сожалеть, что я намеренно позволил ей воскреснуть, чтобы она могла заразить других. Я мог бы сожалеть о смерти других, которых она съела бы. Я мог бы сожалеть о том, что позволил бросать трупы детей в мусорные контейнеры. Если бы я все еще мог сожалеть. Если бы я даже хотел сожалеть.
Но я поддался своим инстинктам. Теперь я носитель чумы, теперь я тот, кого я презирал в фильмах ужасов.
Я падение моей прежней расы.
Я АПОКАЛИПСИС.
И тогда я начал пиршествовать.
* * * * * * История от лица девушки.
Я спустилась по лестнице из безопасного дома, доброволец для сбора припасов. Эш и Леон сопровождали меня. Мы спустились по лестнице и подошли к машине. Вдруг я услышала крик Эша и обернулась. Он держал пистолет в направлении одного из мертвых.
Это был не просто один из мертвых. Это был мой муж.
Бурный шторм негативных эмоций, которые я испытала за последние два дня, только что закончился. С тех пор, как генетический переключатель внутри мусорной ДНК человечества был притянут магическим образом. Не было места, более похожего на ад, чем наш дом.
Одна за другой страны пали. Северное полушарие пострадало, потом Америка, потом наш городок. Это был один быстрый удар, как будто Бог махал рукой по всему миру, чтобы навести порядок. Я знала, что это конец. Начало этому концу - началось, когда одна из нежити ворвалась в наш дом и укусила моего мужа в затылок. Жизнь стала бессмысленной.
До этого момента. Теперь он вернулся. Он вернулся из мертвых. Моя причина остаться в живых была воскрешена в форме этого трупа передо мной. В его глазах я видела, что он меня помнил, что он искал меня. Он смотрел на меня так же, как и раньше, когда говорил, что любит меня.
Эш шагнул вперед, и я быстро встала перед ним. Я прочитала надпись, написанную моим мужем, окрашенную в какой-то красный цвет: «Не стреляйте, Я не ВРАГ». В любом случае, его написание никогда не было очень хорошим, но это означало, что он все еще мог когнитивно функционировать. И даже несмотря на то, что он был дряблым трупом с проколотой костью голени, я все еще любила его. Я пыталась остановить себя от слез.
"Что ты делаешь?" спросил Эш.
«Это мой муж», - ответила я.
«Это НЕ твой муж, он труп, зомби, жаждущий твоей плоти. Вероятно, он пришел с того же кладбища, что и другой труп.
«Я собираюсь поговорить с ним».
«Нет, как ты можешь ему доверять?» Но я уже начала идти к своему мужу.
«Мы возвращаемся сейчас, с тобой или без тебя». Я услышала крик Эша, а затем их шаги по лестнице. Они были мне не нужны. Единственный человек, который мне был нужен, это он. Человек передо мной, тот с расширенными, недавно пигментированными зрачками, которые были такими же призрачными, как полная луна, тот с болезненной бледностью, чья челюсть слегка провисла и вытекла фиолетовая жидкость. Он был весь в засохшей крови и вонял от разложения. Но смерть была последним барьером, и он сломал его. Теперь мы можем быть вместе навсегда.
Я остановилась перед ним.
"Это ты?" спросила я.
«УУУХХХС», - прохрипел он, как будто его голосовые связки были разрезаны скальпелем, а затем зашиты обратно учеником средней школы.
Я подошла, он открыл руки и обнял меня.
* * * * * *
Холод был первым, что я почувствовала.
Такой сильный холод. Я с трудом открыла глаза. Я смотрела в небо. Массивные облака, темные и грозные, плыли по небосводу. Лампы освещали область, в которой я находилась, оранжевым свечением, создавая жуткое потустороннее ощущение, как будто я находилась в какой-то реальности, которой никогда не существовало до этого момента.
Изо всех сил я старалась двигаться. Мои мышцы были жесткими, и сгибать их было почти невозможно. Я наконец встала. Я посмотрела вокруг. Я была на стоянке чего-то похожего на жилой комплекс. Что происходит? Где я?
Подожди секунду. А кто вообще я? Я попыталась вспомнить что-нибудь, что-нибудь из моей памяти, но безуспешно. Я попыталась крикнуть на помощь, но единственный шум, который я издала, был странным бульканьем, как будто мое горло было заполнено жидкостью.
Затем я посмотрела вниз. Рядом со мной лежал труп, лежащий лицом вверх. У меня было странное чувство, что этот человек важен, что я его знаю. У него отсутствовал зуб, залитый кровью, и, очевидно, он был убит пулей в голову. Он дал мне очень своеобразное чувство, и любой, кто мог чувствовать печаль, был бы опечален состоянием этого человека. Поэтому я начала уходить. У меня было инстинктивное чувство, что рядом были люди, хотя где, я не была уверена. Но мне нужно было найти людей. Они бы мне помогли, я уверена что помогли бы......