Ехал я как-то по городу и неожиданно поймал себя на такой мысли, что мы живем в цифровую эпоху, роутеры, вышки связи… И в какой-то момент я задумался: «Подожди! Я сейчас здесь еду, я ничего не вижу, но я прекрасно понимаю, что мой модем, который здесь, в моей машине, качает для меня на мой ноутбук фильм в размере 10-12 гигабайт — это же огромное количество информации, которую я не вижу, не слышу, не чувствую, не способен её воспринимать». Мы находимся, причем в созданном нами же, человеческими руками, пространстве, которым вроде бы как управляем, но при этом мы не понимаем сути происходящего.
Вдруг появляется такая ассоциация: тогда ведь единственное, что от человека ждёт Бог — это способности сонастраиваться тому, в чём Он живёт. Мы купаемся в море Божественной благодати, мы купаемся в море Божественной любви, но наши приёмники не настроены, поэтому нам кажется, что этого ничего нет. Вся задача, весь смысл христианской жизни, всё то, что имеет Церковь, по большому счету — это всего лишь инструментарий, который позволяет человеку настроить его душу, как приёмник того, в чем он уже существует.
Когда Христос во время своей Нагорной проповеди обращаясь к слушателям, говорил, «блаженны нищие духом, блаженны алчущие, жаждущие…», это очень непростая проповедь. Перед ним как раз-таки стояли те, кто считали себя, как мы сегодня назвали бы их «лузерами». Люди, которые во многом были несчастливы. И, с точки зрения иудейской системы координат, они были действительно обездоленными и лишенными благословения Божия.
И Он им говорит: «Да вы счастливы! Вы просто счастье не в том полагаете, не там ищете. Вы внутрь себя нырните и найдите ту самую точку, через которую, если Бог засветит, у вас вся жизнь преобразится. Это не значит, что вы тотчас станете богатыми или ваше социальное положение, некий социальный лифт вдруг заработает и вас вынесет на другой уровень. Нет! В вас просто приоткроется то, что наполнит то, в чем вы живете, принципиально другим содержанием».
И, конечно, важнейшая проблема, с которой сейчас Церковь сталкивается, это проблема языка, проблема трансляции этого инструментария, который есть у Церкви, нашему современнику. Как донести до его сознания то, что Церковь — это не ритуальная фабрика, это не какая-то идеологическая машина, которая требует определенных символических жестов, потому что, если ты их не сделаешь, то Большой Дядя там, наверху, пальчиком помашет и скажет: «Ай-ай-ай!» Нет! Это совершенно о другом! Это мощнейший институт, в котором человек учится любить и через это становиться святым.
Это пространство, в котором есть богатейший, отработанный веками инструментарий по изменению самого человека. И вот тут, конечно, мы сталкиваемся с другой проблемой. Как только человек старается прийти к осознанному Православию, как только он начинает задавать неудобные вопросы, многим эти неудобные вопросы кажутся крайне неприличными.
Если человек приходит и говорит: «Батюшка, я попостилась месяц Великого поста, а вот как-то чего-то не могу понять — результатов никаких нет». Батюшка скажет: «Ты что, родная! Какие тебе результаты? Вот ты постишься, и всё — результат и есть!» А эта упрямая девица скажет: «Нет! А я вот знаю, что пост — это инструмент, там со страстями должно что-то происходить и т.д.»
То есть я подвожу к тому, что сегодня, как мне кажется, мы стоим перед очень важным, глубинным выбором: либо мы всячески сохраняем то, что у нас есть, без желания вгрызаться и проникать в глубину; либо мы имеем дерзновение говорить о важности осмысленного Православия, осознанного Православия.