Жизнь детского сада в советские времена крутилась вокруг красных дат партии. В топку формальности! Давайте смотреть правде в глаза. Нам кидали комочки в манную кашу, чтобы конфеты казались вкуснее! А мы вкалывали за эти конфеты на бесконечных утренниках!
Система работала, как часы, потому что шоу должно продолжаться. Но правда заключалась в том, что для беспартийной малышни было абсолютно фиолетово, какую дату отмечать.
На период подготовки к новогоднему карнавалу дети поделились на два лагеря. Одни крахмалили марлевые юбки до хруста, вторые пришивали картонные уши к белым шапкам.
Сторож Егорыч на правах единственного мужика в детском саду вывесил в своей каптерке шубу Деда Мороза, чтобы та к утреннику успела продышаться от нафталинового похмелья. В столовую завезли мандарины. Все шло своим чередом.
В назначенный день зрителей ждал стандартный перформанс. Под чарующие звуки баяна по залу семенили «снежинки» в чешках. Елка опасливо ждала традиционного «Гори!». Батареи шпарили, «зайчики» угорали под ушастыми шапками, но старательно выкидывали коленца.
В общем, артисты коротали время в ожидании бартера, ради которого всё и затевалось. Каждый был готов залепить Егорычу снежным стишком не в бровь, а в глаз, чтобы получить сладкий гонорар в шуршащем пакете.
И вот момент настал. Торжество достигло апогея. К елке вытащили стул, Егорыча и большой мешок новогодних гостинцев. Перед глазами Деда Мороза замелькали «снежинки» и «зайчики». Ребятня чеканила ямбом с хореями по чугунной голове сторожа, но тот стойко терпел, выдыхая пары вчерашнего аванса.
Наконец, подошла очередь Инночки, маленькой дочки повара ЕвгеньМихалны, заслуженного работника ножа и топора детского учреждения. Девчонка явно засиделась на задворках чужой радости, поэтому живо выпорхнула к елке, поправила корону из блестящей мишуры и громко выдала то, чего сама от себя не ждала:
«Ждали, ждали мы не зря, –
Вот он, праздник Октября!
Мы флажки свои возьмем
И на улицу пойдем…»
«Октября?!» - вздрогнул Егорыч и метнул мутный взгляд в окно, утыканное ватой: «Это ж сколько мы с мужиками сидели?!»
Но на улице по-прежнему пинал воздух декабрь...
«Ну, ошибся ребенок, с кем не бывает! - разошлась воспитатель в снисходительной улыбке и подсказала Инночке в оттопыренное ушко: - А теперь про Новый год!». Девочка кивнула, ущипнула юбку с обеих сторон и начала с выражением:
«Ждали, ждали мы не зря, –
Вот он, праздник Октября!
Мы флажки свои возьмем
И на улицу пойдем…»
Инночка растерянно заморгала и посмотрела на Деда Мороза. Он потел, утирался рукавом и молча рассуждал о том, что вообще-то он свою норму знает, но шайка оленей вечно сбивает его с панталыку. Тем временем девочка снова пробовала начать:
«Ждали, ждали мы не зря, –
Вот он, праздник Октября!»
На третьей строчке она «споткнулась», почесала макушку под короной и задумалась. Кто-то выкрикнул из зала: «Мы флажки свои возьмем и на улицу пойдем…»
Тут уже публика почувствовала прилив энергии. От грохота аплодисментов и хохота Дед Мороз поморщился в приступе головной боли и достал Инночке подарок: «Привет от Ильича!» Детка, окрыленная успехом, решила не сдавать позиций так сразу и вышла на бис с тем, что было обречено на успех:
«Хорошо, тому живется,
Кого мамка родила,
А меня родил Егорыч,
Мамка в городе была»
Раздался очередной взрыв смеха. Егорыч крякнул и игриво прищурился на ЕвгеньМихайлну. Та тихо сползла со стула с выражением лица: «Побойся Бога!» и стала пробираться к елке, чтобы снять артистку с крючка дешевой славы. Тем временем Инночка продолжала:
«Мой миленок как то раз
Спать улегся на матрас,
А мне тоже не спалось,
И такое начало-о-о-сь!»
Мамаша тащила артистку за руку на серьезный разговор о репутации, но Инночку было уже не остановить:
«Холодно зимою маленькой макаке,
Примерзают руки к волосатой сра…»
Окончание заглушили овации. Общественность утирала слезы и благодарно галдела вслед Инночке. Никто уже не соображал, по какому поводу все собрались. Лишь одно было ясно точно - праздник удался!
© Алёна Кривошеева
