Он считал, что родители чересчур вмешивались в его личное пространство. А ему уже пятнадцать. И он имеет право вставать на каникулах хоть после обеда, засиживаться за компом до утра, есть то, что хочется, а не то, что полезно. Общаться с теми, кто ему интересен.
Угрозы матери не пускать гулять, шантаж отца отобрать телефон и ноут, если не будет их слушаться, — так всё достало... Вечно всем недовольные, всё не так. Надоело. За личность не считают.
Так размышлял Кирилл, единственный ребёнок в простой семье, где родители были почти двадцать лет женаты. Мама — воспитатель в школе-интернате, папа — инженер на заводе. Простая семья, почти среднестатистическая.
А Кирилл не хотел быть средним, хотел быть особенным. Он даже волосы покрасил в красный цвет, за что выслушал лекцию о приличном внешнем виде от отца. И ещё Кирилл сочинял стихи, написал сценарий для документального фильма на экологическую тему, начал даже его снимать. Но ему постоянно мешали. В основном родители: то учёбу подтянуть требовали, то помочь на даче.
Тут ещё узнали, что он покуривает, ещё и с компанией, на их взгляд, нехорошей связался. И Кирилл решил, что с него хватит. Решил проучить родителей.
Собрал в рюкзак минимум необходимых личных вещей и ушёл из дома незадолго до возвращения родителей с работы. Без записок, отключив телефон.
Уехал к новым приятелям, снимавшим старый покосившийся дом в деревне, недалеко от города. Там тусовались подростки на каникулах: пиво, сигареты, музыка, артхаусное кино. Сами еду готовили, даже картошку посадили в огороде. Но в основном ели то, что из дома навезли. И Кирилл в общий котёл кое-каких продуктов привёз на деньги, которые копил последние пару месяцев, исправно даваемые матерью на карманные расходы.
Вот она - свобода!
Кирилл активно общался, гулял по лесу, сходил на рыбалку. О родителях старался не думать. Когда ложился спать, совесть, конечно, напоминала, что дома о нём беспокоятся, но он взрослый...
Через неделю ребята показали Кириллу пост в соцсетях о его розыске. Он не подал вида, что переживает по этому поводу. Ещё через день приехали девчонки, жившие в соседнем доме. Они рассказали, что везде развесили листовки с изображением Кирилла, волонтёры расспрашивали о нём всех подростков во дворе. Но они молчок... Может всё-таки дать знать, что он жив-здоров?
Кирилл ушёл от ответа. Промучился с часок, включил телефон. Десятки пропущенных звонков и смс.
«Сыночек, где ты?»
«Кирилл, дай знать что с тобой».
«Мы очень переживаем».
«Маму с сердечным подступом положили в больницу».
На этом смс Кирилл схватил рюкзак, крикнул всем: «Пока. Я в город». И рванул.
Он просил прощение. Перед матерью, лежащей на больничной кровати, на коленях. Сгорая от стыда, опустив голову, перед отцом. Со словами, что всё понял и осознал, перед полицией. С извинениями - перед волонтёрами.
Родители простили, но отношения изменились. Кириллу стали меньше доверять. Хотя он перестал пререкаться с родителями, начал больше им помогать в быту, старался лучше учиться.
Проучил...