Дорогие друзья, я продолжаю литературный проект, представляющий цикл отрывков из книги «Огранка» декалогии «Гравитация жизни».
О меде, лягушках и схожести событий в жизни детей и родителей. Отрывок из книги «Огранка»
«Однажды дед Василь принес домой большой мешок сахара, который ему дали в качестве оплаты за работу в колхозе. Невзирая на бескрайние поля сахарной свеклы, простиравшиеся от горизонта до горизонта по всей Украине, сахар после войны оставался в дефиците. Столь бесценный продукт дедушка спрятал на настиле под потолком над лежаком печи — чтобы сберечь в сухом месте до следующего лета, когда начнется сезон варенья. Тато, которому тогда было лет семь, со своим младшим братом Григорием мешок этот, конечно, нашли. Словно лисица возле кувшина с мясом из сказки «Лисица и журавль», дети смотрели на манящий мешок, но, как ни старались, добраться до сахара не могли. Забравшись на печь, они вставали на носочках на сложенных горкой одеялах и подушках, пытаясь дотянуться до заветного джутового уголка и найти в нем дырочку. Они слюнявили пальцы, проводили по мешковине и потом жадно их облизывали в надежде уловить малейшую сладость. Они тыкали мешок палками, ковыряли нитки шва и выбивали сахарную пыль. Но разве может какая-то мешковина остановить мальчишек, которые не то чтобы сладостей, а обычной еды вдоволь не видели? И, конечно же, тато придумал хитрость. Выдернув из соломенной крыши соседского дома длинную толстую соломину, он незаметно просунул ее между волокнами мешка. Каждый день через эту трубочку они с братом вытягивали по крупинкам сахар, после чего углубляли соломинку внутрь, чтобы родители не заметили. Когда через девять месяцев пришло время варенье варить — вместо пятидесяти килограммов сахара на настиле сиротливо лежал опустевший мешок. И если первая мысль деда была, что сахар съели мыши, то потом, не найдя ни одной дырки в мешке, он догадался, что за мыши это были.
Через год эти же «мыши» превратились уже в «медвежат» и полезли за медом, только на этот раз не на печку, а на дерево. На лугу вдоль реки росли старые высокие вербы с седой кроной и толстыми разлапистыми ветками. Как-то на одной из них тато заприметил круглое гнездо. Он долго наблюдал, как в него залетают и вылетают осы, и в конце концов сделал вывод, что там есть мед. В один из дней вместе со своим другом — соседским мальчишкой — тато решил этот мед достать. Друг был меньше и легче, поэтому живо забрался на плечи тато и оказался на дереве. Добравшись до нужной ветки, он медленно пополз к ее краю, намереваясь сбить гнездо палкой. Где-то на середине толстая ветка резко хрустнула, тут же обломилась и вместе с мальчишкой и гнездом полетела на землю. Из разбившегося гнезда с низким жужжанием вылетел рой разозлившихся ос и, сделав круг в воздухе, набросился на мальчишек. Поблизости на огороде копала картошку бабушка Соня. Услышав крики, она подумала, что кто-то из детей разбился, и, забыв про лопату в руке, побежала к вербе. Увидев орущих и катавшихся по земле мальчишек, она принялась по очереди бить их деревянным древком, приговаривая: «А нечего по деревьям лазить! Кого я просила шкоду не делать! Это тебе, чтобы на дерево не лез!» В это время осы, потеряв интерес к мальчишкам, всем роем переметнулись на машущую лопатой бабушку. Мгновение спустя уже бабушка, облепленная осами, с криком убегала с огорода.
У деда Василя была большая пасека. Каждый год он вывозил ульи в посадки с цветущей белоснежной акацией или ставил их вдоль полей, засеянных гречкой, выкачивая потом невероятно ароматный темно-коричневый гречишный мед. Однажды зимой тато с братом в поисках все того же меда нашли в сенях под толстым военным бушлатом спрятанную двадцатилитровую бутыль. Пока ложка доставала, они каждый день по чуть-чуть мед тайком подъедали, потом в дело пошла ручка от половника, а когда меда осталась треть — взялись за длинный металлический прут. Густая застывшая в холодных сенях масса поддаваться не хотела, и, поднажав на прут, тато выбил бок возле самого дна. Большой кусок стекла упал на пол, открыв ребятишкам доступ к вытекающему лакомству. Вдоволь наевшись, они прислонили отпавшее стекло обратно к липкой боковине и, словно ничего не случилось, вернули бутыль под бушлат. На следующий день бабушка Соня достала из печи большую металлическую выварку с едой для свиней и вынесла ее в сени остывать, поставив рядом с бушлатом. Мед подтаял, стекло отвалилось, и жидкая липкая лужица стекла в углубление в центре сеней. Вернувшись за вываркой, бабушка в темноте лужицу не заметила, тут же в нее наступила и, поскользнувшись, упала на пол, с грохотом уронив полную жидкой кашицы металлическую посудину размером с ведро. Прибежавший на шум дед кинулся поднимать стонавшую бабушку, но и сам оказался в липкой ловушке. Поняв, что случилось, дед тут же бросился за ремнем. Пока бабушка собирала в сенях прилипшую к стенам вареную картошку с крупой, дед бегал за мальчишками по дому, оставляя повсюду липкие следы от сапог. И хотя дальше угроз дело редко заходило, суровый вид деда Василя действовал лучше любого ремня, а его поучительные уроки оставались с детьми на всю жизнь.
Однажды тато с братом, гуляя вечером возле речки, решили наловить лягушек. Завязав на животе длинные рубахи, мальчишки начали соревноваться, кто больше поймает, отправляя бесхвостых к себе за пазуху. Мокрые и холодные, лягушки щекотно шевелились и неуклюже ползали вокруг туловища под рубашкой. Когда опустились сумерки, а лягушек набралось столько, что уже выпадали из рукавов и вылезали через горловину, тато с братом помчались домой, придерживая добычу и срезая путь через покрытый густой росой луг. Забежав в дом, они тут же столкнулись с бабушкой, которая, увидев их мокрые грязные рубашки, поинтересовалась, где это они были. «Лягушек ловили», — ничуть не смутившись, ответил тато. «Каких еще лягушек?» — непроизвольно отступив назад, с опаской уточнила бабушка, больше всего на свете боявшаяся как раз бесхвостых. «Этих!» — сказал тато, развязав рубашку. Лягушки тут же посыпались на пол, а бабушка, неистово вскрикнув, как стояла, так и запрыгнула на ровных ногах на лежанку высотой с метр. Копируя старшего брата, младший тоже развязал рубашку — и несметное полчище разнокалиберных земноводных тут же запрыгало по дому, набиваясь в укромные темные углы. На крики бабушки и заливной детский смех прибежал дед и, дав два крепких подзатыльника, тут же принялся вместе с мальчишками в полумраке собирать полуживых «гостей» в ведро с водой. Бесхвостые выползали обратно, их снова ловили и снова бросали в ведро. Справившись с теми, которых удалось поймать, и собрав с пола мертвых, дед заставил мальчишек отнести лягушек обратно в речку. До самого рассвета бабушка не решалась спуститься с лежанки на пол, а потом еще долго боялась ходить босиком по полу в темноте. Дед же после случившегося преподал мальчишкам урок, запомнившийся каждому на всю жизнь. Война обугливает сердца, но она же, как лакмусовая бумажка, вскрывает то глубинное, что спрятано в человеке. Дед неистово ценил жизнь — даже жизнь простой лягушки. Именно в этом удивительном свойстве сурового, с военными шрамами в душе человека оказался впоследствии и мой жизненный урок уже с моими лягушками.
В центре села, напротив магазина, был выкопан пруд, в котором когда-то разводили рыбу, но со временем он обмелел и зарос тиной. В жаркий день местные коровы, обвешанные репейниками, забирались в него по самое вымя, а пастух, стоя на берегу, тщетно пытался их оттуда выгнать. С этим прудом у меня связано одно воспоминание, и чем старше я становилась, тем чаще меня возвращало в тот вечер.
Было мне тогда лет семь. Набегавшись за день, мы с братом с нетерпением ждали, когда дед Василь сварит макароны с тушенкой — наше любимое лакомство перед сном. Дневной зной постепенно спадал, уступая место медленно наползавшей с берега вечерней прохладе, в воздухе жужжали майские жуки, так и норовившие запутаться своими жесткими, колючими лапками в моих волосах, назойливые комарихи больно жалили, вынуждая нас хлопать по ним, оставляя на теле размазанные кровавые пятна. Большая алюминиевая кастрюля уже давно стояла на плите, но никак не хотела закипать. Сжиженный газ в баллоне заканчивался, и пламя едва тлело. Глотая слюни, мы с братом искоса посматривали на открытую пол-литровую банку тушенки на столе, но в присутствии деда Василя не смели и думать о том, чтобы вытащить из нее кусочек мяса. Дабы отвлечься от урчания в животах, мы решили сбегать через огород вниз к пруду, чтобы посмотреть, как плещется рыба. Над водой уже пополз густой туман, трава покрылась вечерней росой, и на всю округу трещал скрипучий хор. Сотни лягушек — от самых маленьких до огромных, мясистых, с темными пятнами на спине — выползли на берег пруда и, раздувая боковые мешки-резонаторы, старательно выводили свои серенады. Нам с братом это совсем не понравилось, и, набрав в руки камней, мы начали их расстреливать. Ничего не подозревавшие лягушки продолжали мирно сидеть на берегу, пока их сородичи, прибитые камнями, дергали в конвульсиях лапками. Нас так увлекла эта игра, что мы устроили между собой соревнование. К счастью для бесхвостых, на Украине быстро темнеет, и мы вынуждены были прекратить бойню. Прибежав домой, мы наперебой стали хвастаться деду о лягушечьем побоище, показывая, какой величины они были и кто сколько прибил, но вместо похвалы за меткость получили свой жизненный урок. Именно тогда я впервые услышала о взаимосвязи всего живого в природе, о том, какую важную роль играют лягушки, поедая комаров и мошек, являясь, в свою очередь, пищей для птиц и рептилий, и где в этой цепочке находится человек. Закончив свой рассказ, дед с грустью посмотрел на нас, надел картуз и молча вышел из летней кухни, а мы с братом так и остались сидеть за пустым столом, не смея произнести и слова. Что именно мне удалось тогда понять — сложно сказать, но воспоминание об этом случае, слова деда и какой-то непривычный, словно из глубокой бездны взгляд выцветших глаз остались со мной на всю жизнь.
Позже, повзрослев, я заметила явные схожести событий в моей судьбе и в жизни моих родителей, но проявившиеся в других условиях и при других обстоятельствах. Моя неуемная тяга к сладкому чем-то напоминала детскую охоту за сладким тата, а мой свободолюбивый и бесстрашный характер во многом походил на характер отца. Мои лягушки с великой долей вероятности были прямыми родственниками лягушек из детства тата, жили в том же пруду, питались такими же родственными комарами и стали для меня таким же способом осознания собственных поступков через урок от деда Василя».
Жанна Швыдкая©
Это лишь небольшие фрагменты - отблески глубокого и живого романа «Огранка». Они позволят плавно приблизиться ко второй книге декалогии «Гравитация жизни», естественно, продолжающей первую. Второй роман выйдет уже летом 2020!
В апреле 2020 книга «Огранка» получила диплом международного литературного конкурса в Германии «Лучшая книга года», а в ноябре 2019 - стала финалистом литературного конкурса Open Eurasia в Лондоне.
Скачать роман «Огранка» в электронном формате на Литрес:
https://www.litres.ru/zhanna-shvydkaya/ogranka-pervaya-kniga-dekalogii-gravitaciya-zhizni/
Заказать печатную книгу «Огранка: gravlifebook@gmail.com
Ссылки на некоторые отрывки из книги «Огранка», опубликованные ранее на моем канале:
Ссылки на некоторые отрывки из книги «Огранка», опубликованные ранее на моем канале:
1. Знахарь
2. О крепкой валюте и лайнере в поле: https://zen.yandex.ru/media/id/5e340d58f0472f788c345f84/o-krepkoi-valiute-i-lainere-v-pole-otryvok-iz-knigi-ogranka-5ef467569dd97322c75d6627
3. Воровка
4. Доза Чернобыля:
https://zen.yandex.ru/media/id/5e340d58f0472f788c345f84/doza-chernobylia-5ea46355d59a0771a9fa9205
5. Загубленный талант: https://zen.yandex.ru/media/id/5e340d58f0472f788c345f84/zagublennyi-talant-otryvki-iz-glavy-15-knigi-ogranka-janna-shvydkaia-5e5d531a212e945ed0bbbfec
6. Рюкзак с камнями:
https://zen.yandex.ru/media/id/5e340d58f0472f788c345f84/riukzak-s-kamniami-5e7262ae1a806a56ab9ad7db
7. Генеральная уборка
8. Здравствуй любимая, здравствуй, родимая
9. Как повяжешь галстук
10. Сладкое искушение
11. Магнит
12. Без вины виноватая
#огранка_жаннашвыдкая #становлениеличности #психологияличности #отцыидети #советскоедетство