Бесы победили, Россия проиграла, а у власти поколение Петра Верховенского.
В статьях обыкновенно больше всех говорит сам автор. В этой статье не так. Говорить будет Федор Михайлович. Себе же отвожу до поры до времени роль скромного комментатора.
Меня поразила чуткость Ф. Достоевского и его способность своего рода «предсказывать» будущее еще при прочтении «Братьев Карамазовых». Быть может, когда-нибудь я напишу и о них, но теперешняя статья моя о другом романе Федора Михайловича. Речь пойдет, как, верно, всякий читатель уже догадался, о «Бесах». «Бесы», как и другие романы Ф. Достоевского, представляют собой залежи величайших идей. Будь я нашим правительством, которое находит удовольствие в запретах, а не решениях, иными словами, трепещи я от одного слова «свободомыслие», я бы непременно запретила именно этот роман – и вовсе не потому, что нахожу мотивы главных героев и их поступки единственно возможными, а оттого, что «Бесы» роман-обличение. Федор Михайлович устами своих персонажей мастерски выворачивает потроха российской действительности, а она, к сожалению, из года в год, из века в век мало изменяется.
Статья моя построена следующим образом: я обращаюсь к высказываниям, а иногда и монологам (в сокращенном виде) персонажей романа, но только к тем избранным их речам, которых требуют цели статьи. Затем или наперед я выражаю свои собственные мысли.
Начнем с малого и самоочевидного. Приведенные ниже высказывания принадлежат Кармазинову, «знаменитому писателю» в «Бесах». Фигура Кармазинова, по моему мнению, не примечательная, но в иных его речах горстка смысла присутствует. Вот, что он говорит Петру Верховенскому, главному, кстати, «бесу» в романе (только сам Николай Ставрогин выше него в этой иерархии): «Я уже потому убежден в успехе этой таинственной пропаганды, что Россия есть теперь по преимуществу то место в целом мире, где все, что угодно может произойти без малейшего отпору. Я понимаю слишком хорошо, почему русские с состоянием все хлынули за границу, и с каждым годом больше и больше. Тут просто инстинкт. Если кораблю потонуть, то крысы первые из него выселяются. Святая Русь – страна деревянная, нищая и… опасная, страна тщеславных нищих в высших слоях своих, а в огромном большинстве живет в избушках на курьих ножках. Она обрадуется всякому выходу. Одно правительство еще хочет сопротивляться, но машет дубиной в темноте и бьет по своим.»
Как ловко! «Русские с состоянием хлынули за границу», «страна нищая, в которой большинство живут в избушках на курьих ножках» сказано точно про наше время. Вот только крысы ли те, кто уехали? На этот вопрос я пока не могу ответить. Слишком он неоднозначный, слишком много еще предстоит узнать, изучить. Страна наша нынче уже не деревянная, а панельная, и что тут хуже? Интересно мне вот еще что, хочет ли наше правительство сопротивляться? Бить своих, во всяком случае, оно хочет и любит.
Беса Николая Ставрогина я упомянула пока что только в скобках, а между тем он ключевой персонаж в произведении. Он замечателен, он притягателен, он таинственен. В романе он молчалив, даже несколько скрытен, по словам Бердяева, «подлинная жизнь его была в прошлом», но именно его идеями говорят все члены кружка, все революционеры-народники.
Не Николай Ставрогин, а Александр Шатов, жертва Петра Верховенского, оглашает «главную тогдашнюю мысль» Ставрогина, мысль, одинаково актуальную не только для России, но и для всех народов тысячу лет назад и спустя тысячу лет, если только человеческая цивилизация продолжит влачить свое существование.
Вот эта мысль: «Цель всего движения народного, во всяком народе и во всякий период его бытия, есть единственно лишь искание бога, бога своего, непременно собственного, и вера в него как в единого истинного. Бог есть синтетическая личность, взятого с начала его и до конца. Никогда еще не было, чтоб у всех или у многих народов был один общий бог, но всегда и у каждого был особый. Признак уничтожения народностей, когда боги начинают становиться общими. Когда боги становятся общими, то умирают боги и вера в них вместе с самими народами. Чем сильнее народ, тем обособливее его бог. Никогда не было еще народа без религии, то есть без понятия о зле и добре.»
Значение бога дано не в прямом, знакомом нам смысле (не стоит забывать, что Ставрогин атеист), а в смысле широком. Ставрогинский бог — это совокупность идей, представлений, принципов и ценностей, присущих народу, приобретенных народом в борьбе или нажитых временем. Итак, христианский Бог дает понятие о добре и зле, в то время как бог ставрогинский, источник которому народ, и есть воплощение добра и зла, варьирующегося от одного народа к другому.
В словах Ставрогина, также произнесенных Шатовым, «…у всякого народа есть собственное понятие о зле и добре, и свое собственное зло и добро. Когда начинают у многих народов становиться общими понятия о зле и добре, тогда вымирают народы и тогда самое различие между злом и добром начинает стираться и исчезать»чудится опасение (или же наоборот бесовской восторг?) того, что под влиянием чужих народов, чужих богов, добро и зло на Руси смешается.
Особого внимания заслуживают следующие слова: «Всякий народ до тех только пор и народ, пока имеет своего бога особого, а всех остальных на свете богов исключает безо всякого примирения; пока верует в то, что своим богом победит и изгонит из мира всех остальных богов. Так веровали все с начала веков, все великие народы по крайней мере, все сколько-нибудь отмеченные, все стоявшие во главе человечества. Против факта идти нельзя. Евреи жили лишь для того, чтобы дождаться бога истинного, и оставили миру бога истинного. Греки боготворили природу и завещали миру свою религию, то есть философию и искусство. Рим обоготворил народ в государстве и завещал народам государство. Франция в продолжение всей своей длинной истории была одним лишь воплощением и развитием идеи римского бога, и если сбросила наконец в бездну своего римского бога и ударилась в атеизм, который называется у них покамест социализмом, то единственно потому лишь, что атеизм все-таки здоровее римского католичества.»
Все это монолог Шатова, все это ставрогинская мысль. После его прочтения возникают перед глазами величайшие глобализационные проекты, какие только существовали в истории человечества, а вместе с ними, пожалуй, и информационные войны. Наши свеженькие информационные войны!
«Если великий народ не верует, что в нем одном истина (именно в одном и именно исключительно), если не верует, что он один способен и призван всех воскресить и спасти своею истиной, то он тотчас же перестает быть великим народом и тотчас же обращается в этнографический материал, а не в великий народ. Истинный великий народ никогда не может примириться со второстепенною ролью в человечестве или даже с первостепенною, а непременно и исключительно с первою. Кто теряет эту веру, тот уже не народ.»
Найдутся ли в наше время такие народы, что «призваны всех воскресить и спасти своей истиной»? Не тем ли вот уже семьдесят пять лет занимаются Соединенные Штаты Америки, не над тем ли корячился в отведенное ему историей время Советский Союз? Все они… Государства, насаждавшие свои режимы, свои ценности и идеологии по всему миру.
Теперь я не в силах заявлять ничего осмысленного. Видится мне, вопросы остаются прежними. Утратили ли мы «своего бога»? Что мы, Россия, народ России, можем противопоставить идеям запада? И можем ли вообще что-то или наша самобытность безвозвратно утрачена, не считая извращенной авторитарной системы с царем во главе, но без царя в голове?
Произведения Ф. Достоевского тем прекрасны, что в них представлены не просто портреты, а люди живые. Живые люди никогда не бывают только плохими, или только хорошими. Отсюда вовсе не следует, что наши политики «хорошие», ведь судим-то мы их за их представление, в некоторых случаях цирковое, на арене политики, а не за то, как здорово занимаются спортом или рыбачат. Почему, собственно, я это все говорю? Мне хочется обратиться к Петру Верховенскому, герою неположительному, но умному, чуткому и хитрому.
Вот, что о «главном бесе», о Петре Верховенском, говорит Лембке, губернатор города: «Я не могу относиться толерантно, когда он при людях и в моем присутствии утверждает, что правительство нарочно опаивает народ водкой, чтоб его абрютировать[1] и тем удержать от восстания».
Выражение Лембке о народе и водке, ровно как и слезные речи Петра Верховенского к Ставрогину (которые я представлю ниже), разбудили во мне после долгого равнодушного сна интерес к проблеме алкоголизма в России. Проблема не новая, и ставшая даже своего рода «нормой» для наших людей. В то же время проблема очевидная, и справедливости ради, скажем, что не одна Россия в алкоголизме увязла. Впрочем, в этой статье я высказываюсь именно о России. Ежели есть где-то на Земле такие места, где дело обстоит еще хуже, хотя бы даже в странах запада, то нам от этого разве лучше? Разве приятнее, что кто-то грязнее, свинячее нас?
Алкоголизм в нашей многострадальческой стране никуда не делся. В соответствии с данными Всемирной организации здравоохранения, в 2012 г. потребление алкоголя в России равнялось 15,76 литрам на душу населения[2]. В этом «забеге» Россия заняла почетное пятое место в мире.
Впрочем, циники или пропагандисты могли бы отметить, что дурного ничего-то нет в пьянстве. Пьют и пьют, какое дело? А дурное все-таки есть. Дело ведь не только в том, что «мужик пьет». Согласно статистике, каждое пятое преступление в России совершается в состоянии алкогольного опьянения[3]. В 2014 г., например, среди 534, 2 тыс. зарегистрированных преступлений (да-да, зарегистрированных, а не совершенных в забытой Богом деревне в Сибири или на Дальнем Востоке) 29, 6% были совершены в состоянии алкогольного опьянения[4]. Сюжет большинства таких преступлений описать не составит труда: выпил (реже «выпила»), поссорился, зарезал.
Даже так, в цепи с преступностью, слово «пьянство» может звучать не так страшно, и по-прежнему привычно, чего уж точно сказать нельзя, когда применяется оно к подросткам или, хуже того, к детям. Детское пьянство вызывает негодование, пожалуй, даже у самого заядлого пьяницы. Негодование негодованием, а ноги ведь оттуда и растут. В начале прошлого века были проведены исследования, согласно которым 61,2% мальчиков и 40,9% девочек в возрасте 7-8 лет уже испытали алкогольное опьянение[5]. На Первом всероссийском съезде по борьбе с пьянством, прошедшем в 1910 г., рассматривались в том числе причины детского пьянства. Главной причиной А. Коровин называл пример родителей[6]. Чему, казалось бы, удивляться?
Статистику начала XX века, все-таки более близкого ко времени романа, я привела, еще и за тем, чтобы слова Петра Верховенского, которые я передам ниже, не казались пустыми.
Увлеклась я, кажется, алкоголизмом. Счастье, что не в прямом смысле. Вернемся теперь к «Петруше» Верховенскому, воплощению хладнокровия и зла, бесу истинному. В уста этого «премудрого змия» Федор Михайлович вложил страшные, пророческие слова:
«Наши не те только, которые режут и жгут да делают классические выстрелы или кусаются. Такие только мешают. Я без дисциплины ничего не понимаю. Я ведь мошенник, а не социалист! Слушайте, я их всех сосчитал: учитель, смеющийся с детьми над их богом и над их колыбелью, уже наш. Адвокат, защищающий образованного убийцу тем, что он развитее своих жертв и, чтобы денег добыть, не мог не убить, уже наш. Школьники, убивающие мужика, чтоб испытать ощущение, наши. Присяжные, оправдывающие преступников сплошь, наши. Администраторы, литераторы, о, наших много, ужасно много, и сами того не знают!
С другой стороны, послушание школьников и дурачков достигло высшей черты. Русский бог уже спасовал пред «дешевкой». Народ пьян, матери пьяны, дети пьяны, церкви пусты. О, дайте взрасти поколению! Жаль только, что некогда ждать, а то пусть бы они еще попьянее стали! Одно или два поколения разврата теперь необходимо; разврата неслыханного, подленького, когда человек обращается в гадкую, трусливую, жестокую, себялюбивую мразь, – вот чего надо!»
Русский бог уже спасовал пред «дешевкой» - все тот же ставрогинский бог, бог-идея, бог-ценность.
Что мне по силам выдавить из себя после слов П. Верховенского? Ведь неизвестно мне, потеряли ли мы свои ценности или никогда «своих ценностей» не имели или вроде как имели, но только «вроде как» и на том все.
Петр Верховенский говорит: «Я ведь мошенник, а не социалист». В его время в России играть в социальное государство еще не любили.
Гиблые российские шемякины суды, в которых не найдешь справедливости – кошмар и банальщина! Крепостной мальчик, разорванный господскими собаками за то, что придавил одной из них ногу, мальчик, в чьей крови «найден» этанол, насмерть сбитый полицейским, мальчик, сбитый чиновницей, отсуживающей у его родителей деньги на ремонт автомобиля. Мальчик, мальчик, мальчик. Все тот же мальчик из народа.
Все то же пьянство! Банальщина! Одно ли оно? «Церкви пусты» - о потерянных ценностях. Но поймите же меня правильно. Для того, чтобы быть порядочным человеком вовсе не обязательно ходить в церковь. Церковь всего лишь символ. Консерваторы в России, радуясь формулировке брака, как «союза мужчины и женщины» в Конституции, готовы закрыть глаза на тот печальный факт, что больше половина браков в России распадаются[7](ведущая причина, между прочим, алкоголизм), а каждый пятый родитель, который должен получать алименты на ребенка, не получает их.
Утверждаю ли я вслед за Петром Верховенским, что нас намеренно спаивают? Пожалуй, что нет, но нам и не мешают себя спаивать. Дурное образование в нашей загнившей системе, необеспеченность населения объектами детского и юношеского досуга, даже не облагороженные места для отдыха – все это наводит на уныние, скуку, пустоту и безысходность.
Порой, правда, у нас пытаются что-то строить, но выходит так, как у Н. Гоголя в «Мертвых душах»: «хотя эти деревца были не выше тростника, о них было сказано в газетах при описании иллюминации, что „город наш украсился, благодаря попечению гражданского правителя, садом, состоящим из тенистых, широковетвистых дерев, дающих прохладу в знойный день“, и что при этом „было очень умилительно глядеть, как сердца граждан трепетали в избытке благодарности и струили потоки слез в знак признательности к господину градоначальнику“».
Итак, кто же такие «бесы»? По словам Степана Трофимовича, отца Петра Верховенского, в которых передана позиция самого Достоевского «бесы – это все язвы, все миазмы, вся нечистота, все бесы и бесенята, накопившиеся в великом и милом нашем больном, в нашей России, за века, за века!»
Бесы ухватили Степана Трофимовича, ухватили его сына Петра Степановича, ухватили Ставрогина. Петр Степанович был бесом-пророком, а те, что представляют нашу федеральную, нашу местную власть сегодня и будут, будут представлять непременно, если мы ничего не исправим – они бесенята.
Достоевский считал, что подталкиваемые великой мыслью и великой волей бесы войдут в свиней, но тогда, предостережение! свершится нечто страшное. Куда же деваться? Не свиньями быть, я полагаю, и бесам в себя войти не дать, а одержать над ними верх. Но как? Вот это стоит нам узнать.
Закончить хочу выражением все того же Степана Трофимовича, героя мной нелюбимого, но так уж вышло, что иначе нельзя.
«Человеку гораздо необходимее собственного счастья знать и каждое мгновение веровать в то, что есть где-то уже совершенное и спокойное счастье, для всех и для всего… Весь закон бытия человеческого лишь в том, чтобы человек всегда мог преклониться пред безмерно великим.»
Русь православная с верой в вечную жизнью, советская Россия с ее светлым коммунистическим будущим, и нынешняя царско-путинская Россия, бедная и безыдейная, затянувшаяся теперь уже Бог знает насколько.
Что в нас осталось великого? Не глупо-тщеславного, а великого. Верим ли мы в великое? Какое будущее ждет нашу страну? А может мы и правда потеряли «нашего Бога»?
[1] Абрютировать – отупевать.
[2] Черемисина, Н. В. Алкоголизм: глобальная проблема современной России // Социально-экономические явления и процессы. 2014. Т. 9. №10. С. 164.
[3] Фирсенкова С. В., Хаитажнов А. Проблемы «пьяной» преступности в современной России // Вестник Пензенского госуадсрственного университета. 2014. №2 (6) С. 56.
[4] Там же.
[5] Быкова А. Г. Образ жизни и потребление алкогольных напитков населением Российской империи во второй половине XIX – XX вв. // Омский научный вестник. 2009. №5 (81) С. 62.
[6] Там же.
[7] http://nok-semya.ru/publications/причины-разводов-в-цифрах/