Горделиво подняло свой портал с синими звездами изразцов и арабской вязью медресе Кукельдаш. Четыре столетия возвышается оно над старой площадью Ташкента. А рядом шумит восточный базар. Весело, озорно перебрасываются прибаутками продавцы самсы и восточных сладостей.
— Эй, есть шашлык! Отличный шашлык!
Сам просится на язык!
Шашлычника пробует перекричать владелец желтой морковной стружки, без которой нет плова:
— Подойди, народ... Свой огород,
Половина — сахар, половина — мёд.
Возле медресе Кукельдаш поставил когда-то свой газетный киоск Вахаб-ака. Это теперь — Вахаб-ата. Ата — значит отец. Так уважительно называют людей почтенных. А тогда был он молод, и называли его Вахаб-ака. Ака — брат.
Вахаб-ата сидит в крошечном храме из стекла и лазури. Он не зазывает покупателей. «Имеющий мускус в кармане — не кричит об этом на улицах. Запах мускуса говорит за него». — Эти строчки великого Саади частенько приходят ему на ум.
В витринах киоска журналы на многих языках, брошюры, газеты. Все это разложено с любовью, как украшение в доме, где ждут дорогих гостей. Да ведь Вахаб- ата действительно всю жизнь ждет и встречает дорогих гостей, и главное — знает, «ого чем обрадовать.
...Вот эта девушка, что торопливо переходит улицу...— рассуждает Вахаб-ата. — Знаю, ей нужен журнал «Кино». Она сама снимается на «Узбекфильме». А этот, похожий на Садриддина Айни. седобородый, что уступил киноактрисе место у прилавка— он пришел за журналом «Фан ва турмуш» («Наука и жизнь»).
Аксакал с удовольствием возьмет последний номер «Гулистана». Нужно ему только сказать, что в журнале напечатаны неизвестные до сих пор документы Тамерлана.
— А за аксакалом стоит другой знакомец — персональный пенсионер — в боях с басмачами потерял руку. Старик не нарадуется, когда я ему предложу документальную повесть «Конец Мадамин-бека». Там, наверное, про него самого написано...
— Надо получше устроить «Судьбу» нашего Ибрагима Рахима. Она издана «Роман-газетой» и уже почти вся разошлась. А эту узбекскую красавицу на обложке журнала «Украина» — Гульчехру Джамилову—надо положить вперед. Парни сдвинут киоск, когда увидят этот журнал. А сюда можно виды Ташкента—такой товар не залежится, — убеждает сам себя Вахаб-ата.
Так. Теперь витрины в порядке, а вот и новые покупатели идут.
— Мама, «Гунча», купи, а, мама! - девочка в платьице из хан-атласа тянется к веселому журналу.
«Ну и покупатель нынче! — улыбается Вахаб-ата. — Из детского сада и уже к киоску».
Вечереет. На фасадах магазинов зажигаются цветные огни. Вахаб-ата вспоминает город таким, каким он был пятьдесят лет назад. Несколько керосиновых ламп чади¬ли на всем этом пространстве. На улицах царил такой мрак, что люди шли с вытянутыми руками, чтобы не наткнуться на встречного.
Двадцать два медресе и триста сорок пять мечетей — такой была «культура» старого города.
А теперь старый город не узнаешь! Но что значит «старый город?» Просто по привычке называют так этот район узбекской столицы. Сейчас здесь три театра, телестудия, Центральный телеграф, десятка два редакций, пять издательств, панорамный кинотеатр, самый большой в городе книжный магазин, знаменитый стадион «Пахтакор».
Как вам нравится этот «старый город?»
И его киоск — тоже культура. В половине седьмого утра Вахаб-ата приходит сюда. И его уже ждут. А это — самая большая радость, если тебя ждут, если ты нужен.
...Сыну ташкентского садовника Вахабу шёл четырнадцатый год, когда по улицам старого города прошли люди с красными знаменами. Многих из них Вахаб знал. Это были жители махалли, соседи. Они прошли мост через канал Анхор. Здесь была граница между узбекской и русской частью Ташкента. Демонстранты шли в новый город на митинг русских рабочих.
А в старой чайхане на стене кто-то повесил портрет Карла Маркса. Потом в старом городе, на базаре, на площади перед медресе Кукельдаш, в чайханах, в каждом тупичке и в каждом доме — произносили одно и то же слово «Революция».
Каждый день приносил что-то новое, радостное. Однажды отец привел Вахаба в большой дом. Это была одна из первых узбекских школ.
— Будешь учиться сын, — сказал садовник.
Вахаб закончил пять классов. Нужно было помогать отцу. Но в то время пять классов для узбекского парня было не так уж мало. Теперь он был грамотным человеком. А грамотные люди всюду нужны, как воздух.
Вахаб Гиясов мог бы устроиться на работу в какую- нибудь контору. Мог бы стать заведующим магазином, где продают золотые бухарские серьги или маргеланский хан-атлас, его бы приняли в любое учреждение. Но ему понравилась профессия почтальона. Спешить к людям со счастливой телеграммой! Увидеть радостные глаза, когда ты передаешь письмо! Скоро в Ташкенте появилось несколько газет. А как ждут свежую газету люди, которые обрели грамоту!
С тех пор прошло много лет. Но все помнится до мелочи. Однажды Вахабу сказали: «Ты, Вахаб, человек ученый, грамотный. Мы хотим поручить тебе более ответственное дело. Дадим тебе киоск. Ты не думай, что это просто. Это не то, что арахис продавать. Нужно так по-ставить дело, чтобы каждому узбекскому дому нужны были газеты и журналы, как лепешки».
Работа киоскера понравилась Вахабу, думал никогда с ней не расставаться. Но расстаться пришлось. Началась война. Вместе с тысячами ташкентцев Гиясов ушел на фронт. С войны вернулся без ноги. Но когда врачи разрешили ему работать, он снова вернулся в киоск.
Тридцать семь лет стоит киоск Вахаб-ата возле медресе Кукельдаш...
Любит Вахаб-ата раннее утро, когда рабочие спешат на заводы и фабрики и у киоска выстраивается весе¬лая живая очередь за «Правдой», «Совет Уэбекистони», «Правдой Востока». Любит старый киоскер и вечер, когда из машины выгружают «Вечерний Ташкент», а покупатели нетерпеливо переминаются с ноги на ногу.
Недавно стал выходить журнал «Гулистан» — узбекский «Огонек». Гиясов сумел заинтересовать им покупателей. С его прилавка быстро исчезает 200—250 экземпляров «Гулистана». Впрочем, не залеживается ни веселый «Муштум», ни «Коммунист», ни женский журнал «Саодат».
...В крохотном храме из стекла и лазури сидит пожилой человек с приветливым, немного усталым лицом. О нем с уважением говорят в махалле. Его ставят, а пример на работе. Его уважают покупатели. Но он не кичится своими успехами. Скромно рассказывает о жизни, о любимой работе, потому что имеющий в кармане мускус, не кричит об этом на улицах. Так сказал великий Саади.
Автор текста: Д. Полинин.
Автор фото неизвестен.
Источник: «Распространение печати»: ежемесячный журнал Главного управления Союзпечати Министерства связи СССР. 1967 г.
Скан и набор: Ташкент-Ретроспектива (с)
Понравилась публикация? Поддержите нас лайком и подписывайтесь на эксклюзивные публикации о Ташкенте .
Мы в Facebook: https://www.facebook.com/tashkentretrospective/
Мы в Instagram: https://www.instagram.com/tashkentretrospective/
Мы в Telegram: https://t.me/tashkent_retrospective
Tashkent Retrospective © 2020 г.
Внимание! Перепечатка публикаций (текст + фото) на других страницах Yandex-Дзен запрещена.
При использовании материалов блога в Интернете и соцсетях – обязательна прямая ссылка источник публикации.