Повесть В. Быкова: отчаяние одиночки или философия подвига?
Сюжет повести «Дожить до рассвета», как всегда у Василя Быкова, прост. Выходя из окружения, лейтенант Ивановский натыкается на огромный немецкий склад боеприпасов, сообщает о складе своему командованию, и его с группой бойцов отправляют назад через линию фронта – взорвать.
Неудачи преследуют наскоро собранных диверсантов: не все и на лыжах ходить умеют, при переходе линии фронта ранен боец, его несут обратно, немцы всполошились, а разыскиваемый склад перевели в другое место, лейтенант с бойцом натыкаются на немцев, Ивановский остаётся один, тяжело раненный, и теперь он ползёт к дороге с гранатой, мечтая об одном: дотянуть, не обессилеть от потери крови и взорвать хоть одного фашиста. А на рассвете встречает он не машину с генералом, как мечталось лейтенанту для оправдания сорвавшейся диверсионной операции, а воз сена с двумя обозниками-немцами, и погибает сам, убив одного из них. По сути, вот здесь простым и очень логичным выводом должен закончиться вывод этой повести: жизнь лейтенанта и его смерть, когда он унёс за собой жизнь немца, и стала подвигом, безвестным, но необходимым, как те песчинки, что сыпались под колёса отлаженной военной машины фашизма и в конце концов остановили её.
Но Быков отказался от советских штампов «…не дрогнув героическим лицом, боец продолжал сражаться с ненавистным врагом», на первый план выходит стремление показать не воинские подвиги, но сказать правду о человеке на войне и о состоянии души воюющего человека.
Можно сравнить героев Быкова, Хемингуэя и Ремарка. Роберт Джордан из романа «По ком звонит колокол» пунктирно повторяет судьбу лейтенанта Ивановского: пробраться в тыл врага, взорвать важный объект, преодолевая преграды и трудности… Только у Хемингуэя раненый герой выполнил приказ, но, понимая, что с перебитым бедром будет лишь обузой для отряда, остаётся с пулемётом ждать преследующих отряд фашистов и обретает последнее счастье – счастье истинного мужчины и солдата: умирая, он будет убивать врагов, спасая отходящих товарищей и отдавая жизнь за любимую женщину! Какое бóльшее счастье возможно для солдата? А Ремарк даёт своим героям среди ужасов войны и смерти обрести подлинное братство – фронтовое! Лишь оно одно поддержит в трудную минуту, когда врут лозунги и предают начальники.
Только для героя В.Быкова не найдётся у автора подобных выходов из безвыходных ситуаций. Вот тяжело раненный лейтенант, наткнувшийся в ночном поле на тело последнего своего бойца, в упор расстрелянного фашистами, понимает: «Теперь Ивановский уже знал точно, что не выживет, не спасётся, не пробьётся к своим, что и его смерть будет на этом же поле, меж двумя безвестными деревнями, и никто уже не доложит начальству ни об их гибели, ни об этом немецком штабе».
Лейтенант сознаёт, что приказ ему не выполнить, что бойцов он потерял, что мороз добьёт его, истекающего кровью, быстрее фашистов: «Конечно, он обречён… спасти его ничего не могло, он не уповал на чудо, знал, что для таких, с простреленной грудью, чудес не бывает». Это горькое чувство автор передаёт предельно лаконично и жёстко, но одновременно чувствуем вполне понятное неприятие случившегося. Так трудно шёл отряд к цели, так тяжелы потери, так безнадежно всё вокруг, «но ведь должна же его мучительная смерть, как и тысячи других не менее мучительных смертей, привести к какому-то результату в этой войне». И следует дальше такой понятный, естественный, по-человечески объяснимый возглас, звучащий в душе Ивановского: «Ведь он зачем-то родился, жил, столько боролся, страдал, пролил горячую кровь и теперь в муках отдавал свою жизнь. Должен же в этом быть какой-то, пусть не очень значительный, но всё же человеческий смысл».
И оказывается, что смысла нет, есть только цель, но эта цель вовсе не в том, чтобы взорвать склад, лишить немцев боеприпасов! Цель совсем в другом – остаться человеком!
И тогда на уроке я введу термин «экзистенциальность», т.е. мы с учениками не просто поведём разговор о героизме человека в трагичной ситуации, но впишем повесть в философский контекст. Своим ученикам я обязательно демонстративно заявляю, что мы не в том возрасте и не в той социальной группе, которая оперирует категориями «мне ндравиться» или «не ндравиться эфта книшка» – есть, правда, ещё формулировка: «Афтор жжот!» – но это не для нашего интеллектуального уровня, не так ли? Кстати, возражающих не бывает, каждому приятно, что его воспринимают личностью, способной на нестандартные философские обобщения. Я обязательно сообщу своим ученикам, что экзистенциализм в недалёком прошлом нашей страны был или ругательством в адрес слишком умных западных писателей, или клеймом, метившим отечественных литераторов, допустивших отклонения от генеральной линии партии и советской литературы, чрезмерно углубляясь в бездны души страдающего героя. А ведь перед нами в повести действительно бездна и гибнущий в одиночестве герой!
Попробуем разобраться, что же такое философия экзистенциализма и можно ли применить её категории к военным повестям В.Быкова.
Милый, уютный ХІХ век, когда мир твёрдо верил, что движется к прогрессу и процветанию, завершился кровавой бойней І мировой войны и чередой катастрофических революций и переворотов. Именно экзистенциализм обратился к проблеме кризисных ситуаций, критических обстоятельств, в которых оказывается человек.
Только в моменты глубочайших потрясений, в точках бифуркации (переломных точках своей судьбы, как витязь на распутье перед камнем), в условиях “пограничной ситуации” (перед лицом смерти) человек может прозреть, постичь экзистенцию, стержень своего существа. Т.е. от первого слоя восприятия мира: надо взорвать склад, чтобы нанести ущерб врагу – герой приходит к иному, высшему: надо остаться на дороге, ему, именно ему, лейтенанту Ивановскому, раненому, истекающему кровью, беспомощному, чтобы сохранить себя как личность!
Вдумаемся в смысл: человек вступает в жизнь и сам определяет свой облик, вне которого ничего нет. Не общество, не партия, не дворовая компания или бригада формируют тебя – ты сам реализуешь себя как личность, как субъект истории! Трус ответственен за свою трусость, лжец за свою ложь и т. д. Иначе говоря, человек сам делает себя и свою жизнь. Именно он сам стал трусом, лжецом, подлецом. В этом смысле следует прислушаться к экзистенциалистским философам, подчеркивающим ответственность человека за свои поступки, за всю свою жизнь, а не искать их в пошлой фразе: «Это не мы такие, это жизнь такая!»
Лейтенант в советской литературе героичен, т.к. наносит ущерб врагу. Лейтенант у Быкова героичен, потому что сохраняет свое человеческое естество в бесчеловечных условиях. Речь идёт именно о том, что с точки зрения обычного читателя это фашисты загнали Ивановского в зимнее безнадёжно гибельное поле, а с точки зрения рассмотренной нами философской системы это личность оказалась в экстремальной ситуации выбора, когда именно духовные силы лейтенанта (а физических уже просто не осталось!) помогают ему остаться человеком, не сломаться под беспощадными ударами трагических обстоятельств, то есть Ивановский проявил свою человеческую сущность, не став игрушкой трагического случая.
И тогда мы понимаем высший смысл великих слов: «Смертию смерть поправ!»