«…надо стараться выяснить - не кто
знает больше, а кто знает лучше».
М. Монтень. Опыты.
Было бы большим самомнением приписывать себе буквально неистовое желание учиться в советское время, когда уроки приходилось делать в ночное время на кухне. (Ранее она была во власти нескольких хозяек коммунальной квартиры). Нет, оно прививалось учителями, стремившимися не просто вдолбить какой-то минимум необходимых знаний, а увлечь своим предметом учеников.
Вспоминая преподавателей по физике, литературе, другим предметам, прихожу к убеждению, что главная часть их жизни была отдана школе. Они трудились не столько за деньги, сколько за совесть. Потому и добивались впечатляющих результатов. На вступительном экзамене по физике экзаменатор престижного ленинградского вуза, пораженный глубиной продемонстрированных абитуриентом знаний, спросил, где я учился. После упоминания фамилии физика экзамен завершился досрочно получением высшей отметки. Да, тогда авторитет блестящих педагогов даже не из самого научного города Риги ценился в самых известных учебных заведениях страны.
Не буду идеализировать то время. Были и другие учителя. Вот картинка из жизни. Примерно раз в месяц в школе писали контрольные по математике. Продолжались они обычно два академических часа. Для меня каждая начиналась… с парикмахерской. «Сегодня, - говорил математик, - мы пишем контрольную по алгебре, а Зудов отправляется стричься». Другие методы убеждения не действовали.
Тем не менее, успев привести шевелюру в порядок за время первого урока, в течение второго успевал справиться с контрольной и, чаще всего, безошибочно. Особый воспитательный шик состоял в том, что в любом случае оценку мне снижали на балл. За пропуск первого урока.
И все-таки…все-таки ни подобные акции, ни соблазны улицы не могли отбить стремления к учебе. В то время, когда в стране доминировал дух творчества, когда в почете были физики и лирики – подлинные кумиры молодежи, тогда желание учиться имело столь же естественную природу, как необходимость дышать, пить и есть.
«Боевая» закалка у математика не прошла даром. Несмотря на пессимистические прогнозы директора школы о моем печальном будущем, оно сложилось не так уж плохо. Чего не скажешь о судьбе благополучных, с ее точки зрения, выпускников, в том числе и некоторых золотых медалистов.
Когда ради призрачных наград корежится жизнь ребенка, когда его лишают обычных детских радостей, вроде общения с друзьями, игр в казаки-разбойники, спортивных увлечений – это часто приводит к краху во взрослой жизни. Сколько раз встречались мне в учебе, в работе страдальцы – жертвы чрезмерно «правильного» воспитания. Безынициативные, без стержня в характере, они мучились сами и мучили родных и друзей.
Цена медалей разного достоинства уже в те времена была невысока. При поступлении в Ленинградский электротехнический институт, в общежитии в комнате с мной жили два медалиста из разных городов СССР. Они «провалились» уже на письменной математике – не хватило времени для решения всех задач.
Заблаговременно постриженный абитуриент успел по привычке завершить работу до окончания экзамена. Преподаватель, принимавший исписанные листки, предложил мне еще раз все проверить. Но я был уверен в себе и не напрасно. Этот и другие экзамены сдал на отлично. Споткнулся только на сочинении. Не было «хорошей» школы. Но и четверки хватило, чтобы выдержать приличный конкурс – из 6 претендентов брали лишь одного.
В условиях рыночной экономики поступить в высшее учебное заведение, за исключением немногих сохранивших высокий уровень обучения (им позволено устраивать дополнительные испытания абитуриентам), даже на бюджетные места не представляет никакого труда. Фантастические конкурсы в вузы остались в далеком прошлом.
Теперь достаточно бумажки о сдаче ЕГЭ с «нарисованными» там баллами, (а как иначе воспринимать тот факт, что выпускники кавказских школ имеют более высокие оценки по русскому языку, чем сверстники в Москве и Питере), и тебя с радостью зачислят на студенческую скамью. Преподаватели, зная, как их существование зависит от не очень грамотных оболтусов, вынуждены закрывать глаза на слабую подготовку абитуриентов. Они прекрасно понимают, что будут мучиться с ними. Но выбора нет.
Если случится недобор, на будущий год количество бюджетников срежут. А штатное расписание преподавательского состава напрямую зависит от числа студентов. С государственной точки зрения набор плохо подготовленных школьников идет вразрез со стремлением к повышению качества обучения. Но министерство образования совсем не заботит приведение интересов сотрудников вузов в соответствие с государственными. У них совсем другие замыслы. Вот и приходится людям идти против совести, принимая на учебу заведомый «балласт». Часть его, самая никчемная, будет сброшена по ходу обучения. Но другая, ненамного лучше, пополнит ряды специалистов, которые, во-первых, мало кому нужны, а самое главное не обладают необходимой квалификацией.
Нынешняя система отбора абитуриентов выстроена так, что провинциальным школьникам, не имеющим богатых родителей, почти невозможно туда пробиться. Не потому, что они менее способные, хуже подготовлены или имеют низкие баллы по ЕГЭ, чем столичные ученики. При нынешних возможностях отдаленного обучения и при наличии хорошей головы можно получить необходимые знания и оценки для поступления в самые престижные вузы.
Причины отказа от желания попасть в них самые прозаичные. Не ходят ныне рыбные обозы из Архангельска в Москву, с которыми, не боясь умереть от голода, можно даром добраться до столицы. А билет на поезд, не говоря уже о самолете, неподъемные траты для семьи с обычными российскими доходами. Но кроме того требуются и другие расходы, которые не под силу большинству людей в провинции. И сколько Ломоносовых остаются в глубинке невостребованными, одному Богу известно.
С одним из таких мне довелось встретиться в Ярославской области. Прежде чем дать согласие на строительство садового дома, он устроил мне настоящий экзамен по истории России. Уверен, не выдержи я его, пришлось бы искать другого мастера.
В дальнейшем многократно убеждался в уникальных способностях Валентина. Он мог бы стать и выдающимся архитектором, и прекрасным художником, да и замечательным ученым. Но не случилось. Не ценят на Руси талантов. И часто их жизнь завершается трагически.
А они, таланты, более ценное достояние, чем природные ресурсы, которые мы тоже нещадно разбазариваем. Не пора ли остановиться?