Продолжение истории...
___________________Доминанта__________________
Дверь захлопывается, а Чон застывает с открытым ртом. Услышать подобное заявление от этого несуразного парня, да ещё и таким басом… У него всегда был такой голос? Бархатистый, заставляющий мурашки бегать по коже. Точно, вчера было так же, а Чон думал в тот момент о случайном прикосновении. Чонгук фанат звуков, особенно таких — глубоких и низких. Ведь сам обладатель высокого тенора, практически сопрано (который свойственен девушкам или детям), и это его безумно раздражает. Ему бы как истинному рок-музыканту иметь низкий голос с хрипотцой, ведь Чон даже курить начал только для того, чтобы хотя бы немного приобрести подобный оттенок. Парень отвисает и трясёт головой, откидывая все посторонние мысли. Сейчас его интересует лишь одно — победа, ведь он очень долго шёл к ней. Его мечта вот-вот может осуществиться, и ему некогда думать о своих слабостях и странных парнях, лучше сконцентрироваться на своей песне. Да, это верное решение. Поэтому Чон с головой уходит в мелодию, перебирая струны на гитаре, и прикрывает глаза, ведь зрение в игре ему совершенно ни к чему. Чонгук, сколько себя помнит, занимался музыкой. Начал с пения, и мама тогда мечтала, что он станет оперным певцом. Но Чонгук довольно быстро понял, что его привлекает совсем не классическая музыка, а что-то более тяжёлое, что помогало бы выплёскивать его не менее тяжёлый характер, рассказывать о своих чувствах и представлениях о мире. В тринадцать Гук решил научится играть на гитаре, чтобы иметь возможность писать самому мелодии, которые преследовали его буквально повсюду. Но решиться показать их кому-то он пока так и не смог, предпочитая даже сейчас исполнить кавер на известную песню инди-рок группы. Чонгук очень зависит от мнения окружающих, но истинные чувства показывать не любит. Ведь он был звездой школы, а сейчас — университета. Ему нельзя терять популярность, которая точно поможет взобраться на долгожданную вершину. Хотя, временами ему ужасно хочется стать неприметным пареньком и спокойно заниматься тем, что он любит... Так что, в какой-то мере, этому фрику Ким Тэхёну повезло. Его никто не достаёт, и играет он гораздо лучше Чонгука, если говорить начистоту. Чон подслушивал. И хорошо, если этот парень не будет его соперником (хотя, последнее его заявление говорит об обратном, но все знают: тот слишком боится выступать на публике), ведь его игра поражает не только техникой, но и умением передать чувства в произведении, а если он и петь начнёт, с умением окрасит каждую ноту глубоким низким оттенком, то у Гука может остаться очень мало шансов. Ему нельзя этого допустить.
Дождь, не прекращающийся уже сутки, как всегда доставляет много беспокойства: все спешат, перепрыгивая лужи и прячась под навесами и зонтами, и только парень в сером балахоне не ускоряет шаг и совсем не переживает о намокшей одежде. Секунды полного отрешения и внутреннего уединения. Созерцания самого себя. Музыки. С самого утра в аудитории шумиха, и Гук, не спавший всю ночь, пытается абстрагироваться, и, может, даже вздремнуть на первом занятии — музыкальной литературе. — Чонгук, тебя разве это не беспокоит?! — одногруппник теребит его за плечо. — Да в чём дело? — Гук дёргается, наконец обращая внимание на парня. — Условия конкурса поменялись… Обязательно нужно будет выступать в паре, и песня должна быть написана участниками. — Что?! — Чон хватает знакомого за плечи и чуть встряхивает, будто он виновник этих перемен. — Ей-ей! Гонца плохих новостей не убивают! — парень улыбается, и Чон отпускает его, понимая, что он тут ни при чём, но вот до него всё было отлично. — Чёрт! Как же быть?! — Гук падает всем телом на парту и особенно громко бьётся головой о твёрдую столешницу. — Так ты же вроде пишешь что-то? А пару найти тебе не проблема, все хотят быть с тобой… — одногруппник садится рядом, чуть двигая Гука. — Я не хочу! — Чон слишком сильно подавлен, но вдруг поднимает голову и с надеждой смотрит на парня, сидящего рядом. — Выиграют оба? — спрашивает Гук, но тот мотает головой в знак отрицания. — Нет, победитель всё так же один. — Зачем тогда? — Чонгук задаёт этот вопрос в никуда, понимая, что ничего изменить не сможет. — Посмотреть, как мы справляемся, работая в команде… может, в группу какую запихнуть хотят… — парень шмыгает носом, и откидывается на спинку стула. — Сок, давай тогда вместе… ты же на ударных? — Не, Гук-и, я не буду участвовать. — Почему? Разве… — Меня позвали играть в группу, я там уже несколько месяцев… и меня всё устраивает, — Гук кидает скептический взгляд на друга. В мыслях, словно музыкальной темой, проносится какая-то зловещая мелодия из кинофильма. — А меня почему не позвал? — Чонгук претенциозно складывает руки на груди. — Гук, ты не обижайся только, но ты не умеешь работать в команде… — одногруппник чуть отстраняется, отводя взгляд. — А! Значит так… отлично! — Чонгук резко подрывается, и, задев парня плечом, уходит. В дверях он натыкается на совершенно поникшего Ким Тэхёна, почти сбивая его с ног.Реклама:Скрыть₽Магистратура в Сколтехе — Смотри, куда прёшь! — Гук кривит лицо в гримасе отвращения и исчезает за поворотом, пока Тэ провожает его недоумевающим взглядом.
Тэхён вчера совершил большую ошибку: он пошёл к преподавателю и подал заявку на конкурс. Теперь же он понятия не имеет, что с этим делать. Во-первых, его боязнь сцены никуда не делась; во-вторых, ему нужно написать песню, отрепетировать её, и это всего за три месяца, а что самое ужасное — ему нужно обязательно найти партнёра. Но кто захочет выступать с Тэ? Добровольно — никто. Так что легче просто отказаться. Ким привычно сидит за роялем и никак не может начать играть, тревожные мысли не дают сконцентрироваться, разбушевавшийся ветер за окном лишь нагнетает и без того мрачную атмосферу. — Ты или играй, или кончай мучить инструмент! — Тэхён от неожиданности аж подскакивает. Он думал, что совершенно один в помещении. — Да не пугайся ты так… — Чонгук встаёт с места, где лежал последние два часа — его маленькое тайное убежище за сценой. — Просто… думал, что один здесь… — А тебе не надоело постоянно быть одному? — Чон поправляет выбившиеся пряди волос и встаёт, направляясь в сторону Тэхёна. — Нет… — тихо отвечает Ким и нервно сглатывает, чувствуя чужое приближение. — Ясно… — Гук садится рядом на второй табурет и кладёт пальцы на клавиши. Тэ чувствует чужое присутствие слишком явно, особенно его волнуют пальцы парня, которые, скопировав позицию Тэхёна, расположились совсем близко с его. — Что ты делаешь? — спрашивает Тэ, стараясь не смотреть на Гука. — Хочу сыграть в четыре руки, разве не очевидно? — Чон нажимает на клавиши, извлекая из рояля несколько звуков. Ким, застывший изваянием, наконец отмирает и встаёт, но через секунду опять оказывается на месте, потому что Чонгук одним движением возвращает его обратно, даже не напрягаясь особо. — Тебе ведь не с кем выступать?.. Из приоткрытого окна доносится шум дождя и оживлённых разговоров студентов, освободившихся после занятий, а до Тэхёна доходит смысл нахождения тут Чона. — Я и ты?.. — осторожно, словно на пробу, произносит вслух Тэ, пряча пальцы рук в длинных рукавах. — Зависит от твоих способностей… — Гук поворачивает голову, и они оказываются так близко, как и вчера, но сегодня нет никаких отвлекающих моментов, и Тэхён резко отворачивается, дабы не смотреть в глаза парню, который действует на него очень странно, как Римский-Корсаков на Рахманинова.* Это первое сравнение, которое неожиданно приходит в голову Тэхёну, хотя сравнивать себя с великим пианистом и композитором весьма смело. — …будешь играть или нет? Ким чуть кивает, не представляя, как он будет дрожащими руками и с горящими щеками играть. То, что ладони вспотели, и так понятно. Но, похоже, ветер, разгоняя всё вокруг, заодно разогнал и сомнения Кима, заставляя взять левой рукой тот же аккорд что и одногоуппник, только на две октавы ниже. Чонгук поджимает губы, боковым зрением улавливая длинные пальцы соседа, которые эстетически выигрышно смотрятся на клавишах и как будто созданы для игры на рояле. — Если честно, я не играю на фортепиано. Но, ты и сам знаешь, что для сольфеджио все должны уметь… — Чон чувствует что-то странное и совершенно ему несвойственное — смущение? Но придвигается ближе, чтобы удобней расположить руки на клавишах. Ким бы и понял смысл, если бы в ушах не было дикого звона и дышать было не так тяжело. Будто Вивальди и его запоздалое «Лето»* ворвалось в комнату своими тревожными мотивами. — Извини… Мне… — Ким подрывается и за секунду вылетает из аудитории, не договорив. — Эй! — возмущённо восклицает Чонгук, но, как только дверь захлопывается, начинает улыбаться. Именно этого он и добивался. Сегодня днём у него назрел грандиозный план, и, похоже, проверку парень прошёл. Гук уверенно берёт мажорный аккорд, улыбаясь шире.
***