Жил со мной по соседству мужчина преклонного пенсионного возраста. Вдовец. Правообладатель однокомнатной квартиры, а потому вполне завидный жених, кабы не один несущественный недостаток. Пафнутий Васильевич пил запоями. Правда, делал это без помпы, очень тихо и в почти приличной компании алкогольного бомонда.
Пенсия с помощью друзей пропивалась мгновенно, но никто голодом Пафнутия Васильевича не оставлял: товарищи всегда выкраивали ему то четок, а то и полноценные 0,5 л.
Бывало, пенсионер засыпал прямо на пороге квартиры- друзей проводил, а в кровать вернуться не смог. В такие дни иногда что- то пропадало. Но главное, что за пенсию было уже не страшно- никто не украдёт ибо пропита.
Всех такая жизнь деда Пафнутия устраивала, кроме двух его дочерей, державшихся в стороне от алкоголя. Женщины часто навещали отца, разгоняли шалман, отмывали- чистили жильё, внушали папе, что пить плохо и опасно. Отец кивал головой, клялся исправиться, но уже будучи серьёзно страдающим недержанием обещаний, скатывался в ту же яму.
Дочерям всё это надоело. Грешным делом обе уже поговаривали, что лучше б никакого отца, чем такой, и вот папа слёг в тяжёлом состоянии.
Врачи нашли сразу всё, включая хронический цирроз, и предсказали скорый конец.
Дочери стали добросовестно готовиться. Наплакались. Оповестили близких родственников. Обзвонили ритуальные агентства. Купили приличный костюм и достойную обувь.
А отец возьми и воскресни. Переполоху было!
- Что ж такое,- жаловалась мне по-соседски одна из дочек,- мы всё подготовили, а он как огурец. Думали, костюм ему к воротам рая, а он- хоть завтра в ЗАГС жениться.
Должный "ещё в тот понедельник" преставиться сосед протянул полгода. Образ жизни не поменял. Летом умер по- настоящему, не стал никого пугать. Чего уж притворяться.