Третья часть "Старого рубанка" и "Мишки на сервере"
Есть такое место между селом Подлесным и недалёким городом Н., где, проезжая, всякий раз испытывал дед Семён необычные ощущения - какой-то восторг от жизни и умиление красотою мира. И всякий раз слезал он с велосипеда, прислонял его к ближайшей берёзе или ольхе, смотря откуда он ехал в тот раз, и сидел на неудобном щепастом пне в стороне от наезженной тропинки, остро переживая некую особенную в этом месте рельефность и красочность картины природы и глубокую радость бытия.
Небольшая лощина, уютно расположившаяся в треугольнике между ольховой и берёзовой рощицами и излучиной неторопливой светлой речки, ничем не отличалась от прочих мест вокруг. Но именно тут, ещё на подъезде, начиналось волнение и сладкое томление в груди.
Хотелось плакать и смеяться, петь песни и благодарить Творца за этот мир, за счастье жить, дышать и зрить. Будь дед Семён религиозен – ушёл бы в монахи (или как там принято у церковников), построил бы в этом месте скит или келью (не силён был старый вояка в этих названьях) и жил бы праведным отшельником, замаливая многочисленные свои грехи, не пренебрегая и грехами чужими. Но, веруя в Творца и чтя его благодарно, посредниками и ритуалами Семён себя не утруждал, всю жизнь свою предпочитая обращаться к высокому начальству напрямую, ежели была такая нужда и возможность. Поэтому, сидел он тут тихонько и радовался жизни, изредка обращая свой мысленный взор к Богу/Творцу/Мирозданию/Природе/не важно к Кому/Чему с сердечной благодарностью за своё присутствие в этом мире. И уходил через некоторое время восвояси, ощущая как не болит после инсульта голова и яснеют мысли, как шибче и горячее бежит по жилам кровь и воздух в грудь вливается не только лишь смесью азота и кислорода, а с запахами цветов и листвы и с упоминаемой индусами праной.
Придя домой, отнекивался дед Семён от подозрений родни насчёт принятия им пары стопок с корешами, обосновывая появившийся в глазах молодецкий блеск хорошей погодой и несомненной пользой для здоровья физических упражнений на свежем воздухе. Опасался старый партиец досадной славы чокнувшегося на старости лет и впавшего в мракобесие «опиума для народа».
Не раз Семён приводил кого-либо из родни на Это Место. Не мудрёная это была задача, ибо в город Н. вели лишь две тропинки-сестрички да поодаль – накатанная грунтовка, а ходить в город у сельчан было множество причин. Но ни жена, ни внучка, ни прочая родня не «ощущали»…
Вот только Мишка, внучкин муж, парень городской и из образованных, когда предложил ему Семён передохнуть на заветной полянке, вначале обеспокоенно-вопросительно вгляделся в лицо деда – не поплохело ли ему? – а потом, увидев, что всё нормально, внимательно осмотрелся вокруг. Походил, посидел и сказал Семёну:
- А хорошо здесь! Реально гармоничное место, место Силы. Прямо, чакры открываются.
- Та да – ответил дед Семён – Сил прибавляется.
- Вы это мне хотели показать? – внимательно посмотрел на деда Мишка. – Спасибо Вам, Семён Григорьевич!
- Ну, стало быть, на здоровье, Михайло, споёмся. Поехали дальше, тогда.
А через день, остановившись в Этом Месте, обнаружил дед Семён, что корявый пень превращён долотом и стамеской в удобное сиденье.
Вернувшись, со значением поглядел на Мишку. А тот, в ответ, вытаращил «честные глаза», типа, «А шо я, шо я? Я – ничо! Не шалю, примус починяю».
Шельмец! Лю́бо.
Источник (блог автора)