Циферблаты антеннами вещают сроки вхождения на событийный план, песочными часами перетекание вечности на земные, на расстоянии пера первопричины в кольце дикости распахивает отображение, подстраховывая уровнем жизни. Улиточные часы усилили звучание, участили сообщение, укротили сроки. Развернулась ушная раковина расширением мозговой программы без сворачивания в точку. Канитель капризов кончилась, комплиментарностью посла, устойчивостью генералиссимуса обнаружит уроки без урона, обгона, обмана, оборота.
Вспоминаете ваших предков, как они шли по Земле, как им было сложно приспосабливаться. Стереотипы национальностей, очень глубоки. Вся Земля напоминала враждебный пласт. Любое, кажущееся съедобным, могло умертвить человека. Люди не имели жилищ, и постоянно передвигались, следуя за изменениями природных условий в поиске пищи. Если находил для себя удобный уголок, он уже был кем – то занят и тогда он начинал сражаться ссебе подобным. К пределу бесконечному выверкой собственной системы социума, содержит подсказки забот. Стремительность развития мгновеньем удалось в щадящий холод поместить, нарост способный даст испить, кто закрепит за собой эволюционную нить, оживит, освободит, выстроит, вселенский путь выстелит и укажет цель, для каждой национальности. Тянулись люди в те места, где голова их прекращала быть шаром. Искали люди точку золотую.
А стереотип национальности заставляет извиваться, обманывать, проживать зависть, хищничество, желание убрать кого – то со своей дороги и считать человека соперником. Тесно в человеческом обществе из – за стереотипа национальности. Они помнят всё, что излучают и поглощают, это память не способна уничтожить. Тяжко. Зачем было в обликах привычных тел так долго мучиться? В антимире вращение правостороннее, в мире – левостороннее. Границы раствори и пусть хлынет на эту память скорби чудесный камень сотрудничества, особенно плазма, довлеет над разумом генным.
Каждый современный человек содержит огромное количество разных национальных выражений в генокоде памяти. И когда у него возникает страх, это страх избранного, которого будут гнать по земле, и он заранее на подсознании готов оставить и жилище, и предметы, и взять с собою самое ценное, взять семью, и перемещаться в лохмотьях по земле. Дорога жизни, как ты широка и прекрасна, но как слабы перила, ограждающие тебя! Ты стал смелым, когда шёл по широкой дороге и не держался за слабые перила. Ибо смелым нужно быть, когда ты знаешь боль и страх.
Или проснулась какая-нибудь генокодная кровь. И вы понесётесь по этому миру, будете безжалостно разбивать всё, что, может быть, сами же добывали с таким трудом. Стремление захватить и взять, поработить и властвовать тоже достаточно сложно для манеры выживания. Дорога жизни, как ты узка и опасна, но как сильны перила, уберегающие тебя! Ты стал сильным, когда шёл по широкой дороге и не опирался за сильные перила. Ибо сильным надо быть, когда ты знаешь противоборства, Армагеддон. Скифы и сарматы – кочевники – сами не создали, не дорожат.
Или сейчас просыпается диковатая разухабистость широкой души, которая разгуляется и не заметит, как у неё ничего не останется. И будет вспоминать: «Ах, я мог посыпать землю золотом или мог крыть крыши золотом» и вот это, и то…, при этом внутренняя готовность от всего отказаться. Нить судьбы, как ты тонка и звеняща, и нет больше перил, а всё есть покров этих нитей, ты шёл по узкой дорожке и не опирался на сильные перила. Ты стал мудрым, когда узрил свою жизнь и вплёл её в общее дело. Ибо мудрым надо быть, когда ты ткёшь общий покров, дабы помочь обездоленным.
И вдруг внутри возникла климатическая жадность, или начинает довлеть континентальная меркантильность, поскольку они, когда приехали и стали завоёвывать новую сушу, снова приспосабливались. Или в какие-то моменты человеческая жизнь ничего не стоила. Отсюда такая милитаризация и генетическая обусловленность, желание завоевать весь мир. Очень быстрая концентрация, разрушение и переезд. Учёт долгов дорого – дёшево крутится вокзалами портов, факс фактически регулирует чёткость выплаты, флагами спрессуется зимблозией, прочностью невероятности праздником отечества, космоподвигом структурируется. Внесший свою лепту в общее строительство, соткавший общий плат радости на этой планете, выровнявший выбоины цивилизации, излечивший раны. Воители и победители. Ты, устремлённый в космоподвиг, эти качества больше тебе не понадобятся.
Народы песчаных стран торговали сладкоречивостью, поэтому склонны к обману. Не верят словам других и собственные слова заведомо выстраивают как неправду, Или пытаются на словах говорить одно, а на поверку делать прямо противоположное. Бьёт копытом конь азиатский, развевается грива по ветру. Несёт конь сокровища. Вращается сцена, изменяется действие, конь косит левым глазом, азиатские шалости играть пытаются с сокровищем. Неусыпный глаз наблюдает за конём, неусыпное око поддерживают мудрецы, занавесом закрыты, златого дракона изображающим. Грозен восточный узор. Всё коварство глаз раскосых в варианте стрел.
Если взять слова европейских народов, их требовалось скреплять свитками, печатями, документами, поскольку на словах не могли договориться, или их слабо фиксировали, или потом не выполнялимеждуконтинентальными простившимися и островными встреченными, между изготовившими снежными и отведавшими песчаными, между знающими и идущими, между взаимодействующими. Эпицентр человечества, своим величием равны.
Если вдруг просыпается бродяжническое желание перемещаться в кибитке, душу отправлять в небо и наслаждаться окружающим миром, или желание украсть, вам нужно вовремя освободиться от всех национальных предрассудков и вовремя пронаблюдать в себе, вытащить, отловить и урегулировать. При оплодотворении эгрегоров пустотой, зарождается этнос. Так семя разума шагает по Земле. Поётся гимн культуре и науке, народности, нации, роду. Разглядывать мудрость и красоту природы. Гул этноса вдохнул пассионарий, и страстно сообщил о новизне, влачить угрюмость в полной тишине, ни одной нации не предстало.
О самих национальностях и их проявлениях можно говорить в разных аспектах. Например, еда. Иногда хочется огромного количества специй, свечение ухоженных благоуханий, днём засверкает, меж обычаем и привычкой, пятна прикрывая – это начинает возникать восточный уклон, Сейчас стремиться в свой священный ад, даря неповторимый аромат. Ковром – самолётом арабская вязьс иероглифами довершит прочтение письмен восточных.
Иногда хочется квашенного, солёного, консервированного, все приносят в прок из заготовленного, или поставляют с нужных мест, потому, что у них северное сияние полярной ясностью, полугодовых ночей, меж фейерверком и салютом, визуализированные объекты, проявленные чудеса. Расстояние в героизм, всех тех, чьи фотографии хранятся бережно и с любовью передаются – это то, что привыкли делать славяне.
Иногда необходима изысканность лягушатников. Её сбирать и ощущать приятно, закрашивая всё в изысканные тона, и значимости видимость хранят, эта нация, сама продолжает создавать всё новые моды, выравнивая культурные и обменные фонды, музейных и антикварных ценностей.
Иногда проявляется у вас – упрощённость вискохлёбов (шотландцы, ирландцы, англосаксы и прочие англоязычные племена), в единую картину умело сочетая, подстраховывая уровнем цивилизации, становятся ведущими, раздвигая границы программ, от передозировки, перетренировки страдает сердце. От недотренировки, недодозировки, страдает мозг.
А вот вдруг проснулась в вас – основательность макаронников. Народным гласом сообщают, конец беспечности, она возвещает печься о собратьях, в коллективном бессознательном, всюду, где собираются люди, для выравнивания потребностей, где через слова идут договоры о предметах с человеком, для материализации до плотных проявлений.
Или вот – разнузданность – африканская Венера ласково играет обличьями, одни слова проигрывают танцам, здесь книга – корень, сколько не борись, карусель из пенистой ограды, поскольку отображать они устали и преломлять любовью результат. Африканская сноровка воспримется как тренировка души, через муки тела и мозга. Головы сохранённые, тела освободят. Венеры палец обесточь при приёме решений.
Нет ничего сложнее выведение из себя стереотипов, они находятся в крови. «Заиграла кровь. Омолодилась кровь. Кровь требует своего. Кровь стынет в жилах. Кровь застоялась» – так говорят люди. Найти особь чистую и сказать, что этот человек – данной национальности, уже не представляется возможным, всё перемешалось. Люди пытаются создавать диаспоры, но они уже другие.
Привычная бытийность бытия, сознание в коробочку паковала и миром истины овладевала. Есть разные народы, города и хутора, осторожно совмещая, расцветёт Земля.
Совместите в себе кочевых и оседлых ламинарной границей. Грань тонка, на лезвии ножа не оступись. Горячими раскосыми очами в обыденность грязи не погрузись. С больших, доверчивых, открытых глаз часть дани сними. Они вновь светом засияют.