Сидеть с бабкой на семейном совете поручили Андрею.
«Врач сказал, осталась неделя. Надо просто пожить там. Медсестра приходит утром и вечером, а тебе всё равно, где свои комиксы рисовать!» — свернула обсуждение маман.
Первый день Андрей провёл в оцепенении и медленном пережёвывании мыслей, что бабка вовсе не бабка, а двоюродная сестра матери отца, что жалко её, прощающуюся с жизнью в беспамятстве.
Второй день начался бодрее. После ухода медсестры Андрей вдруг ясно увидел новых героев и принялся творить…
— Знаешь, мальчик, аргентинские креветки — это история про любовь.
Андрей замер, повернулся и уставился на бабку. Она, не сводя с него на удивление ясного взгляда, продолжила: «Только из любви, из желания впечатлить мужчина способен почистить каждую креветочку. Они не северные малышки, у аргентинских другой размер. Мясо сочное, чуть сладковатое. Готовь как хочешь, будет вкусно! Я любила с гриля…»
Бабка замолчала и погрузилась в прежнее сонное состояние.
Андрей позвонил матери.
— Мам, с Елизаветой Дмитриевной что-то ненормально, может, врача позвать? Она мне сейчас про аргентинские креветки говорила.
— Про креветки — нормально. Вспомнила, как сбежала с аргентинским моряком, наверное. До сих пор вся семья гадает, где их нелёгкая свела… Не обращай внимания.
Андрей завис с телефоном в руке, бабка вновь заговорила. Рассказала про аргентинскую любовь, наполненную солнцем и морем. В её голосе было столько радости и свободы, что он не решился спросить, почему она вернулась…
Андрей всю ночь рисовал море, суда, идущие с опущенными сетями и собирающие креветок, пару влюблённых, вместе готовящих ужин…🚢
На третий день он еле дождался прихода медсестры. Пулей вылетел из дома и побежал в магазин. Не снижая скорости, вернулся и сразу бросился на кухню.
«Креветки помыть. Надрез по спинке, почистить. Гриля нет — пожарю!» — бормотал Андрей, борясь с непослушными руками.
Когда по дому поплыл потрясающий запах, он услышал голос бабки:
— А ты кое-что смыслишь в любви, мальчик. Ещё поживем!