Вечер Марина опять провела у Анны Семеновны. Они пили чай с прихваченным Мариной коньяком, делились всевозможными рецептами и разговаривали ни о чем и обо всем. За перегородкой тихо похрапывал Матьвеич, принявший для удовольствия стопочку коньяка под пристальным взглядом «грозной» супруги и отправленный ею отдохнуть в кровать. В близлежащем санатории грохотала дискотека, отзвуки которой разносились далеко по окрестности, свежо пахло мокрой землей, травой и яблоками летних сортов, наливные бока которых с треском лопались, когда они, сорвавшись с ветки, гулко шлепались о землю.
Марина сидела, закутанная в огромную вязаную шаль, держала в руках большую обливную чашку с чаем, слушала неторопливый говорок Семеновны и чувствовала себя безмерно счастливой. Может, дело было в малой толике алкоголя, разбежавшегося по венам, может в мягкой уютной шали, может в том, что она впервые за долгое время почувствовала, что ее любят. Любят не за что-то или вопреки чему-то, а просто, потому что она есть.
В открытое окно заглядывало ночное небо, черное бархатное полотнище, усыпанное крупными алмазными россыпями, величественное и прекрасное. Казалось, что мерцающие звезды лежат близко-близко, стоит только протянуть руку и можно набрать целую пригоршню. Она подумала, что такое небо можно увидеть только в деревне, в городе такого не бывает. Оно там далекое-далекое, отброшенное в неведомую высь светом фонарей и неоновой рекламы. Она задумалась, интересно, какие в городе звезды? И не могла вспомнить. Горящие фонарями ночные улицы и мосты, пожалуйста. Светящиеся витрины, да. А звезды? Нет. Она никогда их не видела. Может потому, что не обращала внимания, а может потому, что их там и вовсе нет?
Прошедшие выходные были безнадежно испорчены: Глебу пришлось самому стряпать себе нехитрый завтрак и обед, состоящий из докторской колбасы и десятка яиц, выносить мусор, пришивать на костюме пуговицу. Свободного времени для развлечений было хоть завались, но не было желания. В глубине души свербел червячок: цейтнот ему грозил серьезный. Не доставляющая хлопот жена взбрыкнула нежданно-негаданно, и было не исключено, что нешуточно и надолго. Фотографии ей открыли широкий простор для фантазии, воображай себе все, что заблагорассудиться. Хотя не стоило кривить душой, будь он на ее месте, разнес бы все вокруг на мелкие кусочки, а ее просто размазал бы по стенке.
Ему вдруг до боли захотелось услышать голос Марины, и он почти набрал ее номер мобильника, но в последнюю секунду передумал. Глеб слишком хорошо представил себе, как, увидев его номер, Марина нервно дернет губами и скучным голосом попросит:
- Не звони мне больше. Я не хочу тебя слышать.
Это предположение заставило его сбросить набранный номер и заиграть желваками. Узнать бы кто сыграл с ним злую шутку, сообщив жене о наличии у него пассии на стороне. Да еще с такими тонкостями, как детальные фотографии. В принципе, он не собирался менять жену на Ларису. Лариска, это так себе, легкая связь без обязательств, как многие практикуют в наше время. Тем более что она ничего не требовала, ее устраивали их кратковременные встречи. Додумать он не успел, в дверь позвонили, и он пошел открывать. Сердце екнуло: вернулась. Хотя Марина вряд ли бы стала звонить, у нее свои ключи. Но в груди продолжало сумасшедшее бухать и на что-то надеяться: мало ли.
Но на пороге стояла та самая любовь, из-за которой пошел сыр-бор в его семье: Лариса.
Если понравилось, ставьте пальчики вверх, подписывайтесь на мой канал.