По сообщениям Пенсионного фонда Свердловской области, во время карантина временный дом в 123 семьях обрело множество воспитанников детских домов. Приемными родителями стали в том числе сами сотрудники учреждений – благодаря такому варианту у них появился вариант временной удаленной работы, при этом за каждого взятого в семью ребенка от государства они получали 12 130 рублей в месяц.
С агентством ЕАН на условиях анонимности согласилась поговорить сотрудница одного из таких учреждений, расположенного за пределами Екатеринбурга. Женщина предоставила временный дом трем мальчикам, один из которых учится в младшей школе и еще двое – старшеклассники. Беседа получилась очень откровенной: наша собеседница рассказала о проблемах детских домов Среднего Урала, специфике воспитанников, социализации, совместном быте и кошмарах дистанционной учебы. Мы публикуем рассказ, изменив имена всех действующих лиц, поскольку не хотим навлечь на собеседницу серьезные неприятности.
«Я задумалась о том, чтобы взять детей в семью, когда нас поставили перед выбором – работать, не покидая территорию детдома по 14 дней подряд, или взять к себе детей и работать как бы на удаленке. Я сразу решила выбрать второй вариант, посоветовалась с сыном. Он согласился, и мы взяли троих ребят. Кстати, не только я ребят взяла – некоторые работники кухни тоже взяли, воспитатели по двое-трое детей брали.
Многие воспитанники уже бывали у меня дома – пили чай, смотрели телевизор, отдыхали от условий детдома. Наши дети ходят в общеобразовательную школу, им иногда задают проекты, связанные с семьей. Например – «Как ваша семья встречает Новый год?», нужно сделать проект с фотографиями. Ну откуда им взять фото? Приходится приводить ребят в свою квартиру, фотографировать. Иначе какая семья? Конечно, с другой стороны, мы и в группе тоже семья.
Я взяла трех мальчиков. Про Витю точно не знаю, почему попал в детский дом, что-то произошло с родителями. Его забирали в приемную семью, но вернули. Пыталась узнать, что случилось, – сказали, он на приемную мать бросался с ножом. Я на него смотрю и понять не могу. Спрашиваю – Витя, что ты такое мог сделать, чтобы тебя вернули? Молчит.
У Кости умственная отсталость, он говорит не очень хорошо, может психануть. Но парень добродушный и радостный. Мы как раз в лагерь собирались ехать, когда его забрали в приемную семью. Я думаю – как я без него поеду? А его раз – и вернули! Говорю – Костя, ты чего? А он – мама сказала ехать в лагерь, а я потом тебя заберу. Естественно, никто за ним не приехал.
У Николки многодетная семья. Может понервничать, попсиховать. В семье дети все своеобразные. Родная мама недавно вышла из тюрьмы, хотела ребят забрать, но не приехала.
Когда мы взяли ребят в семью, продолжали жить обычной жизнью – ездили в сад, убирали листву, качались на качелях, ездили на озеро. К чужим не ходили, но гулять-то мальчикам все равно надо. Еще к нам приходила моя дочь Женя с маленькой внучкой, помогала учить уроки на дистанционном обучении.
Сразу скажу, самым тяжелым испытанием в нашей жизни стали именно уроки. На них мы тратили большую часть времени. Нам выдали планшет, но он не особо спасал – учить уроки приходилось по очереди, сначала с одним, потом с другими.
Мы составили распорядок дня, чтобы было проще. Вставали в 9 утра, приходила дочь. Мы разделились, чтобы было проще: дочь занималась с младшеклассником Витей, я взяла на себя обучение старшеклассников. Конечно, подсматривали что-то в интернете, без этого никак. Сын у меня тоже помогал, он учится в седьмом классе. Вместе с Колей сделали контрольную работу по иностранному, да так, что Николка пятерку получил! Учительница сильно удивилась, не ожидала такого. Начинали в 9, делали небольшие перерывы на завтрак и обед, бывало, что часов до 5 вечера делали уроки. Тяжело очень было. Прямо хотелось позвонить учителям и спросить, почему же они так много задают?! Проще с ума сойти, чем все задания каждый день сделать. Да какие задания еще, это ужас!
Но, кстати говоря, до изоляции в чем-то даже было сложнее с уроками, потому что многие задания просто невозможно выполнить, если нет доступа к информации в интернете. Классы у нас есть, но бывает, что библиотекарь не на месте, дети не могут выйти в интернет. Я даже приносила домашний ноутбук с флешкой. У домашних детей, конечно, таких проблем нет. А мы такое удовольствие получили, когда дети начали на дистанте учиться – им купили планшеты, настроили Wi-Fi.
Многие беспокоятся, что дети месяц живут в семье, а потом снова возвращаются в детдом, думают, что они получают психологическую травму. Это совершенно не так – дети изначально знают, что они просто едут в гости для смены обстановки, а потом вернутся обратно. Никаких иллюзий, мы их сразу обо всем предупреждаем. Дети прекрасно понимают, что я всего лишь сотрудник. Кстати, у меня дочь больше переживала, что мы к ним привыкнем, а потом придется обратно отдавать! Но детям полезно увидеть настоящую жизнь, немного пожить вне учреждения.
Им так проще будет потом выходить во взрослую жизнь, когда покинут детдом. Проблема в том, что после выхода из учреждения дети все видят в розовом цвете. Например, родные дети в обычной жизни столько подарков на Новый год не получают. А наши дети пишут письма Деду Морозу и заказывают дорогие подарки, которые стоят 1-5 тысяч рублей. Потом приезжают спонсоры – наши шефы, разбирают письма. Дети, кто хорошо учится и хорошо себя ведет, тоже получают дорогие подарки. Наши дети каждый год на поезде здоровья ездили в Краснодарский край.
Разве каждый родитель может себе позволить раз в год возить ребенка отдыхать на юг? А нашим детям все поездки оплачивают спонсоры. Если сломали телефон – ребенок сразу требует второй. Деньги, конечно, берут с их счетов – кому-то опека разрешает снимать, кому-то нет.
Одеваются наши дети не хуже домашних. Мы, например, приходим в «Спортмастер». Дети не смотрят на цены, выбирают, что им хочется. Я пытаюсь объяснить, что это дорого, но они не понимают – думают, что так будет всегда.
В семье с настоящими неблагополучными мамами они бы ничего этого не видели, не одевались, не ездили на море. Самое главное, что в детдоме это все им дается слишком легко. Мы им говорим – учись хорошо, мы что-то купим. Покупаем, а они все равно учиться не хотят. Потом, когда из детдома выходят, думают, что все проступки им так же точно будут прощать. Не тут-то было.
А если поживут в семье, социализация идет намного быстрее. Например, Витя у меня сам покупает продукты. Я ему даю деньги, отправляю в хлебный ларек и пишу, что купить. Он учится общаться с людьми, в очереди стоит. Это все очень полезно, ему же потом в обществе жить.
Да и мне с ребятами пожить полезно, я их с другой стороны узнаю. Кто-то храпит, кто-то лунатит, кто-то боится один спать…
Многие думают, что мы берем детей в семью только ради денег. Ну да, нам выделили «путинские» 12 300 рублей в месяц, на работе выдавали сухие пайки на детей. Можно сидеть дома, не ходить на работу – почти как в отпуске. Но все равно работаешь на дому, хотя график не такой напряженный. Хотя во время учебы, конечно, устала как собака. Но это же мои дети, все прошло как-то интересно и весело.
Кстати, люди со стороны тоже детей берут, но намного реже. Когда много детей было у нас, забирали и двоих, и троих сразу. Приезжали из Москвы и даже из-за границы. А сейчас в основном дети с особенностями остались, желающих мало. Одного мальчишку забрали сестры, но он к нам вернулся через несколько дней. Сказал, что скучно, велосипеда нет. А тут друзья, любимая девушка.
Помню, в группе у меня был Андрюшка Ершов. К нам попал вместе с маленьким братом, когда мать умерла. Жили какое-то время с отцом, потом то ли запил, то ли что-то другое случилось, я не знаю. Но детей у него забрали. Есть у них бабушка и дедушка не слишком пожилые, тетя в трехэтажном особняке живет и собак разводит. Но мальчики оказались никому не нужны. Андрюшка попал в больницу, я говорю – давай позвоним, может, приедет кто-то из родных проведать. Он потом мне сказал – представляешь, надо заболеть, чтобы к нам приехали! А родственники все в том же городе живут.
У Андрюшки с братом все хорошо закончилось. Когда кто-то из них лежал в больнице, там же лежала женщина с сыном. Она с ребятами познакомилась, потом стала приходить в детский дом навещать. Полгода приходила в гости, присматривалась, а потом забрала.
Был еще Игорешка. Тоже брали и вернули. Взяли в глухую деревню. Я спрашиваю – что ты там делал? А он ходили, шишки собирали, потом шелушили. То есть взяли как рабочую силу. Вообще с разными целями детей берут, некоторые – чтобы управляться, за хозяйством ухаживать. Не все, конечно, но очень часто.
Родственники – отдельная песня. Бывает, узнают, что у ребенка на сберегательной книжке накопилась крупная сумма. Забирают его, обдирают как липку и возвращают обратно, когда решат свои финансовые вопросы. Или растят до 18 лет, а потом выставляют за дверь. Вроде как посмотрел модель семьи и все, до свидания.
Дети, конечно, после выпуска из детдома по-разному строят жизнь. Один наш выпускник стал педагогом, приходил играть с ребятами. Кто-то не смог социализироваться, поскитался и попал в колонию. Везет, если кто-то женится на хорошей девушке. Ну и гены, конечно. У многих наших детей неблагополучные родители. Бывает, что через несколько лет уже и дети наших выпускников к нам попадают».
Как вы относитесь к воспитанникам детдомов? Смогли бы взять в семью ребенка из детского дома?