Краутрок — причудливое ответвление рок-музыки, развившееся в Германии в конце 1960-х годов. Особых примет и явно различимых признаков у него немного — среди них можно назвать разве что характерный ровный ритм, так называемый моторик-бит, используемый в песнях многих (но далеко не всех) краутрок-артистов.
Скорее, это зонтичный термин, описывающий немецкую рок-музыку, последовательно отказывающуюся копировать современные ей англоамериканские образцы: источниками вдохновения краутрок-групп, безусловно, порой становились The Beatles, Pink Floyd или The Velvet Underground, но также и наравне с вышеозначенными, — например, этническая музыка народов Азии и Африки, академический авангард и свободный джаз.
Несколько недель назад я с радостью принял участие в записи подкаста о краутроке в рамках проекта «Планетроника», а вот пять ярких композиций этой сцены для тех, кому не с руки слушать почти часовой разговор. Важное примечание: с краутрока начался творческий путь некоторых известных ансамблей — к примеру, Kraftwerk или Tangerine Dream, — которые позже по-настоящему прославились уже немного иной музыкой, поэтому в этом списке они отсутствуют.
Can – Mother Sky
Группа Can — возможно, лучшее, что было в краутроке: из комбинации гипнотических ритмов, развёрнутых инструментальных импровизаций и вокальных безумств японского певца Дамо Судзуки раз за разом рождалась музыка, аналогов которой на тот момент просто не существовало в мире.
Сразу несколько лучших песен Can прячутся в альбоме с обманчиво неброским названием «Soundtracks» — это действительно были саундтреки к экспериментальным немецким фильмам рубежа 1960-70-х, вот только самих фильмов музыканты принципиально не смотрели. «Mother Sky», идущая почти четверть часа, — захватывающее упражнение на сгущение и разрежение звуковой фактуры, в главных ролях — механистические барабаны Яки Либецайта, упругий бас Хольгера Шукая, жалящие, кислотные гитары Михаэля Кароли и неповторимое бормотание эксцентричного фронтмена.
NEU! – Hallogallo
Последовательное прослушивание «Mother Sky» и «Hallogallo», первого трека с первого альбома влиятельного краутрок-дуэта NEU!, позволяет наглядно сравнить исполнительские манеры двух ударников, считающихся изобретателями характерного для краутрока моторик-бита: если первый, Яки Либецайт, — мастер еле заметных смен рисунка, то второй, Клаус Дингер, действительно являет собой человекообразную драм-машину.
«Hallogallo» — композиция, ярко предъявляющая миру новую эстетику: не завязанную на изменении, на прогрессе, на движении как основе жизни и культуры, а, напротив, практикующую медитативное бездействие, созерцание — идея, скорее восходящая не к западной, а к различным восточным философиям. Барабаны Дингера здесь — фон для умиротворённых гитарных пассажей другого участника NEU!, Михаэля Ротера, в одной-единственной тональности ми мажор; впрочем, что здесь фон, а что — наоборот, передний план, до конца непонятно.
Embryo – Radio Marrakesch / Orient Express
В своем стремлении вырваться за пределы западной музыкальной традиции краутрокеры осваивали не только восточную философию, как NEU!, но и непосредственно восточную музыку — группа Embryo под управлением, что характерно, вновь именно барабанщика, Кристиана Бурхарда, была здесь первой среди равных.
В будущем Embryo окончательно перейдут к исполнению специфического этно-джаза или этно-рока — здесь же, в открывающей композиции с их классического альбома «Steig Aus», экзотический восточный напев и соло на струнном инструменте под названием саз при легкой поддержке вибрафона становится чем-то вроде прелюдии к масштабному инструментальному «джему» в лучших краутроковых традициях: с неотразимым грувом, психоделической атмосферой и обилием импровизационных фрагментов, в которых кислотные гитары словно бы соревнуются с винтажным электроорганом.
Amon Düül II – Kanaan
Важной чертой краутрок-групп была их свободная, коммунальная организация — многие представляли собой не столько устоявшиеся квартеты или квинтеты, сколько широкие «коллективы единомышленников», музыкантов и не-музыкантов, деливших друг с другом и студийное, и (зачастую) жилое пространство.
Мюнхенская коммуна Amon Düül была одним из самых знаменитых таких коллективов — в какой-то момент от неё отпочковался всё же уже чуть более профессиональный состав, без особой выдумки окрестивший себя Amon Düül II. Впрочем, фантазию, которой музыкантам не хватило при выборе заголовка, они сберегли для творчества: записи новой группы принадлежат к числу самых поразительных образцов германского рок-андеграунда, и песня «Kanaan» — сумрачный, туманный психоделический рок будто бы и впрямь из песков пустыни Ханаанской — их яркий образец.
Faust – It’s a Rainy Day (Sunshine Girl)
Даже на общем фоне краутрока начала 1970-х группа Faust выделялась творческой смелостью, толерантностью к экспериментам любого рода, решительным отказом играть по правилам.
По легенде, ансамбль был создан по инициативе звукозаписывающего лейбла, мечтавшего выпестовать в своих рядах «немецких The Beatles» — для этого нескольких музыкантов собрали вместе, посадили в студию подальше от соблазнов большого города, пообещали хорошие подъёмные и приказали писать песни.
Если так, то получился самый диковинный «продюсерский проект» в истории поп-музыки — участники Faust принялись на-гора выдавать альбомы «всё страньше и страньше, всё чудесатее и чудесатее». Порой на них звучали дадаистские саунд-коллажи, а некоторые фрагменты всё-таки напоминали поп-песни, но словно бы деконструированные: такова, например, минималистская и неотразимая «It’s a Rainy Day (Sunshine Girl)» с альбома «Faust So Far» 1972 года (непременно дослушайте до иронической саксофонной партии в финале!).
Текст: Лев Ганкин