- Что приуныли! – крикнул в повисшей тишине Джек Пшеница. – Или истории кончились у вас?
– Да, нет, – протянул Фуфель Ган. – Скучно без шкатулки и все легенды о Верхних типа фуфло?
– На то это и легенды, – махнула лапкой Мона.
Внезапно двери бара распахнулись и в зал, наполненный разношёрстной компанией, влетел маленький синий человечек в ярко-красном костюме. Волосы на его большой не пропорционально телу голове, стояли торчком. Он озирался по сторонам, словно спасался от погони. Потом взобрался на высокий стул у барной стойки и вытер потное лицо шестипалой ладонью.
– Хорошего денёчка! – поприветствовал его Фобос.
– И, где я теперь? – спросил незнакомец.
– В Космическом баре, где наливают волшебный напиток за интересную историю. Фронтлайм исполняет самые заветные желания.
– О, как, – оживился синий человечек. – Так это мне сейчас позарез необходимо.
– Держи карман шире! – выкрикнул с маленького стульчика Мышинов, запихнул в рот большой кусок пармезана и яростно заработал челюстями.
– Если бы вы знали, – синекожий уронил большую голову на сложенные ручки, – я сам не понимаю, как оказался здесь. А ведь я почти поверил, что стал землянином.
– Интересное кино, – Джек Пшеница подсел ближе. Заг и Ном-Ном последовали его примеру, подвинули стулья, устроив общий скрежет на мраморном полу.
– Как зовут тебя сынок? – спросил Фобос, протирая стаканы, в голосе у него было участие, и пришелец смахнул набежавшую слезу со щеки.
– Карлшер, звать меня. Возможно, услышав мою историю, вы поможете мне вернуться на Землю.
– На Землю? – округлил глаза подсевший к стойке Заг. – Ты вроде с Марса, как я погляжу?
Марсианин кивнул.
– Но я был землянином. Ну, слушайте.
На Землю я прилетел давно, в году по их исчислению две тысяча пятом. Сам-то я с Марса. Вот решил, наконец, отправиться в это захолустье. Они, земляне, долго спорили о нашем существовании, не замечая очевидного. Сколько историй, книг написали о нас, а фильмов сняли вообще не счесть. Мы подумали-подумали и … Я решил, что пора слетать на Землю, перед тем, как в контакт входить с этими невежественными и тёмными существами.
А они запускали какие-то железяки, чтобы следить за нами и не видели ничего. Всегда это казалось забавным.
У нас, марсиан, нет тел в понимании землян, мы давно избавились от этого пережитка кожаных мешков с костями. Так гораздо удобнее жить и не нужно нуждаться в чём-то материальном, от этого одни проблемы. И в космосе быстрее передвигаться можно было. Вот выбралось «окошко» в расписании полётов. Меня отправили по радиосигналу. Я буквально влетел на луч передатчика и оказался на прежде незнакомой планете.
Земля слишком жаркая для марсиан, и здесь очень грязный воздух, а люди, как себя называют земные жители, странные, часто дурно-пахнущие существа.
На планете Земля мне посчастливилось увидеть множество форм жизни. Тут одними людьми дело не ограничивалось. Странные они немного, земляне, смешные – верили различным суевериям и даже сказкам. Я думал, что человек, запустивший к Марсу механические системы, будет более развитым в понимании, что есть Homo sapiens, Космос и Природа. Но нет – они боятся числа 13 и 666, в некоторых странах даже нет тринадцатого этажа и машин с номером – 666. Это число Дьявола – говорят они.
Смеюсь, и стараюсь не показывать вида. Хотя для них остаюсь невидимым. Дьявол это противоположность Бога – это существа, которые в каждом веровании. Люди называют веру Религией, а Бог и Дьявол противостоят друг другу и олицетворяют силы Добра и Зла. Нет, всё это интересно, но не понятно для марсиан. Поэтому об этих вещах придётся рассказывать подробнее, как вернусь на Марс.
Как общаться с людьми не имея тела неизвестно. Однако они явно не видели и не слышали меня. Так же было со всеми нашими, кто прилетал на Землю. Аборигены называли нас по-разному: духи, демоны (самому страшно), домовой, полтергейст и даже такое милое – Барабашка.
Я решил перебраться ближе к снегу, но там, где обитали люди, а не четырёхлапые белые звери, люди их называли Северными медведями. Маленькие смешные существа – Пингвины, и они так забавно передвигаются и очень общительные. Там мне очень комфортно, снег мягкий пушистый, но сейчас время исследований и придётся перебраться в более тёплые места.
Люди называют это место Россией, а лес, такие высокие растения, которых очень много – Тайгой.
Мне понравилось там, и я решился на проведение эксперимента. Немного узнав людей и их историю, мне было известно, что человека, в тело которого я войду, могут назвать одержимым, поэтому придётся действовать очень аккуратно, чтобы не навредить этому сосуду из кожи, мышц и костей.
Человек не заставил себя долго ждать, я сидел на дереве и наблюдал за ним. Шёл он медленно, и устало пыхтел, таща за собой ветки, это такие маленькие части деревьев, на которых в тёплое время растут листья. Когда холодно, люди поджигают их в каменных или железных ящиках и греются. Да, сложно всё.
Я спрыгнул с ветки и влетел в тело молодого мужчины. Ух ты, здесь не так уютно, как показалось вначале. Тяжесть, неимоверная тяжесть, сердце стучало громко, мой мужик устал, «как собака». Ой, я начинаю думать, как он, надо же. Как же попытаться не думать, точно я ничего не могу с собой поделать. Ой, головой трясёт, бормочет, что видимо устал. «Устал он, это я в тисках обстоятельств, сижу в этой кожаной тюрьме»! – воскликнул я.
– Кто это? – спросил мужик остановившись.
– Это я, твой внутренний голос,- ответил я, не придумав ничего лучшего.- Иди, давай.
Мужик коснулся пальцами лба, груди, а потом левого и правого плеча, рисуя на себе крест, что-то пробормотал, а я услышал «Господи». «Господи» - это тоже, что и Бог. Теперь понятно, напугал я его, и он защиты просит. Постараюсь так больше не делать.
Не получалось всё время помалкивать. То ли я такой эмоциональный, но как не завопить, когда он рубит дрова, а полено отлетает мужику в лоб, ему не больно, а мне очень даже. Мужик, правда, не очень понял. Потёр вскочившую «шишку» и снова за работу.
Жаль его жену. Жена это женская особь, которая живёт с мужиком – она следит за тем, чтобы в логове мужика всегда была еда, а чтобы не было паразитов, она очень часто трёт пол и стены – места, которое они называют домом.
Потом они ещё разводят детей, без жены у мужика, видимо не получается размножаться, но как она это делает, я не смог ещё понять. За то мне понравилось участвовать в процессе спаривания с женой. Я потом научился разделять любимые дела и нелюбимые. Получалось так, что мужик работал, у него это получалось лучше, чем у меня. А принимать еду и спариваться с женой мне нравилось больше.
Потом, когда я узнал людей лучше, то понял, что не только марсианам больше нравится есть и делать Это с женщиной. Ох, трудно понять этих людей, я прямо устал за этот месяц. Так они называют дни, которых тридцать или на один больше.
В скором времени мне пришлось узнать, что такое, когда человек болеет, это очень тяжко, уж поверьте, особенно с утра или «после вчерашнего». Теперь я понял, как хорошо, что есть жена и знаю, почему мужик её любит. Она его « не пилит», а полотенце на голову положит и рассол огуречный принесёт, я был всегда против продолжения «вчерашнего», но мужик хотел «похмелиться» и тогда я уходил в «запой» вместе с ним.
За три месяца мы так сроднились, что я совсем уже чувствовал себя землянином. Одно плохо, тело одно, а нас двое.
А недавно случилась одна странная вещь – чувствую, что мужика в теле нет, делся куда-то. Гляжу, а он рядышком сидит, смотрит на меня и хихикает, типа понимает, кто я и зачем здесь, а потом прыгнул на шкаф, юркнул сквозь потолок, и исчез.
Я понял, умер он. А я стал им полностью. Мир изменился, наполнился звуками и запахами, и главное, я перестал слышать Марс, понимая, что теперь не смогу вырваться из кожаного мешка. Но мне и не хотелось этого. Мне было замечательно, хоть я и не любил работать, но теперь мог не пить обжигающей воды, после которой жена приносила рассол и мокрое полотенце. И не пойму чего это она так радуется. Улыбается, гладит меня. Видимо ей не нравилось, когда мужик эту горячительную воду пил.
Так я и стал землянином, и многое стало понятно, а что-то забываться, поэтому я и записываю все. Люди это называют таким словом – дневник.
Возможно, жена, когда-нибудь или дети мужика найдут и прочитают мои записи. Поверят ли только, что я это не я, а марсианин, живущий столько лет рядом с ними. Хотя сейчас я уже могу назвать себя землянином, ведь пути назад нет. Я так чувствую, что буду жить в теле мужика, пока оно не сломается. Но пока меня все устраивает!
Но случился один казус. Прилетели мои родственички с Марса, потеряли меня, видите ли. Нашли меня по следу, забыл стереть его в пространстве и времени. Так вот припёрлись и как давай меня «пилить». Я сопротивлялся, как мог, а они раз прибор специальный достали, чтоб меня выудить из тела мужика. Вдруг жена вернулась, я попытался выбить прибор из рук племянничка. Незнаю, что пошло не так, но я оказался не только в его теле, но и на вашей космической станции.
– Да, уж, – протянул Фобос. – И что же ты хочешь?
– Вернуться в тело мужика и увидеть любимую жену, чтобы марсиане больше никогда не стали искать меня.
– Ну, что, братва, заслужил он сто грамм фронтлайма? – Фобос окинул взглядом притихших завсегдатаев бара.
– Любимая жена, как это романтично, – промурлыкала Мона.
– Да налей ему, Фоб, пусть отправляется к Земле! – крикнул Ганс Шлюхер.
– Наливай! – прогнусавил Бельдыхан, – а мне орионской водки.
– Тебе хватит, – сварливо буркнула Мона.
Фобос включил аппарат и подставил прозрачный стакан под блестящий краник. Искрящийся напиток пузырился, аромат разносился по залу, отчего присутствующие повели носами, жадно вдыхая запах волшебного снадобья.
– Ну, тогда до встречи! – более обнадеживающе улыбнулся Карлшер, выпил залпом фронтлайн и исчез.
В зале ненадолго повисла тишина, потом заиграла музыка, а Мона поднялась на сцену. Посетители бара вернулись к картам, костям, еде и напиткам, пока двери не распахнулись и в заведение не влетел человек в странной потрёпанной одежде.
– Виски! – хрипло выкрикнул он. Округлил глаза, повертел головой и двинулся к бару. – Виски, – повторил он более жалобно. Фобос плеснул ему в стакан со льдом добрую порцию, спросил, каким ветром его занесло сюда.
Незнакомец осушил стакан одним залпом и расплылся в улыбке.
– Не поверите, но теперь Космический бар наконец-то выбрался из аномалии. Меня отправили к вам, чтобы сообщить новость. Пора возвращаться на орбиту галактики, где станция курсировала всё последнее время.
– Да? – закатил глаза Джокер, потряс зелёными волосами и рассмеялся. – А не плачет ли по тебе Аркхэм, сынок?
Понравился рассказ серии "Космические байки"? Подписывайся на канал, ставь палец вверх и пиши комментарии.
Хочешь почитать подобные истории? Хвост, Делайте ставки, господа, Гаф, Побег Моны, Возвращение блудного брата, Шкатулка желаний Машинное масло, Разоблачение Верхнего