Комната, в которой я оказался, была слабоосвещенной. Здесь стояли какие-то шкафы, этажерки, плотно заставленные всякими статуэтками, книгами и еще фиг знает чем. На огромном низком, практически в уровень пола диване, среди десяток подушек развалился мой розовый брат. Он помахал мне рукой приглашая устраиваться рядом, а сам продолжил возиться со стаканами.
- Этот коктейль, который я готовлю, был первым алкоголем в моей жизни. Мне приготовил его мой отец. Попробуй. Он протянул мне высокий стакан, набитый мелким льдом со светло-коричневым маслянистым напитком.
Угнездившись в подушках, я взял стакан стал рассматривать содержимое и понюхал.
- Пахнет мятой, есть еще какой-то запах сладкий и не знакомый.
- Это Гуарона. Трава, растущая в наших ущельях. Эндемик, между прочим, больше нигде не встречается. Пить нужно через трубочку со дна.
Я сделал глоток. Вкус… Сладко, слегка мятно, одурманивающее душисто, наверное, из-за Гуароны, немного кисло – лимонный сок. Явно ром, пожалуй, кроме рома другой жидкости нет. Точно нет.
- Травы, ром, лайм, сахар. Кайпериньо!
- Ты прав, но не совсем. Кстати, откуда ты знаком с кайпериньо?
- Я был в Мексике.
- Понятно. Ну что ж, принцип тот же. Но в нашем случае, все дело в траве. Когда готовишь кайпериньо, то толчешь лаймы с сахаром. Здесь иначе. Сначала толчем Гуарону с сахаром, причем сахар не тростниковый, а белый. Это важно. Потом добавляем сок лайма, смешиваем деревянной палочкой и теперь засыпаем колотым льдом до краев. Теперь ждем. Лед должен «угнездиться» в стакане. Видишь?
Марше сопровождал свой рассказ демонстрацией, а я отхлебывал удивительный освежающий напиток и слушал.
- Теперь, когда каждая льдинка нашла свое место и успокоилась, добавляем ямайский ром, не очень старый, но и не белый, это также важно. А теперь самое главное. – Марше бережно взял стакан, поместил его между своими розовыми ладонями, склонил голову в поклоне и прошептал довольно длинную фразу.
- Что это было, молитва?
- Нет, мы не молимся в вашем понимании. Еще один ингредиент.
- Звучит сказочно, но попахивает фокусом.
- Попробуй. Попробуй тот и другой и скажи есть ли разница?
То, что происходило дальше, было действительно похоже на чудо. В одном стакане, был тот же напиток, что я пил до этого, в другом же обычное кайпериньо, хотя и высокого качества.
- Если это не шутка, тебе придется научить меня этому.
- Конечно, мы же братья. – Марше засмеялся искренне, улыбка у него была просто фантастическая.
Когда я проделал все необходимые манипуляции. Прежде чем положить Гуарону в стакан я пробовал ее на вкус, мял пальцами и нюхал, пробовал на вкус сок лайма и сахар. Подставы не было. Марше полулежал на подушках и подхихикивал. На мой вопросительный взгляд, приблизился ко мне, внимательно посмотрел мне в глаза и спросил.
- Готов? – я кивнул. – Повторяй за мной. Краюмару крикускоу чипломени каркосу, узрагин енорусок, бризкогровеню чико маделиприкосо гуарону чо, песарковогрусовако эээээрамосо. – Низко склонив голову над стаканом, ощущая холод стекла под ладонями, я повторил всю эту простую в произношении фразу.
- Получилось? – спросил я когда мы закончили.
- Думаю, что да. Что ты чувствовал? О чем ты говорил?
- Не знаю… Сейчас подумаю… Мне кажется я извинялся.
- Тебе действительно так кажется?
- Думаю да. – протянул я.
- Тогда у меня есть уверенность что получилось.
Я недоверчиво вставил трубочку в стакан и сделал глоток. Это было то, что нужно. Отхлебнув от не заговоренного стакана, понял, что там напиток иной. Я изумленно уставился на Марше. Честно говоря, до этого момента, я был практически уверен, что тут не без фокуса. Марше сделался задумчив. Он потягивал напиток через трубочку и молчал. Мне стало как-то неловко и немного грустно. Я выудил из пачки сигарету и прикурил. Первым заговорил Марше.
- Я должен извиниться перед тобой. Это действительно был первый алкоголь в моей жизни, но я должен, просто обязан объясниться. – Он стал говорить громче, с волнением, от чего его акцент усилился и стал весьма заметным. – Каждому мальчику в день его шестнадцатилетия готовится такой коктейль. Это традиция. Делает это либо отец, либо пальма мальчика. Я тебе потом расскажу кого мы называем пальмой, сейчас это не важно. И только ему мальчик говорит, что он чувствовал, когда произносил эту древнюю фразу. Я не должен был спрашивать тебя. – в его голосе появились нотки отчаяния. – прости меня.
- А что ты так расстроился? Ты же сам говорил мне что мы братья. Отец твой далеко от сюда. А с пальмами я не дружу. Может быть ничего страшного и не произошло, а?
- Может быть. – задумчиво протянул Марше.
- Да что происходит в самом деле? Объяснишь, быть может?
- Понимаешь, мой отец был прав. Назвав тебя нашим братом. Это не поддается объяснению с точки зрения традиционной науки, но это факт. Еще не одному иностранцу, даже из тех, кто в совершенстве владеют нашим языком и прожили на островах много лет, не удавалось приготовить настоящее махакало. А тебе удалось.
- Слушай, брат! – я хлопнул его по коленке. – Может у меня сейчас пигментационые процессы начнутся и выйду я отсюда совершенно розовым?
- Не знаю, все может быть - совершенно серьезно протянул Марше.
- Да ладно ты, не парься. Скажи лучше, о чем ты думал, когда готовил свой первый в жизни махакало?
- Это нельзя обсуждать не с кем кроме отца и пальмы, но так как я нарушил эту традицию, возможно это и уравновесит мою оплошность. Я думал о войне.
- Отлично! Значит ты воин! А я, наверное, дипломат, или глава благотворительного фонда. Перестань, Марше. Мне не шестнадцать лет и в данном случае возможны отклонения от традиций.
- Может быть ты и прав. Скорей всего прав, ведь ты же старший брат. – Марше улыбнулся.
- Это твой отец? – показал я на портрет висевший на стене.
- Да, это он.
- Круто!
- Что? – не понял Марше.
- Да все. Ордена, медали, корона эта, седина на висках. И глаза. Он добрый?
- Добрый, конечно, особенно когда не сердится.
Мы засмеялись.
- Знаешь, брат, ты только не отвечай сразу, ладно?
- Что опять ты про мантру эту?
- Это не мантра была, - немного обиженно сказал Марше. – Поехали в Сиргвидонию. – выпалил он после небольшой паузы.
- В Сиргвидонию? – я начал хохотать. – Жить?
- А что? Не понимая причину моего веселья, продолжал обижаться Марше.
- Принцем? – уже истерично выдавил из себя я, вытирая слезы.
- Ты против?
- Брат! Ты же взрослый, посмотри на меня внимательно. Ну какой я принц? Ну, правда. Приеду, конечно, в гости, не вопрос. Но вот так, взять и поменять в жизни все. Я честно, очень рад, что ты у меня появился, но для меня это так неожиданно. Не обижайся.
- Они все равно будут тебя доставать – буркнул Марше. – Неужели ты не понимаешь, что теперь они вцепятся в тебя мертвой хваткой. Ты им нужен, ты практически готовый агент влияния. Они будут путать тебя, подставлять, загонять в угол, пока ты не согласишься. Не будет по-другому. Увы.
- Вот тогда и приеду. – весело ответил я.
- Обещаешь? – совершенно серьезно спросил Марше.
- Угу. – ответил я и кинул в рот орешек.
- Не угу, а скажи: «обещаю».
- Обещаю.