Коллекции Сатаронто это всегда свежий взгляд. Он проникает в суть явлений и вещей. Это новая красота, которую человек оставляет после себя в созданном им творении. ...33127, 33128,33129...
33127. В истоке всех наук, ремесел, торговли, земледелия, мореходства, изобретений и искусств лежит своя мифология. Точно так же есть она и у литературы. Разве осмелилась бы человеческая мысль приписать себе славу Открытий без участия сверхъестественных сил?
Вот почему литература некогда искала колыбель свою в мире богов и титанов. Искусство слова изначально было творческим даром избранных. Боги отверзали уста своим избранникам.
Пророки упоминали об «огненном камне», а Гесиод рассказывал, как Музы учили его песням у подножия Геликона, где он пас отцовских овец. В нескольких эпиграммах мы читаем, как пчелы (божественные мелиссы) приносят мед на губы спящего Платона. В дальнейшем на смену этим образам пришли понятия божьей милости, врожденного дара, призвания.
Осененные свыше становятся пророками и апостолами. Книги Ветхого завета принадлежат к высочайшим взлетам словесного искусства.
В равной степени потрясающи сочинения мистиков, где слово выступает в качестве свидетельства несовершенства человеческой натуры, Чары, проникнутые экстазом, восторгом, видениями, отливаются в тяжеловесную чеканку слов, в которых жар души уже остыл.
Единственным шансом для этого остывшего пламени остается соприкосновение с духовной средой, способной его раздуть вновь, иначе говоря с родственной мистической душой. Но такого рода встречи столь же редки, как встреча двух звезд в необъятной Вселенной. В повседневности остаются комментаторы, роющиеся в остывшем пепле.
Поэтическое творчество состоит не из одних только стихов: им является и вся жизнь истинного поэта. Однако чаще всего происходит так, что писатель не в силах вовремя отказаться от своего дела и тешит себя заблуждением, будто добытое мастерство сможет заменить ему свежесть импульсов и яркость воображения.
33128. «Если кто-нибудь просит у меня новых стихов, а я их уже больше не пишу,– признавался старый Сюлли Прюдом, – я открываю ящик стола и вынимаю наугад первый попавшийся незаконченный отрывок. Тотчас же давнишние рифмы возвращают мне состояние духа, некогда их породившее. Откликается молодость, и прежние чувства согревают сердце, снова бьет иссякший родник».
Был день, когда этот родник забил впервые – самый прекрасный день в жизни каждого поэта. Удивительно, до чего трудно отыскать этот день в памяти, вспомнить его место в календаре. Редко кому удается воссоздать обстоятельства, при каких состоялось это посвящение в поэты. А между тем…
33129. Рождение писателя – великое, ошеломляющее событие. Могучее переживание, захватывающее, как первая любовь, и иногда, особенно у поэтов, с нею связанное. Поэзия нисходит на душу, как весна. Мир внезапно предстает обновленным, голубым.
Поэзия открывается в том периоде жизни, когда чувства еще свежи, очарование миром всего сильнее, когда все представляется новым и необычайным.
Иное дело проза: она требует зрелости. Недостаточно воздыханий, восторгов, метафор. Надо вникнуть в жизнь, научиться многому, и прежде всего самому искусству прозы.
Вы читаете искусство слога, зарисовки вдохновения, алхимию слов, магию поэзии и прозы. Всё это экспонаты галерей Сатаронто.
А теперь распишитесь в получении удовольствия.
В создании статьи незримо принимал участие Ян Парандовский. Алхимия слова плюс фантазия автора