Игорь Захаров
Камень-на -Оби. Солнечным и теплым октябрьским днем собрались экспромтом поехать, попить пивка трое — я, Юрка Чечулин и штурман Винников. За манеру величественно держать голову и туловище, за высокий рост я звал Юру Чечулина по имени лидера Ливийской Джамахирии — Муаммар Каддафи.
Сели в автобус, едем, и решаем — а что там по пиву, давайте выпьем водки! Купили в столовой компоту — один стакан на троих. Компот выпили, стакан — в карман. С закусью в 1981 году было туго, купили один пакет жареной мойвы на троих. Вышли на берег Оби в районе элеватора и стали славно сидеть. Да так славно посидели, что, выпив два пузыря, купили еще два! Выпили мы их, или нет — уже не помню. Наверное, скорее выпили, чем нет.
Вообще, дальнейшие события пришлось восстанавливать по рассказам очевидцев. Первой была Петровна — зав. нашей летной столовой. Утром следующего дня она пристально посмотрела на меня на завтраке и сказала — да-а-а, не ожидала я от тебя такого! Чего? — я насторожился.
— Ты вчера на «Тройке» весь вечер по городу ездил — от конечной до конечной. И осуждающе покачала головой.
После столовой вышел на построение. Мой техник и говорит — Ну вы и даёте!
Я, уже обреченно:
— Что, «даёте»?
— Еду вчера домой на автобусе и тут заваливается святая троица. Лыка никто не вяжет. Ты подаешь кондукторше рубль и говоришь важно:
— Н-н-н-а все! А Виннников — да нам три билета! А кондукторша — он сказал «на все!», и быстро-быстро шестнадцать билетов отматывает. Тогда Винников эту длиннющую ленту вешает мне на шею и завязывает спереди бантиком. Так и едем, тащимся.
Но добил меня Вовка Брум. Через день пошел я дежурным по полку. Вовка приходит в дежурку и говорит — меня тут начПо полка не искал? Нет — говорю, а что?
— Да я позавчера был в патруле, так он меня посылал к автовокзалу подобрать там валяющегося нашего офицера, а я не пошел.
Смутные сомнения начали меня терзать. В этом районе жил только я. Неужели…!? Тогда становится понятно, почему я пытался открыть входную дверь своей квартиры ключом от почтового ящика, сломал его в замке и пришлось поддать дверь богатырским плечом. Да уж!
Как меня подвело низкое давление на аэродроме
(Аэродром Николаевка)
Стоит в заявке пролетом через нашу точку в Чирчик МиГ-21 из Камня — пилот Князев Гришка. Мой однополчанин, инструктор. Я вытаскиваю своих пилотов на ЦЗ и с гордостью говорю — сейчас вы увидите, как садится настоящий лётчик — инструктор!
Вот заходит «двадцать первый» — я смотрю на профиль посадки, и понимаю, что не удастся показ! «Свистит» он со страшной скоростью, видно, что без закрылков. Касается ВПП переднее колесо — тут же взрывается, летят черные ошметки резины, летят искры от обода, — и выкатывается в АТУ. Притаскивают самолёт Григория за тягачом
— Ну как же ты так? — спрашиваю его расстроено.
— Да у вас тут — давление низкое — температура высокая — скорость не падает — закрылки не выпустить — СПС не включился!
(Давление, действительно, — от 720 до 730 все время.)
Пришлось потом на Сушке самому показывать своим пилотам, как садятся Каменские инструктёры.
Страшно в воздухе было трижды
Отработал на польском полигоне Намыслув разведку на предельно малой высоте, ухожу с набором высоты домой. Триммер отработан по тангажу на кабрирование, как положено на ПМВ. Сам смотрю в крене вниз-назад, на полигон и непроизвольно отпускаю РУ. Чувствую телом нарастание перегрузки и начало тряски, быстро даю РУ в приборную доску и сразу холодею. Ведь на Яке срыв ниже 4 км. — прыжок однозначно. А «пэпэшка» с его задней центровкой ну очень охотно носик задирал!
Возил пилота 2-го класса Серегу Косач на пилотаж на ПМВ. Самолет — Су-24, первая зона в Николаевке, возле Капчагая. «ПикнУли» пару раз с 600 м до 50.
— Теперь давай сам — говорю ему.
И отвлекся на каньон реки Или, красивое место, отдыхать туда ездили по выходным. Упустил контроль за действиями пилота.
Серега пришел к нам с ИБА, привык на «свистульках» легких летать. А его второй класс усыпил мою бдительность.
Короче, когда я перевел взгляд в кабину, то выводить было давно пора!
Тяну ручку управления на себя, но стараюсь не сорвать самолет, слежу за УУАП, а краем глаза, боковым зрением, вижу, как к нам стремительно летят навстречу барханы. Вот они уже выше линии горизонта, а деваться некуда, угол атаки уже на пределе!
Молнией мелькнула мысль — сейчас чиркнем соплами по макушкам барханов! Даже сжался инстинктивно. Но Бог миловал.
Но Бог — он ещё и троицу любит!
Прикрывал я на «ПэПэшке» активными помехами боевые порядки группы Сушек во время их удара по полигону Салдус. Они пикируют на цель, потом набирают высоту 1 800 метров, я же иду на 2 400, и снова беру их под своё «крылышко». Над целью вхожу в сплошную облачность, слушаю обстановку в районе цели по радио. Вот отработала по целям моя группа. И тут мой штурманец, Серёга Хлопин, ни с того, ни с сего, говорит — давай протянем разворот от цели секунд на десять!
— Добже!
Иду по прямой. В серой мгле облака, метрах в двадцати справа от меня, со стороны как раз планируемого разворота, с углом набора градусов тридцать, вверх проносится и мгновенно исчезает видение — силуэт Су–24.
Вот так мы остались живы.