- Придется переодеться, брат – сказал Марше, когда мы подходили к южному входу во дворец – Мероприятие официальное, хоть и семейное, так что надо соответствовать. Там тебе все приготовили, так что я через полчаса за тобой зайду. Успеешь?
- Конечно – ответствовал я и юркнул в боковой коридор, по которому, как я уже выяснил ранее, до моей берлоги было рукой подать.
В гостиной меня ждал, как бы это сказать точнее, пожалуй, портной. Невысокого роста с круглым розовым лицом, желтыми тигровыми глазами, он двигался мягко, жесты его были предупредительны. Идеальная прическа, великолепный маникюр и с десяток перстней на пальцах настораживали. После того как ожидающий меня представился дворцовым модельером Колобалло, я ушел в душ. Выйдя минут через десять в прекрасном расположении духа, я застонал.
- Только не это! – воскликнул я.
В глазах у меня рябило от зеленого. На стульях, диване, креслах, были развешаны и разложены брюки, пиджаки, рубашки, жилетки. Отдельно, в большой коробке лежало не менее двух дюжин галстуков.
- Колобалло! Вы уверены, что я должен одеть что-то из этого?
- Господин Кириллос, я понимаю вас, однако, позвольте заметить, что это прекрасно сочетается с цветом ваших волос и глаз.
- Но, дорогой, это так не привычно – пытался протестовать я, в то время как портной и два его помощника уже что-то напяливали на меня. – Прошу вас только об одном, мастер, - включил я льстивые нотки – без фанатизма. Если это будет очень отличаться от моего обычного стиля я буду чувствовать себя не в своей тарелке и могу напугать детей.
- Я все учел, все учел – приговаривал Колобалло, завязывая что-то у меня на шее.
- Вот, полюбуйтесь! – подвел он меня к огромному зеркалу.
Полюбоваться было на что. С чего бы начать? Впрочем, все равно, ну давайте с обуви. Итак. Лаковые туфли с удлиненными заостренными носами из темно зеленой, почти болотной кожи. В тон к ним (как казалось Колобалло) ярко зеленые носки. Серые с той же болотной зеленцой брюки, спускались из-под спокойно зеленого, но уже с каким-то лиловым оттенком пиджака, больше напоминавшего покроем нечто среднее между сюртуком и кафтаном. На запястьях, красовались бальные манжеты «сборочкой», на груди пышное жабо с огромной рубиновой брошью посередине. Стоит ли говорить, что эта чудная сорочка была бледно розового цвета. Естественно, на нагрудном кармане кафтана был золотом вышит герб семьи Дымбоу. И это, пожалуй, единственно с чем я мог согласиться. Произведя осмотр, я повернулся к портному и уже было открыл рот, как появился Марше и картинно замер в дверях, как бы заслоняясь руками от яркого сияния, исходящего от меня.
- Марше! Хватит дурачиться! Посмотри, что они со мной сделали.
- Да нормально все, расслабься. Мне вот тоже приходиться все это носить.
И тут я обратил внимание на одежду брата. Да, быть действующим королем не просто. Лучше уж не буду всего этого описывать. Одно лишь скажу – меня пощадили. Или статусом еще не вышел до таких нарядов. В общем, все познается в сравнении. Я вздохнул и поплелся догонять Марше.
- Слушай, а он голубой?
- Кто, Колобалло?
- Ну да.
- Да, наверное. А что?
- Да ничего. Забыл спросить, что у него с пальцем безымянным. Такой ухоженный весь, холеный, а палец перебинтованный.
- А это… - протянул Марше – это он обручальный перстень себе наколол. У него свадьба завтра. Пойдем?
- Свадьба?
- Да. Еще мой отец разрешил однополые браки.
- Что же это он заранее не подготовился?
- Да ко всему он подготовился. Просто у нас примета такая, никто не должен видеть твоего обручального кольца до свадьбы. Так что, если увидишь кого-то с закрытым пальцем, не удивляйся, просто человек ждет события, к которому готовится.
- Да, не просто у вас все.
- У нас, - поправил меня брат, останавливаясь перед огромными дверьми. – мероприятие семейное, но статусное, так что ты потерпи еще раз напомнил он.
Я заметил, что по бокам к нам пристроились офицеры с саблями, впереди встал старик в зеленом кафтане с большой инкрустированной золотом палкой. Все было точь-в-точь, как когда-то в Москве. И это было первое что мне пришло в голову, когда офицеры по бокам взяли сабли на караул. Однако, различие с приемом в посольстве были несомненно. Людей было так же много, но все они были розовые. Вернее сказать розово-зеленые. Мы шли по кругу вдоль толпы и Марше представлял мне присутствующих. Нужно ли говорить, что ровно через минуту я перестал даже напрягаться что бы запомнить хоть кого-то. Те, с кем мы уже поздоровались пристраивались за нами и образовывали свиту. Наконец была представлена последняя с краю семья и мы с Марше первыми вошли в следующий зал. Прекрасно сервированный стол невероятной длинны предстал перед нами. Мы прошли вдоль него и стали рассаживаться. Марше во главе стола, справа я, слева от брата сел уже знакомый мне дядя финансист со своей супругой. Прочих я не знал, хоть и был им только что представлен.
По правую от меня руку села молодая женщина, находящаяся в крайнем периоде беременности.
- Я Лулу, твоя сестра – шепотом сказала она мне, наклонившись к моему уху.
- Очень любезно с твоей стороны, Лулу. Я, естественно, никого не запомнил. Не обижайся пожалуйста.
- Я и не обижаюсь, братишка.
Тут встал Марше и сказал довольно пространный тост в мою честь, мне пришлось отвечать. Говорил я, конечно, на сиргвидонском и это, доложу вам было не просто. Сначала фраза складывалась в голове, затем я старался произнести ее в слух. Естественно, великолепно звучащая в мыслях речь была весьма корявой с фонетической точки зрения при произношении. Язык все же придется учить, подумал я про себя, садясь на свое место. Гости вставали, говорили тосты. Кто-то подходил к нашему концу стола и чокался. К своему удивлению на другом конце этого футбольного поля я различил Селягина, который жестикулировал подозрительной рюмкой с бесцветной жидкостью.
- А что, кому-то здесь водку подают? – спросил я у Марше
- С чего ты взял? На таких приемах мы пьем исключительно пальмовое вино.
- Что-то я не видел такого прозрачного пальмового вина. – сказал я и кивнул в сторону новоиспеченного почетного консула.
Марше посмотрел в указанном мной направлении и засмеялся.
- Свинья грязь найдет. Правильно я сказал?
- Правильно, правильно. Я бы тоже не отказался посвинячить.
- Не торопись, еще насвинячимся. Сейчас принесут горячее, после этого все пойдут на улицу, там концерт, танцы и этикет будет забыт.
- Что, и переодеться можно будет?
- Нет, примэ. Но водки принесут.
Не успел я увлечься едой, как услышал шипение. По моей правой ноге, юркнув между спинкой стула и мной, полз Жора. По левой руке приподнялся к моему уху и зашипел.
- Брателло, пошептаться надо.
Марше хмыкнул, но сдержался и отвернулся к дяде финансисту, продолжая разговор.
- Что за нежности, Георгий, что за тайны?
- Помнишь я рассказывал тебе о девочке?
- Конечно помню. Она была мышкой, которую ты не сожрал из-за сытости.
- Да нет же, - раздраженно шипел Жора – о другой, о человеке.
- А, ну да и что?
- Мне кажется, что она сидит с тобой рядом.
Я посмотрел в два немигающих Жориных глаза, потом покосился на Лулу.
- Ты слышишь этого нахала, Лулу? – обратился я к сестре мысленно.
Она не ответила мне, просто протянула руку мне за спину, выудила оттуда Жору и потянула к себе. Взяв, когда уже позволила дистанция голову питона в ладони, посмотрела на него пристально и чмокнула прямо в морду. Клянусь чем угодно, но я точно видел, как Жора стал пунцовым.
Тут все зашевелились и стали вставать. Я, не раздумывая повесил питона себе на шею, взял под руку Лулу и тоже направился в сад.
- А где тот счастливец, что носит гордое имя твоего мужа?
- Он в отъезде, на каком-то саммите. Брат оставил его в место себя. Я вас потом познакомлю. Приходи к нам в гости после завтра.
- С удовольствием. Думаю, что у такой очаровательной родственницы должно быть навалом симпатичных подружек.
- Ой, дорогой, ты от этих подружек уже сегодня не будешь знать куда деваться. Лучший жених на острове, берегись.
- Ничего, сестра, я бывалый. К тому же Жорик поможет если что. Да, Жорж?
- А что, я могу. Подберусь незаметно, да как зашиплю! Их и ветром сдует.
- Чувствую вы спелись. Ладно. Была очень рада познакомиться. Дай-ка мне свой телефон.
Я, недоумевая выудил из кармана свою трубку и протянул Лулу. Она взяла и с молниеносной быстротой «забила» свой номер.
- Звони, Кириллос. Я буду рада.
Чмокнула меня в щеку, потрепала по голове питона, словно он был собачкой и направилась в сторону главного входа.
- Красивая она. Почти как моя дрессировщица. И пахнет вкусно.
- Жора, ты часом не влюбился? – сказал подошедший Марше перевешивая питона к себе на шею.
- Влюбился, не влюбился. Вам то, что, уважаемый?
- Мне то ничего, а вот муж у нее грозный. Так что смотри, Ромео, осторожней.
- Ой напугал. Видали мы мужей.
Тут нас окружили дети, они прыгали, заливисто смеялись и трогали питона.
- Ну все, Жора, к тебе пришли. Не удивлюсь если завтра опять запросишься в зоопарк.
С этими словами Марше наклонился и положил питона на газон.
Дети с визгом окружили змея и ему пришлось вспомнить свою цирковую молодость.
- За все в жизни надо платить – весело сказал Марше
Мы отошли к импровизированному бару. Не смотря на музыку, гомон гостей, визги детей и громкий смех, было удивительно покойно. В задумчивости мы разглядывали бутылки не решаясь сделать заказ. Нашу нерешительность нарушил Селягин. Появившись, как черт из табакерки. Он тараторил без умолку, не забывая мелко кланяться то мне, то Марше.
- Ваше высочество, Ваше высочество.
- Святейшество – поправил его я
- Ах простите, святейшество. Просим Вас, по традиции северной страны, в кою я отбываю уже сегодня. Не примените, не обессудьте, не побрезгуйте - он совершенно развязано подмигнул бармену, а тот в свою очередь, поставил перед нами три рюмки и как-то залихватски плюхнул в них водки из запотевшей бутылки. – Ну, как учил – гаркнул на него Селягин.
Бармен смущенно выставил на стойку блюдечко с тремя малосольными огурчиками. Мы взяли рюмки, чокнулись и выпили. Хором хрустнули огурчиками.
- Эх, не те огурчики, не те. Вот приеду на побывку, привезу настоящих, бочковых.
- Не дождемся – протянул Марше
- Почему? – удивленно спросил Селягин
- Так тебе визу в Сиргвидонию не дадут, консул.
- Что, никогда? – деланно загрустил наш собутыльник
- До особых заслуг – буркнул я
- Так это ничего, ничего – приговаривал он, отстранив бармена и сам наполняя рюмки – мы через посольство передадим, мы выход, в смысле вход, завсегда найдем. Не вовремя выпитая вторая, как говориться, потерянная первая. Будем!
- Лаконично
- И точно
Под утро, когда небо уже стало серым от предчувствия скорого восхода, когда уже увезли в аэропорт Селягина, певшего «Врагу не сдается наш гордый Варяг», когда разошлись практически все гости, мы брели с Марше по балюстраде, нависавшей над океаном в сторону своих апартаментов.
- Завтра я угощаю тебя завтраком, договорились?
- Договорились, примэ. – он обнял меня и впервые я не почувствовал неловкости.
- Спокойной ночи, брат – сказал я и поплелся в сторону своей двери.