Сперва взрослые должны были разделить нас, собравшихся малышей, на три группы. Группы назывались «Лютики», «Ромашки» и «Одуванчики». Но между собой (я ничего там не боялся и поэтому прекрасно всё слышал) взрослые называли нас «асы», «ауты» и «тугезы». Нам давали всякие задания, предлагали поиграть в то или это или просто ходили между нами, и тогда обычные их реплики звучали так:
— Вот этот, там, под столиком, явный аут.
— Не факт совершенно, может, он просто шума боится, сейчас я попробую предложить ему задание.
— Вон те, которые втроем бьют того, явные тугезы! Способны объединяться, тут дальше и думать нечего!
— Верно. А тот, которого они бьют?
— Думаю, ас, чем-то же он их раздражает, а аутов обычно не трогают. Но сейчас отберем его и посмотрим подробнее.
— Вот та, в углу на стуле, непонятная.
— Может, предложить ей построить из больших кубиков?
— Какие кубики! Большинство боится их, потому что никогда раньше не видели. Голографическую книжку ей, спросить, какая сказка, и дать задание выстроить картинку. Я давно за ней наблюдаю: когда к ней подходят, она ни разу не заорала, и стереотипий нет. Так что либо ас, либо просто необщительная тугеза.
Родителям тоже задавали вопросы и давали задания, и поэтому многие смотрели не на своих детей, а внутрь и шевелили губами. Би поговорила с организаторами, ей принесли распечатку и карандаш. Я тогда уже умел читать крупные печатные буквы, подошел к Би и заглянул в текст. Там были вопросы, такие, например:
Умеет ли ваш ребенок самостоятельно есть?
Умеет ли ваш ребенок жевать, употребляет ли твердую
пищу?
Может ли ваш ребенок самостоятельно преодолеть препятствие высотой 30 см?
Умеет ли ваш ребенок прыгать?
Отличает ли ваш ребенок уверенно реальных людей и явления э-мира от персонажей и явлений и-мира?
Пытался ли он когда-нибудь выключить вас, если вы неудовлетворяли его требования?
Использует ли ваш ребенок в своей речи слова, обозначающие человеческие чувства?
Отличает ли ваш ребенок живое от неживого?
— Би. А кто это — «ваш ребенок»? Он что, совсем больной? — спросил я.
— «Ваш ребенок» — это ты, — сказала Би.
Мне показалось, что эти вопросы и ей показались странными.
Я подумал и спросил еще:
— А что такое и-мир и э-мир?
— Погоди, узнаешь еще, и вообще, не мешай.
Я взял свою палку и отошел.
Ко мне устроители тестирования подошли всего раз. Я ответил на вопросы про рыцарей Круглого стола, построил из кубиков несколько башен Авалона и слепил из динамического пластика Звезду смерти.
— Тугеза, однозначно, — сказали взрослые над моей головой и обратили ко мне довольно фальшивые улыбки.
— Малыш, ты знаешь, как тебя зовут?
— Меня зовут Дим.
— А где ты живешь?
— Сейчас — у Би. А потом буду жить за радугой.
— Надо же, как фантазия развита. Ты — группа «Лютики», малыш. Запомнил?
— Лютики — это от «лютый»? — спросил я и опять бешено замахал своей палкой.
— Нет, лютики — это такие цветочки, — улыбки взрослых стали еще более натянутыми.
— Простите, а можно узнать: вы сами к каким группам относитесь? — спросил я.
Би, которая внимательно наблюдала за мной у стены, дважды одобрительно хлопнула в ладоши.
Тут одна женщина посмотрела куда-то вглубь себяи сказала:
— Он не просто тугеза. У него и инфочипов нет.
— Этого не может быть!
— А вот может! Родителям всё по барабану, а прабабушка не сочла нужным озаботиться…
Но я не дослушал, встал на четвереньки и решил поиграть, кажется, в волка, который ходит по лесу и ищет добычу. Я рычал, другие малыши от меня по-прежнему разбегались — большинство с испугом, но некоторые и с визгом и удовольствием. Потом я увидел красную трубу — возможную берлогу для волка. Но в ней кто-то уже сидел и блестел оттуда глазами.
Я встал на границе и зарычал: может, он бросится на меня, чтобы защитить свое логово? Он не бросился, но и не убежал. Тогда я вспомнил сказку про избушку, в которой жили разные звери, и сказал:
— Тук-тук, кто в теремочке живет?
— Это я, Саша, — ответили из полутьмы. — А ты кто?
— Я Дим, — сказал я.