В начало рассказа.
Основано на реальных событиях.
16.
По зеркалу прошла рябь. И снова четкое изображение: девушка с короткими темно-фиолетовыми волосами и в махровом синем халате стоит на коленях, закрыв глаза и преклонив голову. Над ней стоит мужчина. На вид ему лет сорок, и в отличие от нее, на нем синяя мантия-плащ. Его глаза тоже закрыты, он словно прислушивается к чему-то внутри себя. Его ладони зависли по обе стороны от висков девушки.
- Я вижу только трех человек. Тех, кого ты искренне любила, - в голосе сквозит неприкрытый интерес. Он приподнял ее подбородок и посмотрел прямо в глаза, нахмурившись. – Первый из другого мира. Второй какой-то маленький мальчик. Но его в этом мире нет. И никогда не было. А вот третья… Девушка. Была. Она покончила с собой.
- Этого не может быть, - быстро сказала она, но сердце предательски кольнуло в груди и стало больно.
- Не важно. Их троих все равно нет. Поэтому я не понимаю… Кто он? Кто тот, ради которого ты отдала свою силу, обратно превратившись в обычного человека? Имя! – громко приказал мужчина.
- Ты же видел мою память, мысли, чувства. Я никого не люблю, - равнодушно ответила она.
- Вот этого как раз быть и не может. Твою силу обеспечила только любовь, а ее источником стал человек или некое существо. Имя. Только имя.
- Я никого не люблю.
- Упрямая девчонка! Тебе же хуже будет! Отвечай!
- Я никого…
Размахнувшись, мужчина ударил девушку по щеке. Она покачнулась, уперлась ладонями в пол и снова выпрямилась, продолжая стоять на коленях и опустив глаза.
- Если ты его не любишь, значит, можешь сказать его имя. Без вреда для своего тела и чувств, - начал увещевать он. – Что тебе стоит? Мне только имя.
- По истинному имени ты его найдешь и убьешь?
- Да.
- Заберешь силу себе?
- Верно.
- Но я не знаю имени…
Мужчина выругался и снова ударил ее. На этот раз сила была такова, что девушку бросило на пол. Удары посыпались один за другим.
- Имя! Имя! Имя!
Девушка начала терять сознание, но в комнате неожиданно материализовался еще один человек. Беловолосый, с яркими зелеными глазами, смотрящие на происходящие с абсолютным равнодушием, среднего роста и телосложения, в строгом белом костюме. Он протянул руку к мужчине, показывая на ладони черные неопределенные узоры, напоминающие татуировку.
- Именем богини Правосудия, остановись! - в голосе юноши звенел металл. Не подчиниться ему было невозможно.
Мужчина, с удивлением посмотрел вначале на ладонь, а следом на парня.
- С каких это пор ты стал Жрецом? – фыркнул он. – Мне казалось что ангелы…
- С сегодняшних. Она, - кивок в сторону девушки. – Одна из тех, кто поддерживает в этом мире равновесие. Только я имею право убить ее. А ты даже прикасаться к ней не должен!
- Ладно. Все равно она ничего не скажет. А в памяти ни те люди.
- Ты сканировал ее память? – рыкнул юноша и сделал шаг к мужчине.
- С ее согласия! – сразу ответил тот. – Она позволила просканировать память. Я только хотел узнать, ради кого она пожертвовала своей сущностью и силой.
- Хочешь сказать, что она отдала свою силу по доброй воле?
- Именно. Ради любви.
По глазам было видно, как удивлен юноша и в тоже время в них отразилось явное недоверие. Только миг. И они снова равнодушно смотрели на него.
- И кто же он? Или это она?
- Не сказала, даже когда я попытался выбить его из нее.
- Пытки не метод.
- Я никого не люблю, - тихо прохрипела девушка, посмотрев на юношу. Каждое движение причиняло ей физическую боль, и она старалась вообще не двигаться, продолжая лежать на полу.
- Вот видишь. Она говорит, что не любит.
- Всем известно, что она сделала это ради любви! Кроме тебя, похоже. А имя… Она его еще скажет, - уверенно произнес мужчина. – Долго защищать свою любовь она не сможет. Ведь она обычная девчонка, - он усмехнулся и исчез.
- Алекс, - позвала девушка.
- Почему ты не сказала… Ладно. Ладно, что во имя любви. Но ты… - раздраженно проговорил он ей.
- Никого не люблю?
- Да. Так почему не назвала имени?
- Но я любила, понимаешь? Я любила… Я не могу придать свою любовь. Я любила… и люблю. Я не придам любовь. Не придам…
17.
По зеркалу вновь прошла рябь и картинка сменилась.
Громкий хлопок двери известил о его прибытии домой.
- Так и дверь с петель слетит, - меланхолично заметил мужчина, выходящий в прихожую.
- Ничего не слетит. В Эдеме дома не разрушаются, - зло фыркнул юноша и попытался пройти, но мужчина перегородил ему путь.
- Что случилось?
- Ничего.
- Рем! – громко позвал он куда-то вглубь дома. – Наш железный Алекс психует!
- Крестный… - угрожающе прошипел парень.
Послышались торопливые шаги, и со второго этажа спустился еще один мужчина, и теперь они вдвоем преграждали парню путь.
- В чем дело, малыш? – озабочено спросил Рем, пристально вглядываясь в Алекса.
Алекс ненавидел, когда его называют малышом, ведь ему более пятиста лет. Но именно своему другу и мужу крестного он это легко прощал, точнее игнорировал.
- Вы знали, почему Мира покончила с собой? – вопросил он.
- Она умерла? – в шоке прошептал крестный.
- Нет. Но лишилась силы. А это равносильно самоубийству.
- Ну, она же изначально была обычным человеком.
- Она жила только Силой! Хотя… - он задумался и пробормотал. – Из-за него…
- Из-за кого?
- Того, из-за которого она отдала её! – сорвался на крик Алекс. – Она лишилась силы из-за какого то, кто её явно недостоин!
- Или ради прекрасной, умной, веселой девушки, - вставил крестный.
- Сир, - ткнул мужа локтем Рем. – Не важно кто это. Важно, что Мира отдала свою силу ради любви.
- Рем, прекрати! – простонал юноша и сел перед ними на пол. – Мы это только сейчас обсуждали. К ней наш управляющий явился и стал пытать…
- Пытать?
- Пару раз ударил Миру, потому что она не хотела говорить его имя. Представляете? Она пожертвовала собой ради… ради кого-то. Она кого-то любит, - тоскливо закончил он.
- Так ты из-за этого переживаешь, - догадался его крестный и вздохнул. – Мне очень жаль.
- Мне тоже. Не понимаю, зачем пост Жреца нашей богини она оставила мне? Вообще ангелам запрещено вмешиваться в войны людей и существ. Но она… Она любит другого! Вот он пусть и защищает ее мир! Плевать я на нее хотел! Она меня уже столько раз придавала… Хватит! С меня довольно! – закричал Алекс и забил кулаками по полу, точнее по пушистому ковру, заглушающие звуки ударов и смягчающие боль в костяшках.
- Не горячись, малыш, - мягко сказал Рем и присел напротив Алекса. – Может быть не все так плохо? Ведь она… Я хочу сказать… Ну…
- Короче, Рем говорит, не зарекайся, - пришел на помощь крестный, оперся ладонями на плечи мужа. – Мира же не знает, что ты ее любишь. А она ради любви буквально отдала себя и терпела боль от управляющего. Вот и ты терпи. Ей как никогда необходима твоя помощь.
- Зачем?
- Глупый ты, малыш, - улыбнулся Рем, протянул руку и потрепал его по волосам. – Потому что ты ее любишь. А если даже сама Жрица Правосудия лишилась всего ради любви, пожертвовав собой и на самом деле не придав свою любовь… То чем ты хуже? Понимаешь, если ты сейчас откажешься от Миры… То она оказалась сильнее тебя.
- Как это?
- А так. Пойми… Эх, ладно. До тебя это долго доходить будет. Короче, Мира сейчас под угрозой, за ней открыли охоту, она очень слаба, ты должен ее защищать. Просто будь рядом, помогай ей, ненавязчиво заботься. Ведь ты все равно не можешь без нее, так хоть рядом будешь. И никто не догадается о твоей любви к ней.
- И сколько так будет продолжаться?
- Столько, сколько надо, - твердо ответил крестный. Рем одарил его негодующим взглядом.
- Влюби ее в себя, малыш. Влюби.
Алекс скептически посмотрел на мужчин, встал с пола и кивнул.
- Хорошо. Я буду ее защищать и продолжу любить, даже если мы не будем вместе… Я постараюсь. Ради нее, - сказал юноша, слабо улыбнулся и наконец, беспрепятственно вышел из коридора, направляясь в свою спальню.
Как только мужчины услышали звук закрывающей двери, Сир сел на пол рядом с Ремом, прислонившись головой к его плечу.
- Хорошо, что он не знает, что Мира это сделала ради него, - пробормотал он.
- Мира всегда была умной девочкой, и она отлично знает своего мужа и в том числе то, на что он способен ради нее, - тихо сказал Рем, повернув голову, прижимаясь губами ко лбу своего любимого.
- Да, хорошо…
18.
Зеркало снова подернулось рябью и отразило большую кухню. Изображение увеличило фигуру девушки. Голубые штаны, белая рубашка, синий фартук и белый колпак на голове. То ли повар, то ли официантка, но ясно, что она работает на кухни. Рядом стоит высокая пожилая женщина, в таком же белом колпаке, но в длинном белом халате, поверх которого одет красного цвета фартук. Девушка стояла у железного стола и тонкими ломтиками нарезала перец.
- Они никогда не кончатся! – простонала она, глянув на таз с красными, желтыми и оранжевыми половинками свежего перца.
- Глаза страшатся, а руки делают, - наставительно произнесла женщина и отошла от нее.
- Да я уже в них погрязла! Весь день с перцами. Они мне сегодня во сне являться будут, - забурчала она, но продолжила резать. – Завидую тем, кто во время работы думает только о работе. Я постоянно думаю только о ней, а руки на автомате режут.
Твои перцы когда-нибудь кончатся. – очень вовремя поддержал внутренний голос. - Не переживай. Кстати. Ты сегодня перед сном даже не призналась ей в любви. А это у вас уже как бы традицией стало.
Потому что она мне сама этого не пожелала. Но я знала, что и не пожелает. Я это чувствовала. И даже рада, что она не сказала мне тех слов. Во-первых, я бы ей не поверила. А во-вторых, я не хочу, чтобы эти слова превратились в привычку.
А сама-то?
Я не сказала, потому что не бросаю слов на ветер. Я всегда говорила, и буду говорить это, только когда чувствую любовь. Я вчера так устала, так обижена на нее, меня так выклинело, что помимо меня она общается с кем-то еще… Что не чувствовала ничего. Поэтому и не сказала. Она наверно и не заметила. Ей плевать на меня.
Не говори так.
Но факты говорят сами за себя. Вот смотри: она мне не звонит и не пишет, когда меня нет; она не стремиться быть только со мной; она встречается с кем-то; она ничего не делает ради меня… Она меня не любит.
Не зарекайся. У вас связь.
Прекрати. Только Я в связь верю. Только Я люблю.
Что намерена делать? Ведь ее любовь ты не вернешь. Ничего не будет так как прежде. Потому что нет взаимности.
А мне ничего не остается как продолжить ее любить. Все равно, таких как она в мире больше нет. А я не хочу других. Я просто физически не могу ни с кем быть. Не могу и все. Но у меня еще есть козырь в рукаве.
Что за козырь?
Отдать свою душу ее демону.
Приехали. Ты помнишь что он тебе сказал?
Да. Все помню. Помню, с какой жаждой я хотела ему отдать себя ради нее. Помню, как почувствовала, что он смотрит на меня из зеркала, когда я к нему спиной стояла той ночью. Помню, как после этого он сказал ей, что я ему нравлюсь, а значит с удовольствием возьмет из меня душу.
А потом предупредил, что после этого твоя душа ничего не будет стоить.
Верно.
И ты тогда решила не отдавать, зная, что это бессмысленно. Так почему сейчас?
Потому что… я не верну ее своими силами. Я слаба. Я одна. Никто мне не поможет. Я хочу ее вернуть себе. И ее демон мне в этом поможет.
Так каково твое желание?
Я хочу быть с ней.
Против ее воли. То есть это равносильно привороту. А это грех. И ты никогда это не приемлешь.
Я не знала…
Но это так. Демон исполнит твое желание против воли твоей возлюбленной, приворожит ее к тебе на определенный срок.
Я не хочу! Я не согласна! Но… что же мне тогда делать?
Ждать.
Чего?
У моря погоды!
Хватит издеваться. Помоги лучше.
Я и помогаю. Жди. Ты обещала ее ждать. Вот и жди.
У меня нет другого выбора. Я подожду. Я не стану действовать ей на нервы своей любовью и выяснять отношения, навязываться, что-то от нее требовать, просить внимания, обижаться и плакать. Она научила меня откровенности и верности. Она мне подарила веру в счастливое будущее. С ней я знала, зачем живу. И я жила. Я не смогу все разом перечеркнуть. Я буду ждать. Хоть вечность.
И опять зеркало подернулось рябью. Но на этот раз, как только по поверхности прошла последняя волна, оно ничего не отразило. Комната погрузилась в тишину. Старик посмотрел на то, что находилось рядом с ним, ожидая.
- Если я попрошу тебя пообещать мне, что я никогда не рожусь, - тихо начало говорить бесполое и бесформенное облачко пара, начинающее походить на плотный серый туман. – Ты не выполнишь мое обещание?
- Я же не человек, - старик издал что-то вроде презрительного смешка. – Это они почти всегда нарушают свои обещания.
- Почему?
- Потому что когда стучаться в закрытую дверь, предполагают, что с той стороны ее откроют. Это называется взаимностью. Обещание без взаимности ничего не стоит. Например, если я пообещаю тебе, что ты не родишься… А ты сам войдешь в это зеркало и появишься на свет уже человеком… Мое обещание не будет иметь смысла. И ты, когда умрешь, явишься ко мне и обвинишь в том, что я нарушал обещание. Понимаешь?
- Кажется, да. Я рожусь.
- Это хорошо. Уже продумал свою жизнь?
- Да. Я буду жить ради любви. К ней, - бесплотная душа двинулась к зеркалу, а потом вернулась назад, замирая перед стариком. – Я буду жить ради этой… Последней, которую показало зеркало.
- Зачем?
- Это путь к тому, ради чего Он создал Их. Это смысл жизни. Я не хочу прожить бессмысленную жизнь. А хочу оказаться ее любовью. Я конечно стану дурой или дураком, но очень надеюсь, что вовремя образумлюсь.
- А может, ты наоборот станешь той девочкой?
- Чтобы страдать? Нееет. Может я и трус, но если я буду с ней, буду любить и защищать её, то докажу всем что сильный и смелый!
- Она тоже сильная и смелая, - заметил старик.
- И чокнутая! Отдать душу! Столь ценное… эмм… сокровище! И кому! Какому-то падшему! – облачко негодующе увеличилось, но быстро пришло в прежнею форму.
- Она же образумилась.
- Пока ей не помогли. И что? Она все равно продолжит тупо ждать. Она держит свое обещание. Я не хочу, чтобы оно стало напрасным.
- А если ты родишься совершенно посторонним человеком?
- То я ее найду и буду с ней.
- А если ты с ней будешь страдать, и не будет взаимности?
- Я все равно ее не оставлю.
- Вижу, ты тверд в своем решении, - благосклонно кивнул мужчина и посмотрел на зеркало. – Время пришло. Иди. Я иногда буду помогать тебе там. По-своему. Только не сомневайся в принятом решении и не отступайся.
- И не собираюсь.
- Будь счастлив.
- Обещаю.
Облачко тумана быстро поплыло к зеркалу. На секунду остановилось у самой поверхности.
- Ты подождешь меня?
- Обещаю.
Душа ничего не ответила, лишь вошла в зеркало, исчезнув в нем. Старец покачал головой и вслух приказал:
- Отрази его.
В зеркале появилась девушка. Та самая, что на кухни когда-то резала так надоевшие ей перцы. Она что-то сосредоточено писала в тетради, периодически задумываясь о чем-то, и изредка потряхивала уставшей рукой с зажатой в ней ручкой. На ее губах играла легкая мечтательная улыбка.
- Не забудь, - тихо прошептал старец отражению. – Ты обещала.
Конец.
В начало рассказа.