Всем привет!
Вспомнила замечательную историю из своей "лошадиной" жизни. Фотографий, к сожалению, с тех пор никаких не осталось, так что фантазируйте! ))
История эта произошла давным-давно в лохматых 90-х годах прошлого столетия. Собрались мы как-то летом, в тридцатник по Цельсию, с друзьями, покататься на лошадках в Орлово. То самое Орлово в Подмосковье, которое сейчас элитный Национальный Конный Парк "Русь" (громко-то как), а тогда там была конеферма по разведению орловских рысаков, в двух бывших коровниках.
Мне на прокат досталась орловская кобыла Зеркальная, красивая, серая «в яблоко», которая (как выяснилось уже при седловке) стояла до этого 2 недели. Вместе с тренером, нас получилось пятеро всадников. Выехали в поля. Красота! Шагаю в середине смены, не подозревая о надвигающемся темном будущем. Пошли вдоль лесочка рысью. Моя кобыль вырывается вперед, обгоняя всю смену и несется рысью в голубую даль. Знаете рысачью рысь? Размашка такая, жесткая. И ей, Зеркальной, совершенно фиолетово, что я всем корпусом у нее на поводе вишу. Кое-как остановила, смену дождалась. А тренер мне, радостный такой: «чего это ты ускакала, нас не дождалась?» Объясняю, что кобыла тащит, но как бы, поздно уже. Не в конюшню же возвращаться из-за этого. Едем дальше.
А дальше по нашему маршруту небольшой спуск по травяному склону, внизу какой-то водоем и поле. Все поле в ямах от коровьих копыт – тут совхозное стадо на водопой водят. Может, днем раньше, коровы по грязи прошли, а жара настала – ямы засохли и травой поросли. И мы прямо туда и направляемся. Моя Зеркальная прямо по склону рысью вниз! Очень неприятные ощущения, скажу я вам, если вы только не троеборец и для вас это привычно.
А потом, я помню только такое «Ууух! На правую сторону вниз», круговорот неба и земли… И темнота.
Открываю глаза – земля и муравьи. Оказывается, лежу лицом в землю, и голос откуда-то сверху:
- Ооооль! Ты жива?!
Поднимаю голову, в глаза солнце слепит, трава высокая, и морда лошадиная сверху на меня свешивается. Это ребята подъехали, нашли меня. Долго, говорят, меня в траве искали. Со стороны им эпично смотрелось – только верхом была - и нету. А кобыль моя уже домой ускакала через огороды, говорят, всю картошку там кому-то потоптала. Это к вопросу, что лошадь останавливается, когда всадник падает. Так вот – нифига! Далеко не каждая!
Потом подробностей не помню особо. Помню только, что меня на конюшню на мотоцикле возвращали. А потом мы домой на автобусе ехали, и меня тошнило всю дорогу, приходилось из автобуса выходить, и все придорожные кусты метить.
Домой пришла, ну сказала маме, что с лошади упала. Она не очень удивилась, раньше я часто с лошадей летала. У меня даже прозвище на конюшне было – камикадзе.
А через 3 дня, мы с мамой полетели на самолете в Омск. Еще 3 часа в самолете. И вот тогда, когда мне уже и в самолете поплохело, то тогда уже и выяснилось, что скорее всего у меня сотряс. И 2 недели в Омске, вместо того, чтобы радоваться отпуску и купаться в Иртыше – я пролежала в постели.
С тех пор, при виде серого в яблоках орловского красавца, у меня слегка побаливает затылок. Красивые они, орловцы. Красивые – и пусть стоят. Подальше от меня.