Марина и Карина были подругами детства. Однако объединяли их не детские воспоминания, как может показаться на первый взгляд. Это, скорее, удел старости. Цементирующей основой была полярность их натур. Они отличались и внешне, и по темпераменту. Имели разные манеры одеваться и самовыражаться. Именно по этой причине и посадила их рядом учительница, царь и бог начальной школы, чтобы болтали меньше и не отвлекались от священного учебного процесса. Девочки приглядывались друг к другу несколько дней, и с восторгом разглядев в другой то, чего так не хватает в себе, потянулись сердце к сердцу. Это у взрослых долго и нудно выискиваются причины, а в детстве почти всё решается не умом, а сердцем. И не годами, а со скоростью химических реакций.
Итак, до смакования воспоминаний наши подруги еще не докатились, а возраст девичества уже миновал. За плечами была бурная институтская жизнь со всеми атрибутами студенческого времяпровождения: ночным писанием своих и чужих курсовых, освоением любых предметов в три дня, вечеринками, танцульками, скоропалительными романами, которые ни во что не выливались, невзаимными любовями, чтением дефицитных книг по очереди с последующим обсуждением, иногда — что уж скрывать! — доходящим до ссор и упреков в непонимании. Что удивительно, больше ни из-за чего не ссорились и уж, упаси Господи, не из-за мальчиков. Были очень деликатны по отношению друг к другу. Да, впрочем, им и мальчики нравились разные. При их-то разности натур!..
После бурных лет студенчества, атмосфера научно-исследовательского института показалась, конечно, несколько удушливой. А потом уже и ничего, привыкли. Карина пошла по научной стезе. А Марина угодила в бизнес. И ничего так карьера складывалась: медленно, но неуклонно вверх! Всё, в общем, было хорошо у них, кроме личной жизни. Не в том смысле, что с ней было плохо, а в том, что ее вообще не было. Подружки наши вслед за Карлсоном могли сказать, что они в полном расцвете лет и сил. В рубрике газетных знакомств могли бы аттестоваться с лучшей стороны: без в/п и м/п со своей ж/п, что в переводе на русский означает: без вредных привычек и материальных проблем, и даже со своей жилплощадью! Да за такими невестами в очередь должны выстраиваться! По идее. Но не выстраивались. Хотя симпатичные такие обе. В разном вкусе. Но с одним результатом и одним и тем же выводом: «Черт их поймет, мужиков этих! Что им надо?..»
Их не привлекала пышущая страстями Карина. В ее каштановых волосах пламенели рыжие нити, которые огненно вспыхивали на солнце. В ее карих глазах присутствовали медовые оттенки, сулящие неведомую сладость. В ее душе жили все чувства от жгучей любви до испепеляющей ненависти, кроме точки пересечения — равнодушия. Она попирала этим все законы природы: ведь у всего на свете есть точка отсчёта, некий ноль, а у нее не было! Только плюс 10 или минус 10 по десятибалльной шкале!
Марина была спокойная — такая основная черта. Сглаженной среднерусской внешности: поднимет зеленые глаза на собеседника, вроде, слушает, а вроде, внутри себя к чему-то прислушивается. В скандалы не ввязывается: чуть отстраненно улыбнется, и пошла прочь. Но как скажет — всё по ее выходит. Делами займется — вроде ни одного лишнего движения не делает, а всё — раз! — и готово. Волосы длинные, русые, японской костяной шпилькой заколоты. Поправит замедленным движением руки — загляденье! Просто пава! И ни-ко-го! Удивительно!
Такие с Кариной разные, а результат один и тот же. Поэтому последние полгода девушки наши озаботились серьезно. Пора было принимать меры. А какие в таком случае принимают меры? Все, конечно, действуют по-разному. Ну, наши ученые девушки по бабкам-гадалкам, понятно, не побежали. Руководство к действию принесла Марина, которая отучилась на бизнес-курсе. Да, теперь этот вид обучения сменил мирные посиделки в кружке по кройке и шитью и еще какому-нибудь вязанию на загадочных коклюшках. Нет! Теперь именно умелому ведению бизнеса, а не кастрюльного хозяйства учили на курсах. Нет, конечно, они были женскими не из-за жестокого женского шовинизма. А только потому, что наша сестра всё надеется открыть какие-то тайны, постичь немыслимые мудрости, обрести новые умения! Ну, и зря я так иронично, кстати. Потому что мудрости кое-какие Марина постигла.
Одна из них состояла в том, что мечтать следовало правильно. Она объяснила эту методу своими словами ученой подруге Карине, которую не пугали такие заумные термины, как «визуализация». Короче говоря, мечтать нужно эффективно. Для этого:
а) представить максимально зримо своего избранника;
б) перебрать подробно его достоинства;
в) ну, и вообще, какие-то моменты, которые кажутся необходимыми.
Вот Марину, например, заклинило на том, что ей как можно чаще должны говорить: «Я тебя люблю!».
— Что я могу поделать? — Оправдывалась она. — Я же не виновата, что на все сто процентов подпадаю под статистику пословицы, что женщины любят ушами. Знаешь, наверное, мне на работе эти производственные разговоры совсем мозги просушили! Ну, нет в этих процентовках романтики! Кто виноват?.. И в битве за маржу нет!
Про загадочную маржу Карина, даром что была дама ученая, судить не могла. На слух звучало неаппетитно. Насчет процентовки была согласна целиком и полностью. Она-то легко визуализировала своего любимого. Пусть будет брюнет, улыбчивый и обязательно иностранец. Ей очень нравились иностранцы, которые время от времени наезжали с дружественными визитами в институт или встречались на международных конференциях. Особенно итальянцы! С их милым невыговариванием твердых согласных, с их забавным искажением слов, что делало речь неправильной, похожей на детскую, в то же время игривой и даже двусмысленной. Например, вместо «разнообразить» выходило «разнообразничать».
Мечтать и грезить рекомендовалось перед сном, когда уже расслабляешься, и сознание отступает. Из подсознания, дескать, легче извлечь свои мечты. Марина к вечеру очень уставала, но, как человек последовательный, честно старалась собрать любимый образ. Правда, начинала не с внешности (для нее это было второстепенное), а с главного: «Пусть он всё время говорит, что он меня любит!». Когда женщина готова отдать свою любовь мужчине, когда эти чувства копились годами, нереализованные, когда это составляет уже взрывоопасную концентрацию, когда она так катастрофически недолюблена… Ну что ж, тогда ей может показаться, что ежедневные объяснения в любви и составляют истинное счастье… А на более подробные мечтания у нее сил не хватало — засыпала.
Зато Карина каждый вечер давала волю своим мечтаниям. Иностранец, брюнет, старше нее. Ну, это для того, чтобы был умнее. Ей было важно мужа уважать, признавать его старшинство. Хотелось быть немного женой, немного дочерью. Практичная Марина надоумила ее дать объявление в Интернете.
— Что ж ты своего заокеанского жениха всё ждешь на лавочке в Кузьминках. Оно хоть и говорится, что счастье и на печи найдет, но все-таки не побрезгуй и современными средствами связи.
Карина хорошо знала английский. Не столько после аспирантуры, сколько потому, что все основные журналы по специальности выходили на английском. Ну, и уж коль скоро хотелось быть в курсе всех научных открытий, то журналы она почитывала. Иногда даже в них статейки пописывала. И хотя она не изъяснялась слогом Шекспира (да и слава Богу!), никто ее бы и не понял на родине автора. Там давно уже говорили на упрощенном и обедненном, а не литературном языке. Как, впрочем, и у нас. Вскоре нашелся ей друг по переписке. Правда, не итальянец, а американец.
— Ну и что! — решили подруги. — Был бы человек хороший!
Переписка внесла некую свежую ноту в жизнь обеих. Во-первых, это был первый решительный шаг после стольких лет бездействия. Во-вторых, это были уже реальные перспективы. Они себе так понимали, что мечта Карины потихоньку воплощается в жизнь!
Так прошла зима. Наступила весна. А вместе с ней пришли первые листья, первые цветы. Сбросились, наконец, тесные одежды и под ними оказались прелестные нарядные женщины. Как будто бабочки вырвались из своего некрасивого кокона и запорхали, поражая собой мир! Вечное явление!
За зиму Карина в своем виртуальном романе дошла до того, что ее кавалер решился приехать в Москву для личного знакомства. По взаимной договоренности, она его не встречала. Договорились о свидании за ужином в ресторане отеля, где он остановился. В подготовке к ответственному свиданию Карина переходила от энтузиазма к исступленной истерике. Она примеряла одежду, потом расшвыривала платья и юбки, потому что во всем казалась себе нехороша. Она закалывала волосы то так, то эдак. Вдруг надумывала перекраситься спешно в блондинку, потому что от блондинок мужчины без ума. Это было бы страшной глупостью, конечно. При таких жгучих глазах и цвета вороньего крыла бровях вдруг сделаться блондинкой! Марина просто устала от нее.
Наконец, выбрали общими усилиями нейтральный вариант. Чтобы не совсем будничный, но и не вечерний. Несколько авторских серебряных украшений, трикотажное платье, мягкий макияж. Ну, и предполагалось, что легкое внутреннее волнение тоже украсит ее. Так, кстати, часто бывает! Дальше пересказываю со слов, так сказать, потерпевшей.
Продолжение следует...