Хозяйка, приютившая нас, жила с младшим сыном школьником 4-го класса. Голодали все, а они особенно. Ее муж до войны вставлял оконные стекла и женщину называли стекольщица. Он погиб на фронте, она тяжело болела и была нетрудоспособной, а на руках ребенок. Жила на то, что получала от нас за аренду угола. Конечно, этого не хватало.
Да и мы сами еле сводили концы с концами. У отца был ритуал. Вечером на стол мама ставила алюминиевые миски юшки, на дне которых были пару ложек пшена. Иногда подавалось и по кусочку хлеба. Отец как всегда, сначала пил юшку, а затем закусывал пшеном. Затем как закон, выпивал 2 литра чая.
Иногда в доме был сын хозяйки, и смотрел на нас, когда мы ужинали, Глаза его были полные слез. В них страшно было смотреть. Но какая у него была сила воли. Иногда мы его пытались покормить, но это никак не удавалось сделать. Он весь дрожал, но нет, нет и нет. Даже его мать просила поесть, но уговоры не помогало. Так был воспитан. Это было страшно.
Не раз мы вспоминали последний год жизни в уральской деревне, Помню даже, что на нашем подворье был небольшой стог сена. В него мы любили прятаться. А его прямое назначение я вспомнить никак не могу. Прошло более 75 лет.
Знаю только, что козье молоко, это очень полезный продукт.
Но главная задача для нас был квартирный вопрос. Отец эту проблему не мог пустить на самотек. Начал писать на уровне города, республики, но из этого практически ничего не получалось. Приходили «силовики» но тогда все были силовиками. Да и большого энтузиазма тоже не было. В любом случае вопрос оставался открытым. Прошло несколько месяцев ожиданий, но результата так и не дождались. И тогда отец обратился в Генпрокуратуру СССР. И опять месяцы напряженного ожидания.
Но все-таки ответ из Москвы был получен. Подписал предписание зам. Генерального прокурора СССР. И в нем было четко сказано два слова, но какие: «Выселить принудительно». В то время никто даже в мыслях не мог себе позволить ослушаться, не выполнив подобное указание. Три дня и наша комната была освобождена. Кавказский родственник, перед командой из 10 вооруженных милиционеров спецподразделения, свою прыть уже как-то подрастерял. Все было сделано без лишнего шума.
Но на этом все не закончилось. Когда мы для вселения появились на пороге, прыткая Флора расставила руки и сказала, что стекла в окне и обои на стенах она поменяла о потребовала с нас 300 рублей. Кроме этого, ходить нам нужно было только через кухню и черный ход и в ванную комнату мы тоже не могли попасть. Бедную бабушку они в свои комнаты не пускали, из досок в ванной сколотили ей лежанку, накидали какие-то лохмотья, и она там жила. Ее среда обитания была ванная, туалет и кузня. Зато ее сын работал в техникуме, как зам по воспитательной работе. Учил молодежь как правильно жить.
Без того, чтобы не прочитать кому-нибудь мораль, он и дня не проживал . Только Флору он боялся, так как она была злая, на всех кричала. Поэтому свою мать не защищал.. При этом он сам был с психикой не в ладу и даже наставленные ему рога смелости ему не прибавили. Воевать с соседскими несовершеннолетними детьми, это совсем другое дело. Бывали случаи, когда мы с сестрой, все-таки еще дети, слегка пошумели, так в нашу стену был сильный стук и крик благим матом, что он нас за шкирку из окна (3-й этаж) повыбрасывает. Но деваться было некуда. Из года в год наша семья , продолжали жить в одной комнате 11,5 кв. м., коммунальной квартиры.