Фото ИТАР-ТАСС (tass.ru)
— Спишь? — крикнул Скачков в люк наводчика. — Поспишь тут, — отозвался Титов.
— Иди, Макеев тебя зовёт.
— Достал. Что, в роте сержантов больше нет?
— Есть! — усмехнулся Саня, — но залётчик только ты один. Иди, а то материться будет. Злой как собака.
Титов выбрался из машины и побежал в сторону полуразрушенного дома. Бежал быстро, короткими перебежками. Останавливался, переводил дыхание и снова бежал. Часто падал, запинаясь о строительный мусор. Оцарапал ладонь на руке и разбил колено. Во дворе дома с десяток солдат сидят полукруглом. Смеются. С ними Макеев, незлой, наоборот, довольный.
— Хаттабушка ты мой, — теребил грязную морду щенка лейтенант. — Откуда ты тут взялся? Мы тебя в город искать пошли, а ты тут прятался?
Щенок довольно вилял хвостом и лизал грязные руки офицера. Вставал на задние лапы, пытаясь залезть на колени Макеева. Грязные лица парней улыбались по-детски и искренне, как ещё год назад. Здесь давно не видели таких вот улыбок. Такими улыбками здесь улыбаются редко. Странное имя для щенка, но актуальное, бесспорно. Титов тоже потянулся к собаке, но Макеев ударил его по рукам.
— Чего так долго? — строго спросил взводный.
— Так стреляют, — ответил Серёга.
— Найди мне Змея и Фому. Во втором взводе должны быть. У меня на станции аккумулятор сел.
— Есть! — ответил сержант.
Макеев многозначительно смотрел на экипаж машины 055. Весь взвод смотрел на двух бойцов, слушая приказ лейтенанта. Змей взял дополнительный сухой паёк и чью-то разгрузку. Может произойти всё, что угодно. Главное — еда и патроны.
— Вы должны оказать огневую поддержку уральскому ОМОНу. Если потребуется, конечно. У них БТР, и тот пустой, — говорил Макеев, — у вас полный боекомплект. Не сидится стражам правопорядка на попе ровно. Говорят, что могут закрепиться рядом с подстанцией. Вы отстреляетесь и назад. Всё ясно?
— Да, ясно, — сказал Змей, — постреляли и назад.
— Как только ОМОН займёт позиции, — добавил Макеев, обводя взглядом бородатых мужчин, — возвращайтесь. Сводным отрядом милиции командовал старший лейтенант. Он пожал руку ребятам и добавил:
— Фары не включайте, вокруг и так всё горит. Проводите нас и свободны. Не палите просто так. Нельзя привлекать внимание. Противник никуда не ушёл, просто забились в норы и на звук приближающихся двигателей будут реагировать мгновенно. Как только мои бойцы спрыгнут с брони — сваливайте.
Шли медленно по разбитой бетонной дороге мимо сгоревшего безголового танка. Мимо чьего-то разорванного тела. В темноте, освещаемой догорающими домами. Вот он, развороченный БТР, лежит на боку, вместо колёс одни обода. Так закончился марафон. Так заканчиваются негласные соревнования между войсками. Кто войдёт в город первым — тому орден. Мёртвым ордена не нужны, да и многие живые на награды плевать хотели. За такую цену кусок серебра даже принять стыдно. Штабным не стыдно, у них вообще отсутствует это чувство. Втянулись в улицу. Неглубоко. Бойцы ОМОНа разбились на тройки. Чистят здание. Механик Фома нервно курит «Приму», над его головой задраен люк. Змей ведёт обзор, крутит башней по сторонам. Готов к стрельбе как никогда. Его люк открыт. — Спасибо, ребятки! — крикнул командир отряда, засунув голову в башню. — Двигайте на позиции, завтра ждём в гости. — Фома, не спи, едем домой, — передал по внутренней связи Змей.
Машина дёрнулась и дала разворот на месте. Фома включил вторую, затем третью скорость, выезжая из города. Механик включил фары больше от привычки, машинально. Всё равно впереди свои. Проезжая последнее здание перед въездом в частный сектор, чей-то силуэт перебежал дорогу. Фома отчётливо увидел трубу гранатомёта на плече. Кожаная куртка, шапка-формовка и лампасы трико. Прозвучали выстрелы сразу с трёх сторон. От удара в башню разлетелись окуляры приборов наблюдения. Машина встала. Осколки стекла впились в глаза Змея. Кровь залила лицо пехотинца. Он на ощупь нашёл автомат и захлопнул люк башни. Механик кричал от боли. Перебило обе ноги.
— Фома, ты живой? Как понял меня, приём?
— Ног не чувствую, днище машины пробито. Двигатель горит, мы «разулись», братишка, — ответил механик.
— Не открывай люк, там «чехи». Ползи сюда, через десант выбираться будем.
— Я понял. Жди! Раненый боец взял автомат и лёг на спину, сложив спинку сиденья. Матерясь и постанывая, полз в башню, упираясь локтями о стены в узком проходе. Наводчик сидел в своём кресле, зажав личное оружие между коленями. Лицо окровавлено, глаза закрыты. Морщится от боли. Лампы освещения внутри машины мигают, вот-вот погаснут. Пахнет горелой проводкой. Едкий и резкий запах дыма бьёт в нос.
— Мы в ловушке, Змей! — крикнул механик. — Почему нас не добивают? — Вот сейчас и посмотрим, — ответил наводчик, — ползи в десант, я за тобой. — Старайся глазами не шевелить, у тебя ранение серьёзное, — предупредил Фома.
Открыв десант изнутри, механик выпал на дорогу. Машина полыхала как факел, на несколько метров освещая всё вокруг. Двигатель до сих пор работал, и из эжектора вырывался огромный огненный язык. Ослепший наводчик сжимал в руке гранату, закинув автомат за спину. Теперь оружие бесполезно.
Фрагмент книги "Болевой порог" Олег Палежин, Журнал "Болевой порог"
Фото ИТАР-ТАСС (tass.ru)
— Спишь? — крикнул Скачков в люк наводчика. — Поспишь тут, — отозвался Титов.
— Иди, Макеев тебя зовёт.
— Достал. Что, в роте сержантов больше нет?
— Есть! — усмехнулся Саня, — но залётчик только ты один. Иди, а то материться будет. Злой как собака.
Титов выбрался из машины и побежал в сторону полуразрушенного дома. Бежал быстро, короткими перебежками. Останавливался, переводил дыхание и снова бежал. Часто падал, запинаясь о строительный мусор. Оцарапал ладонь на руке и разбил колено. Во дворе дома с десяток солдат сидят полукруглом. Смеются. С ними Макеев, незлой, наоборот, довольный.
— Хаттабушка ты мой, — теребил грязную морду щенка лейтенант. — Откуда ты тут взялся? Мы тебя в город искать пошли, а ты тут прятался?
Щенок довольно вилял хвостом и лизал грязные руки офицера. Вставал на задние лапы, пытаясь залезть на колени Макеева. Грязные лица парней улыбались по-детски и искренне, как ещё год назад. Здесь давно не видели таких вот улыбок. Такими улыбками здесь улыбаются редко. Странное имя для щенка, но актуальное, бесспорно. Титов тоже потянулся к собаке, но Макеев ударил его по рукам.
— Чего так долго? — строго спросил взводный.
— Так стреляют, — ответил Серёга.
— Найди мне Змея и Фому. Во втором взводе должны быть. У меня на станции аккумулятор сел.
— Есть! — ответил сержант.
Макеев многозначительно смотрел на экипаж машины 055. Весь взвод смотрел на двух бойцов, слушая приказ лейтенанта. Змей взял дополнительный сухой паёк и чью-то разгрузку. Может произойти всё, что угодно. Главное — еда и патроны.
— Вы должны оказать огневую поддержку уральскому ОМОНу. Если потребуется, конечно. У них БТР, и тот пустой, — говорил Макеев, — у вас полный боекомплект. Не сидится стражам правопорядка на попе ровно. Говорят, что могут закрепиться рядом с подстанцией. Вы отстреляетесь и назад. Всё ясно?
— Да, ясно, — сказал Змей, — постреляли и назад.
— Как только ОМОН займёт позиции, — добавил Макеев, обводя взглядом бородатых мужчин, — возвращайтесь. Сводным отрядом милиции командовал старший лейтенант. Он пожал руку ребятам и добавил:
— Фары не включайте, вокруг и так всё горит. Проводите нас и свободны. Не палите просто так. Нельзя привлекать внимание. Противник никуда не ушёл, просто забились в норы и на звук приближающихся двигателей будут реагировать мгновенно. Как только мои бойцы спрыгнут с брони — сваливайте.
Шли медленно по разбитой бетонной дороге мимо сгоревшего безголового танка. Мимо чьего-то разорванного тела. В темноте, освещаемой догорающими домами. Вот он, развороченный БТР, лежит на боку, вместо колёс одни обода. Так закончился марафон. Так заканчиваются негласные соревнования между войсками. Кто войдёт в город первым — тому орден. Мёртвым ордена не нужны, да и многие живые на награды плевать хотели. За такую цену кусок серебра даже принять стыдно. Штабным не стыдно, у них вообще отсутствует это чувство. Втянулись в улицу. Неглубоко. Бойцы ОМОНа разбились на тройки. Чистят здание. Механик Фома нервно курит «Приму», над его головой задраен люк. Змей ведёт обзор, крутит башней по сторонам. Готов к стрельбе как никогда. Его люк открыт. — Спасибо, ребятки! — крикнул командир отряда, засунув голову в башню. — Двигайте на позиции, завтра ждём в гости. — Фома, не спи, едем домой, — передал по внутренней связи Змей.
Машина дёрнулась и дала разворот на месте. Фома включил вторую, затем третью скорость, выезжая из города. Механик включил фары больше от привычки, машинально. Всё равно впереди свои. Проезжая последнее здание перед въездом в частный сектор, чей-то силуэт перебежал дорогу. Фома отчётливо увидел трубу гранатомёта на плече. Кожаная куртка, шапка-формовка и лампасы трико. Прозвучали выстрелы сразу с трёх сторон. От удара в башню разлетелись окуляры приборов наблюдения. Машина встала. Осколки стекла впились в глаза Змея. Кровь залила лицо пехотинца. Он на ощупь нашёл автомат и захлопнул люк башни. Механик кричал от боли. Перебило обе ноги.
— Фома, ты живой? Как понял меня, приём?
— Ног не чувствую, днище машины пробито. Двигатель горит, мы «разулись», братишка, — ответил механик.
— Не открывай люк, там «чехи». Ползи сюда, через десант выбираться будем.
— Я понял. Жди! Раненый боец взял автомат и лёг на спину, сложив спинку сиденья. Матерясь и постанывая, полз в башню, упираясь локтями о стены в узком проходе. Наводчик сидел в своём кресле, зажав личное оружие между коленями. Лицо окровавлено, глаза закрыты. Морщится от боли. Лампы освещения внутри машины мигают, вот-вот погаснут. Пахнет горелой проводкой. Едкий и резкий запах дыма бьёт в нос.
— Мы в ловушке, Змей! — крикнул механик. — Почему нас не добивают? — Вот сейчас и посмотрим, — ответил наводчик, — ползи в десант, я за тобой. — Старайся глазами не шевелить, у тебя ранение серьёзное, — предупредил Фома.
Открыв десант изнутри, механик выпал на дорогу. Машина полыхала как факел, на несколько метров освещая всё вокруг. Двигатель до сих пор работал, и из эжектора вырывался огромный огненный язык. Ослепший наводчик сжимал в руке гранату, закинув автомат за спину. Теперь оружие бесполезно.
Фрагмент книги "Болевой порог" Олег Палежин, Журнал "Болевой порог"
