Автор данного произведения поднимает тему трагичности событий военных лет, а точнее воспоминания навеянными тем дивным образом; в огромном и холодном вокзале полуразрушенным, в результате бомбежки в 41 году, сидящей женщины с младенцем на руках. Автора тронула эта событийная „картина“ олицетворяющая время войны с бытийным состоянием всего человечества и человека; падшего, развращенного, уничтоженного самим собой, своим эгом, алчностью – что и приводит мир в состояние разрухи, подобие войны. Весь мир находится в состоянии посткатастрофическом, что и вызвало у автора данную аналогию сидящей в разрушенном зале, женщины держащее самое дорогое, что у нее есть – своего ребенка, как символ „спасения“, символ надежды на победу, на счастливый исход, с иконой в Третьяковской галереи « Владимирской Богоматери“.
Посещая Третьяковскую галерею, а для автора она как бесконечный мир, в котором „живут“ все те же люди, происходят все те же события, одни и те же проблемы людей; скорбь, надежда, тревога, умиротворение, ликование... Зал галереи как некая сжатая кинолента всего человечества до размеров одного коридора... Но лишь единственная „картина“ остановила его взор – икона „Владимирской Богоматери“.Лишь Ее взор заставил автора взглянуть на жизнь взглядом святой печали. Взглядом которым смотрела Богоматерь на Спасителя, и тот же взгляд был женщины обнимающая своего ребенка, и тот же взгляд на - всю драму жизни, нахмурившись на всю землю в годы начала войны, икона разбудила в авторе.
Взгляд-тяготы, скорби, ужаса предстоящих событий, но в то же время некого спокойствия... Обращаясь к таким старым исторически, картинам, человек помимо негативных моментов „рассказывающиеся“ картинами, чувствует победу, гордость, спокойствие, зная, что в будущем все пройдет; Спаситель претерпя страдания Воскреснет и принесет спасения человечеству, а война закончится победой над угнетателями того времени, и положит край фашистскому режиму.
Что мы може увидеть на иконе „ Владимирской Богоматери“ и чем она так привлекла автора, припомнив ему ту женщина с ребенком на вокзале? Почему у него возникла эта ассоциация, именно после этой иконы?
Икона Владимирской Божией Матери относится к типу «Ласкающей», известной также под эпитетами «Елеуса» (ελεουσα — «Милостивая»), «Умиление», «Гликофилуса» (γλυκυφιλουσα — «Сладкое лобзание»). Это наиболее лиричный из всех типов иконографий Богородицы, открывающий интимную сторону общения Девы Марии со Своим Сыном. Образ Божией Матери, ласкающей Младенца, его глубокая человечность оказались особенно близки русской живописи.
Иконографическая схема включает две фигуры — Богородицы и Младенца Христа, прильнувшие друг к другу ликами. Голова Марии склонена к Сыну, а Он обнимает рукою Мать за шею. Отличительная особенность Владимирской иконы от прочих икон типа «Умиление»: левая ножка Младенца Христа согнута таким образом, что видна подошва ступни, «пяточка».
В этой трогательной композиции, помимо прямого смысла, заключена глубокая богословская идея: Богородица, ласкающая Сына, предстает как символ души, находящейся в близком общении с Богом. Кроме того, объятия Марии и Сына наводят на мысль о будущих крестных страданиях Спасителя, в ласкании Матерью Младенца провидится Его будущее оплакивание.
Что мог увидеть автор на полуразрушенном вокзале? Почему ему запомнилась скорбящая женщина с младенцем на руках? Стоит отметить, что автор не зря провел аналогию со знаменитой иконой. Разрушенный зал, обломки от снарядов, выгоревшие стены говорят о серьезности предстоящих событий,а в дальнейшем в великую кровопролитную войну. Так же и Мир наш, находится в таком же, как говорилось выше, катастрофическом состоянии.
В женщине, держащая свое дитя, автор наверняка увидел великую любовь, и великую надежду, что и послужило причиной связать сей образ с иконой в галереи. Она держит свое дитя защищая его, зная, что он будет расти не благоприятных для него условиях. Что она не знает, останется ли даже она в живых.... Но зная все это, она не задумывается над этим, и со всей отдачей материнской любви, обнимает, греет и ласкает свое чадо. Ибо в нем она видит надежду... Надежду, на то, что повзрослев он, зная историю, не повторит ошибок дедов и прадедов. И согласно словам „Дети – наше будущее“ в руках она держала надежду, надежду на спасение. И лишь ребенок был единственным спасательном кругом держащий ее на плаву, в этом безумно страшном месте, и нагнетающем все больший страх мире.
В заключение, хотелось бы закончить словами автора, выражающая суть его пережитых чувств; « Если бы она могла так же говорить, как она умеет смотреть, ее рассказы напомнили бы нам о событиях отечественной истории, и трагических, и печальных, и торжественных...»
