Память о встрече с этим маленьким, но прославленным городком будит керамическая пивная кружка, изготовленная в псевдо-пейзанском стиле, довольно популярном в Швейцарии.
Витые ручки, виньетки, цветочки разного колера, иногда рельефы натужно дудящих в длиннейший рог пастухов, в центре привязка к месту, некий характерный объект.
В данном случае в виньетке – вид живописного приозерного городка с птичьего полета, ретро-кораблик, рассекающий воды Лемана, горы на заднем плане и надпись Vevey.
Как раз на этом суднеце и довелось впервые прибыть в Веве. Кораблик с двумя флажками на носу и корме – швейцарским и французским, символизирующими общее для двух стран водное пространство, стартовал в Монтрё, а пришвартовался в этом крошечном, но всемирно-известном местечке.
Аура умиротворенности – вот что чувствуешь, оказавшись здесь.
На причале у меня тогда состоялся краткий разговор с сухопарой дамой, с аккуратно уложенными седыми волосами, похоже, жительницей Веве.
– Простите, мадам, а как пройти к Чаплину? – обратился я к ней.
– Вам к какому? К тому, что стоит на набережной или к тому, что покоится на кладбище? – последовал ее ответ-вопрос.
– К тому, что вместе с Уной, – нашел я, как мне показалось, дипломатичный выход.
– Тогда вверх по холму, вон в ту сторону...
Подъем на холм – и ты оказываешься на небольшом ухоженном кладбище Корзье. Легко найти две вертикально стоящие светлые мраморные плиты с надписями: «Чарльз Чаплин» и «Уна Чаплин».
И больше ничего. Этого сверхдостаточно.
Вот современным богатеям на таинственно обретенные капиталы потребно самоутверждаться, как они надеются, в вечности с помощью занимающих десятки квадратных метров композиций из черного мрамора с монументами и портретами в полный рост, в пышном золотом обрамлении…
Присаживаюсь на мраморную лавочку и исподволь вижу сценку с поеданием шнурков из «Золотой лихорадки», игру с мячом-глобусом из «Великого диктатора» (которого во избежание аллюзий у нас долго не пускали в открытый прокат), всплывает трогательная атмосфера «Огней большого города».
Лишнее свидетельство всемогущества этого кудесника. Как художника, но – не как гражданина, жителя США, где за четыре десятилетия жизни и прославившей его работы он так и не обменял свой британский паспорт на американский. Это лыко тоже ему вставили в строку, когда против него развернулись форменные гонения.
Подстегиваемые провокационными газетными публикациями, одурманенные «патриоты» пикетировали кинотеатры с фильмами Чаплина.
Над головами вздымались транспаранты с недвусмысленными инвективами:
«Чаплин – попутчик красных!»,
«Чужак, убирайся из нашей страны!»,
«Выслать Чаплина в Россию!».
Неприятие его антифашистских взглядов он ощутил еще во время работы над «Великим диктатором». Компания-продюсер «Юнайтед артистс» предупреждала о грядущих неприятностях с цензурой.
Из Англии сообщали, что там возможны проблемы с ее показом. Но, по словам Чаплина, он твердо решил продолжать работу.
Даже, как он сам об этом говорил, если бы ему «пришлось снимать кинозалы для демонстрации»: Гитлера следовало высмеять.
«Конечно, если бы я знал тогда о подлинных ужасах немецких концлагерей, я не смог бы смеяться над нацистами, над их чудовищной манией уничтожения, – отмечал он. – Я был полон желания высмеять бредовую идею о чистокровной расе. Как будто хоть один народ мог сохранить чистоту крови, если не считать разве что австралийских аборигенов».
Заметим, что мэтр кино руководствовался не только здравым смыслом и гуманистическими воззрениями, но и личным опытом: в его генеалогии были и ирландцы, и цыгане и, возможно, не только они.
Американское ФБР, долгие годы державшее комедиографа под колпаком, вообще полагало, что изначально он носил имя Israel Thornstein и вообще родился в России. Никаких подтверждений эта версия не нашла.
Равно, как и та, что он появился на свет в кибитке цыганского табора, а не в Лондоне на улице Ист-лэйн.
Впрочем, свидетельства о рождении младенца по имени Чарльз Спенсер Чаплин обнаружить так и не удалось, хотя для этой цели была привлечена даже всезнающая британская спецслужба MI-5…
Лишнее свидетельство того, что имена великих должны быть окутаны флёром таинственности…
После выхода в 1940 году издевательского антигитлеровского фильма «Великий диктатор» его создателя стали приглашать на митинги и собрания антифашистской направленности. Хотя в стране было в избытке и пронацистской публики.
В повседневной жизни комику приходилось не раз давать таким людям отпор. Как-то во время раута… Впрочем, почитайте, что пишет сам Чаплин:
«…отпрыск одной из видных нью-йоркских семей спросил меня, почему я так настроен против нацистов. – Потому что они против человечности, – ответил я. – Ах, вы, наверное, еврей, не так ли? – Для того, чтобы быть противником нацистов, не обязательно быть евреем, – ответил я. – Достаточно быть просто нормальным и порядочным человеком. – На этом наш разговор закончился».
Вошедший в историю как один из столпов антигитлеровской коалиции президент Франклин Рузвельт отнюдь не сразу занял такую позицию.
Когда уже в Европе вовсю шла война и фашисты расправлялись с одной страной за другой, президент США после просмотра «Диктатора» пригласил автора ленты к себе в кабинет.
Проговорив с ним сорок минут на отвлеченные темы, Рузвельт ограничился таким отзывом о фильме:
Ваша картина доставила нам массу хлопот в Аргентине.
Известно, что в этой южноамериканской стране было весьма влиятельное и активное прогерманское лобби.
Вас приняли в Белом доме, но не заключили в объятия, так прокомментировал ситуацию один из друзей Чаплина.
Заметим, что это единственный фильм Чаплина, который и главному советскому эксперту по кино – нашему Великому вождю пришелся не по вкусу. Разумеется, по иным причинам.
А ведь другие фильмы Чаплина он обожал, смотрел по несколько раз. Существует такой апокриф, естественно, ничем не подтвержденный.
…Во время первого просмотра в Кремле ленты «Новые времена» сидевший неподалеку от Сталина Ворошилов заметил, что тот несколько раз всхлипнул. Он удивился: «Коба, ты что, плачешь?».
Рукой с носовым платком тот указал в сторону маленького бродяги на экране и тихо произнес:
«Этот фильм про меня»…
Надо иметь недюжинное воображение, чтобы представить себе эту сценку, о которой только мог бы мечтать сам комедиограф.
Более похожий на реальность исторический анекдот приводит Юрий Борев в своей книге «Краткий курс сталинизма», которая, по его словам, состоит из притч, легенд и апокрифов о Великом вожде.
Хочешь верь, хочешь не верь – выбор за читателем, не без провокации объявляет Борев.
…После окончания Отечественной войны одного из наших крупных флотоводцев пригласили на заседание Политбюро сделать доклад о перспективах развития флота.
Адмирал выдвинул альтернативное предложение: или построение ряда небольших судов, или строительство крупных боевых единиц, что будет стоить во много раз дороже.
Первым в обсуждении взял слово Ворошилов. Его точка зрения была такой: восстановление народного хозяйства, разрушенного войной, потребует больших расходов, поэтому принять следует первое предложение адмирала.
Ворошилов сел, и установилась гнетущая тишина. Проницательный Берия уловил настроение Сталина и сказал, что нашей великой: стране нужен великий флот и у нас хватит сил его создать, несмотря ни на какие трудности.
Сталин и Ворошилов часто смотрели фильмы Чаплина
Сталин выдержал длинную паузу, а потом заговорил:
«Мы всегда подозревали, что Ворошилов – английский шпион, однако у нас не было доказательств. Теперь он сам себя разоблачил. Он хочет, чтобы Британия стала владычицей морей, а у Советского Союза не было бы мощного флота. Куда ты смотришь Берия? Плохо работаешь».
Ворошилов смертельно побледнел.
Сталин, снова выдержав паузу, сказал, что вопрос не подготовлен, перенес обсуждение на следующее заседание и предложил посмотреть свой любимый фильм Чарли Чаплина «Новые времена». Все перешли в соседний зал с экраном. Рядом с Ворошиловым никто не сел.
Сталин смотрел фильм с большим интересом. Когда героя освобождают из тюрьмы, у Сталина по щекам потекли слезы, и он вытер их платком.
Фильм кончился. Включили свет. Сталин продолжал сидеть. Никто не двигался. Наконец Сталин встал, окинул всех просветленным взглядом и сказал:
«Мало мы заботимся о людях. Вот, например, наш старый боевой товарищ. Он много сил отдал нашей победе, а теперь устал и даже начал ошибаться. И никто не позаботится, чтобы он отдохнул. Почему ты, Лаврентий, не предложишь ему путевку в санаторий?».
Так Чарли Чаплин фактически спас Ворошилова… Якобы.
С нападением Гитлера на СССР встал вопрос об оказании помощи Советскому Союзу, а вскоре и об открытии второго фронта. И Чарли Чаплин яростно требовал и помощь расширить, и высадку американских войск в Европе ускорить. Причем, по его словам, его агитационная деятельность началась почти случайно.
ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ
Владимир Житомирский