Рассказывая о событиях на Дальнем Востоке на рубеже XIX-XX веков (а они оказали огромное, во многом определяющее влияние на всю новейшую историю России/СССР), невозможно обойтись без краткой предыстории.
Территории Забайкалья долгое время оставались "ничьими". Слишком дикие это были места: людей мало, зверья много, природа довольно суровая. Конечно, вечно так продолжаться не могло, и уже в 1727 году представители России и Китая подписали договор о разграничении территорий (Кяхтинский договор) по принципу фактического владения.
Надо сказать, русский представитель Владиславич-Рагузинский (черногорский князь, кстати) изрядно нахлобучил прибывших на переговоры маньчжур. Он воспользовался неточностью имевшихся у оппонентов карт, и провел границу аж в пятнадцати днях пути (!) от последней русской заставы на Селенгинской дороге. Впрочем, претензий по данному вопросу никто впоследствии не предъявлял.
После размежевания прошло еще 150 лет, прежде чем Петербург вспомнил, что у него есть огромные и совершенно неосвоенные территории на Дальнем Востоке. Вспомнил он об этом не один: во второй половине XIX века империализм вошел в моду. Делили все, что лежало плохо, и то, что лежало хорошо – тоже делили, иногда по нескольку раз. Особенно доставалось некогда грозным, а теперь одряхлевшим государствам. Если в Европе "больным человеком" была Турция, у которой каждый норовил откусить территорию повкуснее, в Америке молодые хищники доедали остатки Испанской империи, то в Азии "болел" Китай.
Дряхлую империю раздирали внутренние противоречия: китайцы ненавидели представителей правящей маньчжурской династии, и всячески ей гадили. Маньчжуры презирали китайцев и нещадно их эксплуатировали. При размерах Поднебесной империи это могло продолжаться еще неопределенно долго, но уж больно аппетитны были ее владения. На них зарились и старые хищники – Англия с Францией, и те, что помоложе – Германия, Япония и США. Россию, униженную после Крымской войны, какое-то время можно было не принимать во внимание, а между остальными участниками дележки шла настоящая гонка – кто быстрее и глубже вонзит клыки в Китай.
Все началось с экономической экспансии, причем поначалу торговля с западными странами была Китаю выгодна: товары из Поднебесной пользовались в Европе большим спросом, а вот европейские в Китае "не шли". Исключение составлял опиум, на который англичане успешно подсадили местное население. Торговля опиумом приносила фантастические барыши, население стремительно наркотизировалось. Маньчжурские власти были от этого совершенно не в восторге, и в конце концов решительно запретили продажу опиума. Это не могло не привести к конфликту.
Одна за другой разразились две "опиумные войны" (1839-42 и 1856-60 г). Огромная цинская армия (880 тысяч человек, из которых в боевых действиях участвовали менее 100 тысяч) оказалась неспособна противостоять немногочисленным, но оснащенным по последнему слову техники экспедиционным силам союзных государств (Англии, Франции и США). Потерпев ряд унизительных поражений, маньчжуры подписали кабальный мирный договор. Англичане получили не только право беспрепятственной торговли опиумом, но и колонию в Гонконге. Русским, которые не воевали, но поставляли в Китай оружие, за долги отошел Уссурийский край. Остальные участники регаты довольствовались правом беспрепятственно торговать и использовать аборигенов в качестве дешевой (а фактически – дармовой) рабсилы. Китайское население, массово подсаженное иноземцами на опиум, стремительно деградировало и вымирало, что, в общем, вполне соответствовало целям "культуртрегеров".
Именно после второй "опиумной войны" царское правительство приняло, наконец решение и план действий на Дальнем Востоке. Серьезным стимулом стал фактически начавшийся экономический раздел Китая, в котором российским капиталистам тоже очень хотелось поучаствовать, а географическая удаленность дальневосточных рубежей и отсутствие хоть каких-то дорог ставили эти "хотелки" под большое сомнение.
В начале 1870-х годов военное ведомство составило расчет, согласно которому маршевый батальон, отправленный из центральной России на восточную окраину империи, достиг бы точки назначения спустя каких-то… восемнадцать месяцев. О какой экспансии тут могла идти речь? Свое бы удержать.
На первый план выходила необходимость строительства транссибирской транспортной магистрали. Еще до Крымской войны несколько иностранных предпринимателей предлагали российскому правительству построить железную дорогу до Тихого океана, однако для николаевской России такие прожекты были сродни предложению построить космический корабль.
Всерьез вопросом сооружения железной дороги на восток страны занялись лишь в 1870-х, когда были проработаны два маршрута: Кинешма–Вятка–Пермь–Екатеринбург–Тюмень и Нижний Новгород–Казань– Красноуфимск–Екатеринбург–Тюмень. Поскольку Казань и Нижний Новгород и 150 лет назад были гораздо крупнее Кинешмы и Вятки, ничего удивительного не было в том, что Александр II выбрал именно это направление.
На местах инициативу Петербурга, мягко говоря, не оценили. Мало кому из губернских чиновников нравилась идея оказаться в практической доступности от имперских центров: появление железной дороги должно было принести с собой развитие торговли, приток мигрантов, постоянный приезд проверяющих из центральных ведомств и т.д. Прощай, спокойная жизнь! К величайшему их облегчению практические действия по сооружению дороги были отложены из-за русско-турецкой войны 1877–1878 гг., самым решительным образом опустошившей царскую казну.
Когда пятнадцатью годами позже к идее вернулись, обстановка и в мире, и в России была радикально иной. Во-первых, на Дальнем Востоке появился конечный пункт, требовавший надежных сухопутных коммуникаций, - Владивосток. Во-вторых, мировые державы с аппетитом заглатывали все бОльшие куски Поднебесной империи, грозя оставить русских с носом. В-третьих, вышедшая из многовековой изоляции Япония буквально на глазах превращалась в опасного конкурента с огромными амбициями.
Узнав о планах строительства Транссибирской магистрали, премьер Японии Аритомо Ямагата заявил, что теперь Россия будет пытаться отторгнуть Маньчжурию и укрепить свое влияние в Пекине: и ведь как в воду глядел.
По эту сторону границы думали о том же. В 1884 г. исполняющий обязанности командующего войсками Приморской области генерал Барабаш писал:
"... В Тихом океане происходит промышленное и торговое пиршество. Между европейскими, американскими и азиатскими гостями нам отведено за столом одно из видных мест. Если мы пока, сидя за столом, не удовлетворяем, подобно другим, своего аппетита, то из этого не следует, чтобы мы готовы были позволить вывести себя из-за стола"…
В конце 1880-х годов были предприняты первые практические шаги по сооружению Транссиба, а в 1891 замысел начали воплощать в реальность. С осени 1892-го года вопрос строительства трансконтинентальной железнодорожной трассы перешел в ведение энергичного министра финансов Российской Имерии С.Ю.Витте, и вскоре стало очевидно, что к началу нового века грандиозное строительство будет завершено.
Тем временем разразился первый из череды конфликтов, потрясших Дальний Восток – японо-китайская война 1894-1895 гг, имевшая далеко идущие последствия. Китай потерпел поражение. Япония постаралась обобрать побежденного, как липку: потребовала (и уже было получила) у китайцев Тайвань, острова Пэнху и Ляодунский полуостров, право на строительство промышленных предприятий в Маньчжурии и Китае, заставила открыть материковые порты для беспошлинной торговли… Помимо этого, китайцы должны были уплатить фантастическую сумму (200 миллионов лян, или 155 миллионов долларов) в качестве контрибуции, то есть, с учетом инфляции, примерно 4 миллиарда долларов 2020 года.
Европейские державы поняли, что ушлые островные конкуренты вот-вот оставят их всех с носом, и засуетились. 23 апреля 1895 Россия, Германия и Франция одновременно (но по отдельности) обратились к японскому правительству с требованием пересмотра мирного договора с Китаем и отказа от аннексии Ляодунского полуострова. В качестве "обеспечительных мероприятий" Россия начала мобилизацию войск Приамурского военного округа.
Япония вынуждена была отступить, поскольку воевать в одиночку против трех крупнейших армий планеты не входило в ее ближайшие планы. Впрочем, за отказ от Ляодунского полуострова сыны Аматэрасу не забыли получить с китайцев компенсацию – еще 30 миллионов лян. Но, как это и бывает на Востоке, нанесенного оскорбления не забыла и не простила: и России, и Германии в обозримом будущем прилетит "ответочка".
Русское правительство поспешило подписать с китайцами мирный договор, которым, в частности, предусматривалась постройка железнодорожной магистрали через территорию Маньчжурии.
Идея была в том, чтобы сократить протяжённость железной дороги и связанные с этим расходы, а также усилить русское влияние в Китае. Увы, все это в долгосрочной перспективе обернулось не экономией, а огромными издержками. Договор также предусматривал совместные военные действия против Японии в случае нападения последней на любую из сторон или на Корею.
Первыми статус-кво нарушили немцы. В ноябре 1897 года они без особых церемоний аннексировали китайский порт Циндао (аренду оформили задним числом). "А мы что, рыжие, что ли?" – подумали в царском правительстве, и наплевав на оборонительный договор, 3 (15) декабря 1897 года ввели корабли в гавань Люйшуня. 15 (27) марта 1898 г. в Пекине была подписана Русско-китайская конвенция, согласно которой России предоставлялись в арендное пользование на 25 лет порты Порт-Артура (Люйшуня) и Дальнего (Даляня) с прилегающими территориями и водным пространством и разрешалась прокладка к этим портам железной дороги.
Японии, у которой этот самый Люйшунь вместе с Ляодунским полуостровом буквально изо рта вытащили двумя годами ранее, было нанесено нестерпимое оскорбление. С этого момента дело однозначно пошло к войне между империями, с промежуточным этапом в виде совместного участия в первых "многонациональных силах" новейшего времени…