Анастасии – звезде моей
В сущности, в том, чтобы стянуть у хозяйки кусок колбасы, худого нет. Дело полезное и даже, чего греха таить, благородное. С подобным утверждением согласятся и любой диетолог, и синие напольные весы, и даже, по зрелом размышлении, сама хозяйка. Но она, со свойственной двуногим нелогичностью, упрятала обольстительно пахнущий шматок в недра холодильника и на этом успокоилась. Я неторопливо прогуливаюсь в сторону кухни в рассуждении слегка закусить, но добротный обед из сухого корма сейчас не кажется достаточно соблазнительным. По милости весеннего тепла окно распахнуто. Щебечущая серая закуска пестрит на ветках слегка зазеленевшего вяза, и, привлечённый этими звуками, я запрыгиваю на подоконник. Отдав должное созерцанию аппетитных порций мяса и перьев и подавив охотничий порыв, я вытягиваюсь на нагретой белой плоскости и блаженно жмурюсь на солнце. Лежать нужно диван, кровати и кресла, но подоконники заслуживают особенного внимания, потому как расположившийся на подоконнике кот – залог уюта и гармонии в доме. Благо, хозяйке данная непреложная истина известна, в отличие от её сына, который так и норовит. Его бесцеремонная манера хватать меня поперёк туловища и волочь по собственной случайной прихоти, чаще всего необоснованной, раздражает, но мои возражения по этому поводу в расчёт не принимаются, поэтому я стоически покоряюсь неизбежному.
Имя моё – Мурр. И да, ваши предположения по поводу того, что это реверанс в сторону Гофмана, не лишены оснований. Имя, следует признать, достойное, в особенности памятуя о моём характерном призывном кличе. В бытность мою невинным котёнком, я охотно развлекался с хозяйским сыном, но сейчас, в солидном возрасте шести лет, ребяческие утехи всё чаще кажутся мне неуместными. Однако что взять с ребёнка? Я возмужал, мои члены окрепли, усы вымахали, скажу без ложной скромности, длиннее длинного, но детскому разумению это недоступно.
Как всякий кот, делящий свой кров с филологом, я, конечно, не начитан, но наслышан, поэтому образование моё вполне удовлетворительно. Это способно несколько примирить меня с отсутствием охоты – самого достойного занятия для благородного кота.
По моему разумению, коли держишь вольное животное взаперти ради собственного удовольствия, то будь добр удовлетвори его хорошим обедом. Но стол мой скуден и однообразен. Полезный и питательный корм хулить не стану, но такая еда скучна, нет, так сказать, полёта фантазии, интриги, столь разжигающей аппетит.
Солнечный луч ласковой ладошкой поглаживает мой пушистый мех. Я вытягиваюсь в стремлении напитаться этой энергией, получить заряд, чтобы щедро распространить его на домочадцев. Таков мой долг.
Ход моих размышлений был прерван приходом хозяйки. Сколько бы ни было комнат в доме, кухня неизменно остаётся его центром, его сердцем и средоточием важнейших событий, поэтому её появление закономерно. Хозяйка начинает хлопотать по поводу обеда – процесс, неизменно вызывающий моё живейшее участие. Я обязан контролировать каждую стадию его, поэтому я внимательно наблюдаю за каждым её действием. Она греет и разливает по тарелкам суп, нарезает хлеб, моет овощи для салата. Запах у супа, вынужден признать, отменный, но этими уловками меня уже не обмануть. Несколько раз, привлечённый упоительным ароматом, я добивался своей порции, но, отведав, приходил к выводу, что это блюдо не соответствует своим притязаниям на значимость. В салате же интересна лишь зелень, и то, если стянуть её прямо из-под носа хозяйки. Предложенная добровольно, она утрачивает всяческую привлекательность. Почему так – вопрос философский. Обдумаю на досуге.
Колбаса к обеду не предполагалась, и сей факт несколько меня огорчил. Вытягивая шею каждый раз, когда хозяйке была нужда открыть холодильник, я имел возможность удостовериться в том, что положение шматка неизменно. Видимо, назначение колбасы в ином.
Смотреть обед – дело непростое. Тут нужна дипломатия и известная тонкость. Во-первых, никогда не знаешь, какой сюрприз преподнесёт судьба и какой лакомый кусок может внезапно достаться. Нужно быть готовым правильно себя повести, поэтому важно не пропустить ни одного блюда. Во-вторых, сытный обед по своём окончании частенько вызывает желание ухватить кота и отправиться с ним на диван. Следовательно, полезно удалиться заранее, чтобы не потворствовать мещанским увлечениям.
Но нынче погода столь хороша, что хозяйский сын пулей вылетел из-за стола прямиком на улицу, не прожевав как должно последний кусок и не причинив никакого ущерба моей ухоженной шкурке.
На мгновение перед глазами снова предстало завлекательное зрелище находящейся в холодильнике колбасы, когда хозяйка, мышью снующая по кухне и гремящая посудой, зачем-то открыла белую дверцу. Я отнёсся к этому обстоятельству философски. Если бы колбасу извлекли наконец на свет божий, сил моих и терпения уже бы не хватило; в противном случае, соображения этикета не позволяют мне обратиться с просьбой.
Хозяйка принимается за уборку, а я соскальзываю с подоконника и приступаю к более серьёзным делам: обозреваю вверенное мне жилище, изучаю содержимое лотка, точу когти о спинку мягкого дивана, гораздо более сподлапную для этого, чем специально приобретённая вещица. Слегка отошедший от стены край обоев снова возбуждает во мне острое негодование. Врождённый перфекционизм не позволяет мне оставаться равнодушным, но хозяйка делает мне внушение, и я гордо удаляюсь.
Неспешное течение дня, наполненного занятиями дельными и полезными, нарушает приход хозяйского сына. Если это можно назвать приходом. Разумнее использовать слово прибег или припрыг. Запылённый, покрытый свежими боевыми синяками, он устремляется к холодильнику, чтобы сообразить бутерброд и снова исчезнуть в неизвестном направлении.
Я знаю, что полагается делать в таких случаях добропорядочному коту. Встаю на задние лапы, деликатно положив передние на самый краешек стола, струной вытягиваю хвост, слегка распушив его, и взглядом демонстрирую невероятный интерес к колбасе, сопровождая его нежным «мурр». Я весьма убедителен, поэтому милый мальчик щедро отрезает мне приличный ломоть и кладёт его рядом с миской, памятуя, что истинный гурман способен оценить весь букет только в том случае, если на него не влияет стойкий запах посуды. Я тщательно обнюхиваю кушанье, брезгливо подёргиваю хвостом, из вежливости пытаюсь проглотить хотя бы кусочек, но это выше моих сил.
– Мааам, Мурр колбасу просил, а теперь не ест!
– Так он её никогда не ест! Зачем ты ему опять дал?
Я отворачиваюсь от колбасы и с аппетитом принимаюсь за корм. Всё-таки лосось – вещь куда более стоящая.
